Там вода ещё не остыла, подсказал Никанор. Мы уже помылись. Тьяра даже Олана искупала.
Я на миг привлёк к себе первенца, потрепал светлые волосы.
Я переоденусь и пойду на совет. Опоздал уже.
Илиан оторвался от книги и перевернулся с живота набок, по-прежнему не вставая со шкуры. Очаг всё ещё грел комнату раскалёнными угольями, но сыновья уже зажгли лучину, которую средний утащил поближе к себе, чтобы разбирать непослушные мелкие буквы.
Всё в порядке? тихо спросила Тьяра, когда я прошёл мимо неё к лестнице, ведущей в спальню. Ты чем-то обеспокоен
Гости в деревне, помедлив, отозвался я: всё равно узнает. Идти нужно.
Тьяра молча следила за мной глазами. Даже когда я распахнул сундук у супружеской кровати, доставая чистую рубаху, чувствовал на себе её взгляд. Стараясь не оборачиваться, накинул на голое тело, достал меховую безрукавку: до таверны недалеко, замёрзнуть не успею. Пригладил волосы, провёл рукой по отросшей бороде. Подумав, достал из ящика кольцо прежнего старосты, надел на палец. Возможно, единственная драгоценность в нашей деревне: сапфировый перстень. Какой-никакой символ власти. Подумав, снял со стены любимый двуручниктрофей, доставшийся мне ещё в первые годы службы в легионе. Кем бы ни были заезжие маги, добра я от них не ждал. Да и Фрол частенько твердил, чтобы я на советы наряжался попредставительней
Ступай домой, Тиара, обратился я к соседке, спустившись с лестницы. Поздно уже. Устала небось
А кто тебе дверь отопрёт? тихо возразила она. Дети уснут вскоре, а совет теперь уж точно затянется. Не переживай, Белый Орёл: дождусь. Не в тягость мне
И снова царапнула сердце безропотная доброта. Как мог я отказать? И впрямь нужна дому хозяйка. Вот только только
Не в силах больше выносить её пронзительный, бесконечно преданный взгляд, поспешил прочь. Погладил по голове Оланасын безучастно глянул сквозь меняпоправил лучину Илиану, велев не читать допоздна, и привлёк к себе старших сыновей.
Проследите тут за всем, попросил негромко. И ложитесь пораньше. Я приду ночью
Не глядя на Тьяру, вышел в темноту. Зверь скулил в своей будке: сегодня свежего мяса ему не перепало. Я отправил тушки зайцев в сарай, решив ими заняться сразу, как только приду с совета. Понадеялся, что не пропадут шкурки до тех пор: жалко будет. Не вовремя этот совет, да и маги тоже некстати
Запрыгнув в седло Ветра, почувствовал себя одновременно свободнее и тревожней. С уходом Орлы я принял на себя волнения и матери, и отца; душа рвалась на части. Как выполнить семейные обязанности за двоих? Быть может, правы добрые люди, и стоило мне наступить на горло собственным желаниям, жениться на честной женщине, окутавшей моих детей материнским теплом? Ты уже жил для себя, Белый Орёл, ты черпал недолгое счастье полными ладонямивремя подумать о детях. И выбрать не жену для себя, но мать для них
Морозная безветренная ночь окутала Ло-Хельм, звёзды ярко сияли над головой. У некоторых домов да частоколов зажгли факелыредкое явление нашими вьюжными вечерами. Чаще меняли фитили в плотно закупоренных уличных фонарях
У таверны не встречал на этот раз никто: все ушли греться внутрь, даже Фрол не дождался. Спрыгнув, привязал Ветра к стойлу, взбежал по деревянной лестнице на крыльцо. Отпирая тяжёлую дубовую дверьв лицо пахнуло теплом, запахом жареного мяса с луком да винными парамиуслышал резкий, неприязненный женский голос:
И долго ждать старосту вашего? Завтра утром мы должны выдвинуться в сторону Кристара!
Ответом заносчивой поклоннице Тёмного было дружное молчание. Поэтому и на скрип двери повернулись все, кто находился в таверне.
Я шагнул из морозной ночи в нагретый раскалённым очагом дом, мельком отмечая присутствующих на собрании. Пришёл даже пасечник, хотя его звали редко, и убогим престолом возвышался по центру самый высокий у Хаттона стул, на который накинули несколько самых лучших шкур. Мысленно я усмехнулся: Фрола работа, не иначе, перед заезжими магами выделывается. Всё же я прошёл к своему пьедесталу под перекрестными взглядами собравшихся мужей деревни, мимо стоявшихникто скамьи не предложилмагов прямиком к мягкому креслу. Взглянул на Хаттона, задавая немой вопрос.
Ужин им приготовил, да только не едят ничего, развёл руками харчевник. Девку-то, альдку, в гостевой комнате уложил, бедро её всё как есть порвано. Жить будет, но кровищи потеряла прилично, отлежаться бы ей денёк-другой
Зачем магов в деревню притащил, Белый Орёл? не выдержав, брякнул самый богатый человек в деревненаш лавочник. Зачем из лесу вывел? Порвало б их зверьё к Тёмному, и
Это ты староста? обрела наконец дар речи женщина. Что же нам не представился?
«Вы не спрашивали», подумал отстранённо, разглядывая старшую среди магов. Женщина оказалась непривлекательнойкороткие, чуть ниже ушей, блеклые волосы, заострённый с горбинкой нос, среднего телосложенияни приятных глазу женских округлостей, ни утончённых, как у Тьяры, хрупких форм. Плащ бруттка скинула, оставшись в длинной мантии гильдии магов. Капюшон колдунья сбросила тоже, чтобы ничто не мешало разглядывать окружавших её поселян со смесью брезгливости и высокомерия. Ведьма, как есть ведьма. И глаза, умные, тёмные, как два уголька в печи, то вспыхивали, то гасли, по мере того как она бросала колючие, искромётные взгляды по сторонам.
Кто такие, зачем пришли, равнодушно произнёс я, потянувшись за деревянным кубком. Хаттон убрал поднос, тотчас метнувшись обратно в кухню. Мой взгляд харчевник истолковал верно: после завтрака во рту не было ни крошки, и я не отказался бы от восхитительных лепёшек, которые только он один и пёк.
Вижу, ты не очень-то приветлив, охотник, не сказалавыплюнула колдунья. Да только и нам некогда расшаркиваться. Я Деметра Иннара из гильдии магов Стонгарда, в Ло-Хельме по поручению Сильнейшего! Вот бумага из гильдии с печатью ваших стонгардских властейпрочти, если умеешь! Велено оказывать всякое содействие нам как предъявителям письма, а в случае отказа разбираться с тобой будет ваш же легион! Если мы не убедим раньше
По таверне пронёсся дружный вздох: собрание негодовало. Раздавались отдельные, пока ещё приглушённые, фразы про проклятых колдунов, наглых бруттов, альдских нелюдей и вражеских пособников, но я присоединяться к всеобщему бунту не спешил. Фрол передал мне свиток, который держала колдунья, и я внимательно взглянул на смутно знакомые письмена. Бумагу писали на бруттскомиз уважения к стонгардцам, конечно же, да чтобы показать нам, неучам, наше деревенское место. Сбоку наискось алели альдские руны, и я нахмурился, пытаясь вспомнить то немногое, что выучил за годы службы.
Колдунья Деметра глядела на меня придирчиво, насмешливо; ещё быстонгардец, который возомнил себя бруттом! Видимо, в понимании магов поселяне падали ниц перед одним видом государственной печати. К сожалению, я не мог сказать, чтобы маги так уж сильно ошибались. Большинство деревенских грамоты и впрямь не разбирали. Что тамво всём Ло-Хельме я один, да ещё наш лавочник, поневоле возившийся с торговыми счетами, были учёными.
Здесь не сказано о содействии, разомкнул губы я, когда упавшая в таверне тишина стала невыносимой. Здесь говорится о том, что вам «для выполнения задания разрешено применять любые меры к местному населению, в том числе и требовать беспрекословного подчинения приказам», медленно, отчеканивая каждое слово, перевёл написанное я. Без улыбки поднял глаза на колдунью, встречая её слегка удивлённый, растерявший всякую насмешку взгляд. И коллеги ваши, альдская нелюдь, приписку сделали о том, чтобы помнили вы о секретности задания.
Небрежно протянув бумагу, вытянул ноги, отставляя кубок в сторону и переплетая пальцы сложенных на животе рук. Наши взглядыхмурый колдуньи и отстранённый мойпереплелись на долгое мгновение.
То есть обязанным себя помочь ты не считаешь, староста.
Обо мне в твоей бумажке ничего не сказано, холодно усмехнулся я. А ты можешь применить свои «любые меры». И требовать подчинения попробуй.
На одобрительный гул я внимания не обратил: увлёкся противостоянием, жадно вглядывался в тёмные глаза, отыскивая тот самый колдовской блеск, который раньше подавлял в зародыше. И посеребрённый двуручник за спиной перестал плечи оттягивать, будто дрогнул в нетерпении