Впервые в жизни я растерялсявсего на миг. Кого бить первым, зверя или человека, если и тот, и другой равно враг? Дядя Луций в таких случаях оставался категоричен: повсюду следует проявлять милосердие. К людям и нелюдям. Пусть запомнят человеческую доброту. А уж если зло воспользуются, тогда покажи им человеческую силу
Пусть они поклонники Тёмного и его грязных магических искусствно ведь ты-то не зверь, Сибранд. Ты, взывающий к Великому Духу, решил первым поднять руку на себе подобных?..
Коротко вжикнула пущенная наконец с тетивы стрела. Следом за ней вторая, третья Медведьумный зверь. Он тотчас почуял опасность, развернулся, одним прыжком покрывая расстояние между нами. «Шкуру попорчу», мелькнула одинокая мысль.
А затем я отбросил лук в сторону и выхватил из-за пояса боевые топоры.
К тому времени, как маги покончили со своим медведем, я уже собирал рассыпавшиеся во время короткой битвы стрелы. Некоторые затерялись в окровавленном снегу, ещё две сломались, застряв в толстой шкуре медведя. На подошедшего ко мне мага я не смотрел: выжидал.
Спасибо, проронил наконец он. Ловко ты его своими топорами
Я заправил оружие за пояс, выпрямился, меряя мага долгим взглядом сверху вниз. Что ты знаешь про ловкость? Шкура попорчена, теперь только на мясо, зверя перед смертью намучил
Ранен? неожиданно для себя спросил я.
Парню на вид было от силы лет двадцать. Вероятно, что из бруттов, роста выше среднего, но всё равно мне по плечо, с растрепавшимися под меховым капюшоном смоляными прядями, прилипшими к вспотевшему лбу. Из-под тёплой накидки выглядывала короткая мантия с выцветшим узором гильдии магов. В руках парнишка нервно тискал посох с мутной жемчужиной на набалдашнике.
Немного, признался тот, потирая на груди вспоротую куртку. Зацепил на излёте
Люсьен! позвал всё тот же резкий голос, который я слышал раньше. Быстро сюда!
Вспыхнувна вспотевшем от боя лице прорезался неровный, яркий румянецЛюсьен поспешно ретировался обратно к пролеску. Помедлив, я направился за ним, поглядывая на развороченный повсюду снег.
Второй медведь пострадал ещё больше: колдовской огонь сжёг половину шкуры, воняло палёной шерстью и жареным мясом. Вздохнувтакая охота пропалая направился к мелкому овражку, в котором копошились заезжие маги.
Кровь я остановила, резко, отрывисто говорила женщина в длинной мантии гильдии, но Эллу придётся оставить в деревне. Если доберёмся
Я наблюдал молча. У обледенелого дерева лежала, постанывая, юная альдкатёмно-серая кожа, белоснежные локоны, тонкая, ещё девичья фигура. Как и её спутники, девчонка носила мантию гильдии магов под меховым плащом, и, несмотря на ранение, оказалась удивительно, невероятно хороша. Я никогда не питал нежных чувств к бруттам, с кем довелось в своё время повоевать, но альдов, этих заносчивых нелюдей, не переносил на дух. Высокомерные, чванливые и безразличные к человеческому роду поклонники Тёмного то и дело соревновались с бруттами в чёрных искусствах, но в отличие от последних, не гнушались кровавыми жертвоприношениями, лютой жестокостью и скотским отношением к стонгардскому и сикирийскому народам. С бруттами считались поневоле из-за их превосходящих магических сил, но в любой момент могли ударить в спину, если на то укажут их шкурные интересы. В понимании альдов люди имели право населять земли лишь как разумный скот, подчиняясь доминиону высших существальдов, конечно же. Я повидал их магические лаборатории и эксперименты над попавшими в плен людьми. Без оружия и без магиинесчастные стали лёгкой добычей
Лошади убежали, констатировал Люсьен уныло, оглядывая стремительно темнеющий лес. Тупые твари
Я дёрнул щекой, но промолчал. От многословия меня вылечили ещё в легионе.
Придётся привал делать прямо здесь, нахмурилась старшая из отряда, вскидывая голову. Эллаэнис сама не пойдёт, а уже вечереет
Тогда вас звери порвут ещё до рассвета, вырвалось у меня. Люсьен глянул удивлённо, и пришлось пояснить, свежая кровь, растерзанные туши
Уйдём подальше, неуверенно предположил парень.
А её бросите здесь? кивнул на альдку я. Её кровь тоже пахнет.
Что ты предлагаешь? резко, неприязненно бросила женщина, не глядя на меня.
Я не ждал благодарности, но грубый тон разозлил. Повёл плечом, поправив съезжающий мешок с зайцами, одёрнул пояс с топорами, и покрепче затянул ремешок с колчаном.
Ступайте с ней в Ло-Хельм, даже если идти придётся всю ночь, сухо проговорил я, обращаясь к Люсьену. Иначе до утра не дотянет ни она, ни вы.
Мы сбились с пути, пояснил парень. Карта в походном мешке осталась, что лошадь унесла
Великий Дух! выдохнул я раздражённо, но тотчас себя одёрнул: не перед этими.
Сможешь её понести, Люсьен? спросила тем временем женщина у своего напарника.
Яда! тотчас вызвался парень. Только не очень долго, извиняющимся тоном добавил он, кивая на свой окровавленный рукав. Прости, Деметра.
В глазах последней мелькнуло что-то среднее между бессильным раздражением и непробиваемым упрямством: кажется, безумная колдунья решила в случае необходимости тащить альдку на себе.
«Столько мяса пропадёт», с сожалением подумал я, отстраняя Люсьена. Парень поддался с удивлением: похоже, не ожидал повторной помощи от местного охотника. Зато Деметра при моём приближении поджала и без того тонкие губы, нахмурилась, когда я закинул лук за спину.
Не отставайте, отплатил колдунье той же монетой я, не тратя попусту взглядов и слов.
Альдка оказалась очень лёгкой, почти невесомой. На миг приоткрыла карие, с рыжим отблеском глаза, смерила меня поражённым и слегка испуганным взглядом. Съёжилась в руках, скрывая крупную дрожьне то от холода, не то от боли, не то от страха. Спрятала поначалу руки с длинными пальцами на животе, но вцепилась в перевязь у меня на груди на первой же кочке.
В Ло-Хельм добрались затемно. Поначалу я запрыгнул в седло вместе с юной Эллой, но слез почти тотчас, когда следом за мной из лесу выбрались запыхавшиеся и едва живые от усталости маги.
Садись, кивнул Люсьену, который морщился от боли и то и дело сжимал пропитавшуюся кровью куртку на груди. И подругу свою держи крепко.
Так и вышли к деревнея вёл Ветра под уздцы, в седле съёжились заезжие маги, а за нами, с трудом поспевая за моим шагом и поступью коня, следовала старшая колдунья.
На освещённой фонарями единственной улице сидели уставшие за короткий и насыщенный трудом день ло-хельмцы, провожая нашу процессию удивлёнными взглядами. К чести каждого, ни единого вопроса ни мне, ни заезжим не последовало.
Я остановился у таверны. Совет уже начался; ждали, должно быть, только меня. Фрол сидел на крыльце, перебирая в потемневших от мозолей пальцах несколько стальных звеньев. При виде удивительных гостей приподнялся, воззрившись на меня с немым вопросом.
Нам нужен староста ваш, охотник, неприязненно бросила колдунья, когда я снял с коня тихонько охнувшую Эллу. Дело срочное.
Хаттон, харчевник, вас накормит, бросил я в ответ Люсьену, с гримасами спрыгнувшему наземь.
Спасибо, немного отстранённо поблагодарил парень. Если бы не ты
Я задержусь, кивнул я Фролу, глядя поверх плеча колдуньи Деметры. Обождите.
Кузнец молча кивнул, когда я запрыгнул в седло, разворачивая коня к дому. Совет, маги, которым невесть что понадобилось от меня в Духом забытой стонгардской деревне, поселяне, которые провожали меня странными взглядамида знаю я, что притащил проклятых магов в деревню, без вас знаювсе подождут. Потому что в доме на окраине меня ждали четверо сыновей, и я был нужен каждому из них.
Меня встретили радостно. К порогу подлетел Никанор, принял из рук лук да колчан со стрелами; топоры и ножи достались Назару. Братья мигом развесили всё по местам, пока я медленно снимал с себя перевязь и кожаный доспех. Куртку пришлось снять тожемедведь порвал рукав, забрызгал мех кровью.
Сибранд! ахнула Тьяра, не выпуская из рук маленького Олана. Ты ранен?!
Я покачал головой, стягивая с себя рубашку. На совет идти, источая запах охотыдикую смесь пота, крови, зверья и сталимне не хотелось. Тьяра стыдливо отвела глаза, пока я ополаскивал руки и лицо в серебряной миске у входа, смывая с себя прошедший день.