Он разрыдался, закрыл руками глаза. Ведущий подхватил микрофон, пока тот не ударился о пол. Саша почувствовал участливые горячие ладони на своих плечах. Кто-то невнятно шептал слова поддержки, кто-то всхлипывал, кто-то охал
О том, что он выиграл деньги, Саша узнал уже за кулисами спустя час. Это была победа, он воспрянул, внутренне засиял, окружающие бросились к нему с поздравлениями: он наконец-то воссоединится со своей возлюбленной!
И этот час настал. После довольно продолжительного лечения Саша вошел в комнату, где ждала его возлюбленная, и стремительно бросился к ней. Он схватил ее, вдохнул ее сладостный аромат, сорвал красочную обертку и с вожделением впился зубами в приторную, лоснящуюся, ароматную молочную плитку шоколада.
МУРАВЕЙ
Жизнь обычного рабочего муравья сложна. Временами сложна невыносимо. Но обычным рабочим муравьям некогда задумываться о тяготах судьбы и несправедливости природы. У муравья есть задание, и он его выполняет: найти, обездвижить, притянуть, найти, позвать всех, притянуть. И так по кругу на протяжении всей жизни. Иногда у муравьев случаются кровожаднейшие войны, и тогда ими движет инстинкт «убить враговспасти королеву». О своей сохранности никто из муравьев не думаетим просто нечем думать, да и незачем, у них не должно появляться посторонних желаний, которые могли бы отвлечь от единственной целисохранить королеву и муравейник.
Наш герой-муравей был одним из этой серо-бурой массы копошащихся насекомых. С рождением он, как и многие тысячи его сородичей, получил роль рабочего-разведчика. И с самого рождения он целыми днями, рискуя жизнью, сновал по округе и выискивал пропитание для семьи. Сначала это были небольшие расстояния, но с каждым днем он забирался все дальше и дальше в суровый внешний мир
В одну из таких вылазок наш муравей наткнулся на странный ароматный предмет. Муравей подбежал к нему, потрогал лапками, усиками. Это не было чем-то съедобным, но пахло так привлекательно, что невозможно было оторваться. «Нужно рассказать всем и всех сюда привести! был первый порыв разведчика. Нужно нести всем вместе, а то очень тяжело». Он уже успел сделать пару шагов в сторону муравейника, как внутри него появилось новое, до этого неведомое желание: «никому не говорить и оставить этот ценный предмет себе». Муравей так и поступил! Невиданное для насекомых своеволие!
«А вот бы быть таким большим, как муравьи-охранники! желал муравей, со всех сторон обнюхивая находку. Нет! вдруг остановился он в охватившей все его существо идее: Вот бы быть вообще больше и сильнее всех!» И от этого желания он так возмужал, почувствовал в себе такую силу, что подхватил тяжеленную находку и в одиночку потащил в муравейник, чтобы все увидели его немуравьиную мощь.
Именно так и случилось: муравей впечатлил своих собратьев, и те выделили ему ответственный пост. Но на этом муравей не перестал набираться сил, он рос дальше, с каждым днем увеличивался в размерах, расширялся, и вот он уже один стал грозой всех соседних муравейников. Он упивался своей мощью и властью. Но через некоторое время герой-муравей заметил, что перестал понимать команды других муравьев, и те в свою очередь тоже все меньше реагировали на его команды. А еще он заметил, что может больше не подчиняться муравьиным законам и инстинктамсловно эту функцию удалили из его организма. Теперь он мог делать, что захочет, бегать, куда захочет, есть, что захочет и совершенно не заботиться о сохранности королевы и муравейника.
И он сбежал в большой и опасный мир, где все окружающее до сих пор было значительно больше него. И муравей все желал и желал, чтобы он был самым большим, и самым сильным, и самым страшным, и чтобы его все боялись и уважали. И он, как ни странно, все рос и рос. И вот однажды утром он заметил, что две лапки из шести у него отвалились, а оставшиеся странным образом стали преображаться, тело вытягивалось, панцирь линял и отваливался, голова уменьшалась. Эти трансформации длились несколько дней, и с каждым днем муравей узнавал себя все меньше, и с каждым днем эти изменения нравились ему все больше.
Окончательно он изменился в одно сентябрьское утро. «Сейчас все бывшие сородичи уже готовятся к зиме», мелькнуло воспоминание в его голове, он вздрогнул, расправил плечи, потянулсяему больше не нужно было подчиняться законам природытеперь он сам создавал эти законы. Он вытянул удивительно изменившуюся лапку, теперь ставшую рукой с пятью отростками на конце, и запустил ее в чудесные мягкие волосики на голове. Теперь он мог радоваться жизни и быть хозяином самому себе. Но время от времени его все же посещали ностальгические воспоминания, он снова захотел себе панцирь, твердую голову, жгучие усики, снова пожелал почувствовать себя в смертоносном строю серо-бурых тел.
Найти, нейтрализовать, привести! говорил командир, стоя перед их отрядом. И ни шагу назад, а токазнь на месте! пригрозил он. Мы защищаем честь государства! За правителя! крикнул командир, подняв кулак вверх.
За правителя! За правителя! вторили ему десятки тел в матово-черных панцирях и шлемах.
«Найти, нейтрализовать, привестикрутилось в голове вчерашнего муравьишки, он опустил забрало шлема, нащупал одной рукой оружие, второй взял щит. Ох, как не хватает еще одной пары рук», в последний раз мелькнула мысль в его голове под монотонный строевой шаг.
УРОДИНА
Оливия, как и все ее сверстники-старшеклассники, много времени проводила перед зеркалом. И каждый раз, глядя на себя, она задавалась одним и тем же вопросом: «За что?». За что ей такой идеально выгнутый большой нос, миндалевидные ровные глаза, располагающиеся на равном расстоянии друг от друга и от носа? За что природа наказала ее гладким лбом, пухлыми розовыми губами, маленькими симметричными ушками, густыми шелковистыми волосами? За что ей руки и ноги, которые на фоне обычных людей кажутся несуразными, противно длинными, идеально пропорциональными с ее телом. За что Всевышний обрек ее прожить жизнь уродиной?
Подростки постоянно крутятся перед зеркалом, пытаясь отследить происходящие с их организмом изменения. Зеркало становится их советчиком, индикатором, другом, пусть даже частенько привирающим и говорящим то, что от него хотят услышать еще эмоционально не окрепшие школьники.
У Оливии же все было наоборотона трезво оценивала свою внешность. И ей не хотелось жить. Изгой. Она всегда останется изгоем для этого мира.
Олли, дорогая! позвала из кухни мама. Иди завтракать!
Ее приятный и мелодичный голос вытянул Оливию из мрачных размышлений.
Мама, как обычно, суетилась по хозяйству. Оливия находила свою мать эталоном красоты и никак не могла понять, как у такой прекрасной женщины могло родиться такое безобразное дитя. Мама закончила протирать пыль на полочках, смахнула короткими пальцами с лица жидкую прядь волос и рухнула в дорогое кресло перед телевизором. Там начиналось еженедельное объявление кандидатов клиники «Альфа-Зед» для бесплатного лечения болезни, которой страдала Оливия.
Мам, ты все продолжаешь надеяться, что нас выберут? На таких, как я, никто тратить деньги не будет. Мой случай не уникальный
Прекрати, Олли, не теряй надежду. А вдруг в университет ты пойдешь уже другим человеком? мама поднялась с кресла, подошла к девушке и крепко прижала ее к себе. В такие минуты Оливии казалось, что жизнь на самом деле не такая ужасная и все можно изменить, если очень постараться. Мама закрывала ее своей любовью от жестокости внешнего мира.
Если не завалю ежегодный тест, буркнула Оливия и отстранилась. У них все тесты заточены под обычных людей. Нам с моей группой только и остается, что надеяться на чудо
Я уверена, что все будет хорошо. Ты, пожалуйста, только не забывай пить таблетки.
Да-да, помню, отмахнулась Оливия и принялась за завтрак. Потом, по заведенной с детства традиции, она откупорила пару цветных баночек, высыпала на ладонь горсть разноцветных пилюль и все вместе закинула в рот. Ощутимое действие начиналось примерно к тому времени, как она переступала порог школы. Она точно не могла сказать, как меняется ее состояние. Но однозначно препараты помогали намного легче переносить выпадки со стороны других учащихся и учителей, все становилось как-то проще и безразличнее. Доктора говорили, таблеткиобязательная часть жизни людей с особенностями. Иначе же могут развиться какие-то там неблагоприятные последствия в мозге и сорвет психику, которая, конечно же, нестабильна у таких, как она.