В комнату вошла девчушка с небольшим плотным полотном, используемым на манер полотенца и большой кружкой, от которой тоже исходил пар. И то, и другое она оставила на столе, опасаясь подходить к мужчине, перемазанному кровью.
Выпейте, господин, поможет восстановить силы, сказал одна из женщин и все трое удалились.
Тебе придется раздевать меня полностью, душа моя, усмехнулся мужчина. Я, в отличие от тебя, в одежде не купаюсь. Женя сначала бездумно кивнула, но потом, когда до нее дошел смысл его слов, залилась краской. Маирлана вытянул здоровую руку в сторону. Помоги мне подняться.
Девушка пересела на другую сторону от мужчины. Он положил руку ей на плечи. Женя перехватила его поперек туловища и вместе они встали с лавочки. Императрица подвела раненного к бадье. На нее мужчина почти не опирался, и Женя засомневалась в том, что он нуждался в помощи.
Маирлана повернулся спиной к бадье, присел на борт. Женя отпустила его и присела на корточки, потянув его ногу на себя. Она сняла с мужчины сапоги, отставила в сторону и встала. Лорд тоже поднялся. Девушка потянулась к его поясу, сняла широкий ремень и бросила к сапогам. Несмело остановилась глядя на мужчину. Тот не сводил с ее лица серьезного взгляда.
Раздевать мужчину императрице еще не приходилось. Конечно, ей не пятнадцать лет и она знает, как выглядит обнаженный мужчина, но все же, как не стыдно было признаться, она боялась. Женя старалась думать только о его ране с уродливо вывернутыми краями. Она потянулась к тесемкам на ширинке его штанов, развязала их, при этом смотреть старалась на изрубленное надплечье.
Дальше я сам, сказал Маирлана и перехватил ее руку. Женя выдохнув с облегчением, отвернулась от бадьи. Принеси мне напиток.
Женя послушно подошла к столу, взяла большую кружку и не спешила поворачиваться. Только когда плеск воды прекратился, девушка поднесла ему питье. Пахло от кружки травами, но запах был горьким. Женя представила, какой неприятный он, должно быть, на вкус. Вряд ли она смогла бы выпить это. Маирлана принял здоровой рукой сосуд и поднес к губам, сделал большой глоток и сгримасничал от горечи.
Лопатками он уперся в бортик бадьи. Ноги не помешались, их пришлось сгибать и из воды торчали колени.
Женя присела рядом и зачерпнула рукой воды, смачивая сухую грудь и здоровое плечо мужчины. Она постепенно смывала с него кровь, осторожно касалась кожи вокруг раны и старалась не тревожить. Маирлана, если ему и было больно, не подавал вида и маленькими глотками пил отвар.
Когда она склонялась над ним, чтобы достать до противоположного от нее плеча, мужчина чувствовал ее запах, слышал ее дыхание и его собственное дыхание сбивалось. Эти короткие мгновения заставляли забыть о слепящей боли справа.
Ты не боишься крови, сказал он, чтобы хоть как-то отвлечься от неуместных мыслей.
Я не из слабонервных, попыталась улыбнуться Женя, не отвлекаясь от омовения краев раны. Надо бы зашить. Может, здесь есть лекарь или знахарка. Или кто-то умеет.
Здесь вряд ли ты найдешь травницу, а лекаря тем более, ответил Маирлана. Зашей сама. Я помогу тебе.
Я но
Я тебе доверяю, сказал он, и Женя замерла с недонесенной до тела рукой.
Сквозь пальцы утекала вода обратно в бадью, стекала по запястью, смачивая и без того мокрый по локоть рукав рубашки. Женя молча кивнула, снова зачерпнула воды и полила плечо мужчины.
Не из слабонервных, а снов пугаешься, подметил Маирлана и сделал глоток из кружки. Дрянной вкус, прокомментировал он, поморщившись и посмотрел на насупившуюся девушку. Ты вздрагиваешь во сне. Раньше я такого не наблюдал в тебе.
Это пройдет, ответила Женя как можно беспечнее и мысленно добавила: «Наверное».
И все же, подытожил лорд. Императрица нахмурилась, поджала губы и продолжала поливать его тело водой. Он молчал, отвлеченно смотрел в мутное окно, не настаивая на ответе, но ждал его.
Я убила человека, сказала Женя еле слышным голосом. Тогда. В той деревне. До сих пор помню тепло крови и запах. Запах смерти. Мне снится каждую ночь, раз за разом, как я убиваю его. Иногда просыпаюсь сразу, но иногда не могу проснуться. Тогда я тону в крови и не могу выплыть.
Повисла тишина. Капли стекали с ее ладони и с тонким звуком разбивались о водную гладь. Женя смотрела перед собой, сжимая-разжимая кулак, ощущая под пальцами заживающий порез на ладони. Воспоминания той ночи снова нахлынули. Вереница лиц, искаженных, яростью, злобой, гримасами боли и страха. В памяти всплыло безжизненное бледное лицо мальчика. Женя сильнее прижала пальцы к ране. Возможно, это одна из причин, почему она спасла его. Возможно, она хотела успокоить свою душу, искупив смерть жизнью.
Отнять жизнь всегда непросто, сказал Маирлана, возвращая Женю в реальность звуком своего голоса. Он смотрела на нее, но девушка не решалась поднять глаза. Когда ты убиваешь кого-то, умираешь сам. Не весь. Частями. Постепенно тебя становится все меньше. С каждым убитым. И вот однажды утром просыпаешься не ты. Кто-то другой вместо тебя. Кто-то, кому уже не снятся павшие от его руки. Пока тебя мучает совесть, Мерелин, тыэто ты. Но не давай своей совести извести себя. Ты сделала так, потому что не было выбора. Это слабое утешение, но если часто повторять, оно работает.
Ты многих убил?
Маирлана смотрел на нее, но она вот не поднимала на него глаз. Ему захотелось взять ее за подбородок, заставить смотреть в глаза, но он не мог пошевелить раненой рукой, а другая была занята кружкой. Мужчина сильнее сжал широкую ручку сосуда.
Нужно найти иголку, нитки и что-то для перевязки, сказал он. Женя кивнула, поднялась и отравилась к хозяину трактира.
Раздобыв все необходимое, Женя возвращалась в общий зал. На подносе лежали шелковые нитки, ворох разорванной на лоскуты белой ткани и плоская чаша с разогретым вином, на дне которой лежала кривая тонкая игла. Поднявшись по лестнице, Женя остановилась у двери, выдохнула и вошла. Маирлана стоял у бадьи и намотанным на бедра полотенцем. По торсу и плечам каплями стекала влага. Мужчина чуть наклонив голову, посмотрел на вошедшую. Женя, стараясь не обращать внимания на его взгляды, подошла к столу, поставила поднос и начала подготовку.
Она выловила иголку из теплого вина, размотала нитку и вдела в широкое ушко. Маирлана подошел к ней, присел не край стола, развернувшись раненным плечом к окну. Женя выдохнула. Она взяла один кусок лоскута, осторожно осушила края раны и замерла, не решаясь действовать дальше. Маирлана ухватился руками за край стола.
Начинай. Сведи как можно плотнее края и зашивай. Шить же ты умеешь?
Людей сшивать еще не приходилось, неопределенно пожала плечами императрица. Она коснулась кожи вокруг раны и сильнее сжала, соединяя разорванную плоть. Маирлана зарычал от боли, но не шевельнулся. Женя чувствовала пульсацию под пальцами. Из пореза просочилось немного крови. Девушка безжалостно проткнула иглой кожу и вытащила с противоположной стороны раны. Мужчина напрягся всем телом, отрывисто задышал, но не шевельнулся.
Было бы проще, знай ты обычные обезболивающие заклинания, а не черную магию, выдавил он из себя, до боли в пальцах сжимая край стола.
Потерпишь, не маленький, огрызнулась девушка, снова сдавив рану и проткнув иглой. Мужчина стойко перенес болезненную процедуру. Он рычал, иногда не сдерживал ругань, но ни разу так и не пошевелился. Женя насчитала двадцать три шва. Время тянулось мучительно долго и девушке казалось, что это длилось, по меньшей мере, день. Но за окном все так же светило солнце, практически не сдвинувшись со своего места.
Женя взяла лоскут, обтерла осторожно от выступившей крови края раны и подошла к бадье, ополоснуть руки.
Сейчас наложим повязку, и через недельку-другую будешь как новенький, с улыбкой сказала Женя и вытерла мокрые ладони об штаны. К следующему разу, когда ты решишь броситься под меч, обещаю выучить все обезболивающие заклинания. Она снова подошла к мужчине, с улыбкой глядя на хмурое сосредоточенное лицо.
Могла бы и "спасибо" сказать, усмехнулся Маирлана. Женя шагнула ближе и положила руку на здоровое плечо лорда, наклонилась, поцеловав в щеку.
Спасибо, что спас мне жизнь, тихо проговорила она. Мужчина, самодовольно улыбнулся и кивнул, принимая благодарность.