Мальчик Мунго пересек мост и осторожно протиснулся в большие двери. Сайлас последовал за ним и зеркальный туман, окутавший его тело, начал заполнять, своей отражающей дымкой, комнаты и банкетный зал.
В большом зале, как и всегда, ярко горел огонь. Мунго подошел к фигуре, сидевшей перед огнем. Он хотел что-то сказать, но передумал и двинулся дальше. Сайлас приблизился к человеку, и существа на его больной плоти, прячась от жара огня, поползли в разные стороны. Около огня сидел Старый Лундал. Если не считать пристального взгляда, устремленного на яркое пламя, бывший вождь представлял собой жалкое зрелищеон был едва жив, от него остались одни кожа и кости. Исчезли его многочисленные безделушки старых богов, и словно как какое-то покаяние, вместо них старик носил тяжелую цепь с медальоном в виде молота Зигмара. Сайлас положил свои толстые бледные руки на плечи Лундала, наклонившись к уху старого вождя.
Не беспокойся, отец,прошептал колдун.Это я ответил на твои незримые молитвы. Скоро все кончится.
Но милорд,взмолился Мунго, возвращаясь в банкетный зал. Сайлас обернулся. В комнату вошел его брат Хирн. Как всегда, высокий и крепкий, а его лицо напоминало дикую маску. За ним следовали те же слуги, что оттащили Сайласа в грот.
Будь ты проклят, - бросил он одному из них, показывая швы на своем плаще из акульей кожи.Не вздумай мне перечить. Посмотри на это. Посмотри на это! Ты никчемный портной. Ты думаешь, что это достойно клана Шелдрак, не так ли? Ты думаешь, что таким образом человек может служить своему Королю Богов? Мне следовало бы тебя выпороть, пес.
Милорд,более настойчиво обратился к нему Мунго.Меня послал отец. Есть кое-что, что вы должны увидеть.
Хирн с сердитым лицом повернулся к мальчику. Он резко ударил Мунго тыльной стороной ладони, отчего тот, словно подкошенный, рухнул на пол. Он был слишком потрясен, чтобы даже всхлипнуть и отползти по полированному полу от Хирна.
Ты, наглый щенок,сердито сказал Хирн.Как ты смеешь мне мешать?он перевел взгляд с мальчика на слуг. Прежде чем схватить хлыст из китового уса, висевший на стуле, разозлившись, он сорвал с плеч плащ и швырнул его в одного из слуг.Это не достойно моих плеч. Вы хотите оскорбить меня своей работой, верно? Черт бы побрал ваши шкуры, вы не посмеете сделать это снова. Я сниму кожу с ваших спин,прорычал он, попятившимся слугам.
Сайлас последовал за Мунго, который карабкался вверх по лестницу, и туман оставался с ним на одном уровне. С трудом поднимаясь по каменным ступеням, он вспомнил, как ломались его кости, пока он с них падал. Сайлас нагнал мальчика возле покоев вождя. Когда-то эти комнаты принадлежали его матери и отцу. Теперь же, они приютили Родрика, его детей и ту островитянку, на которой он женился.
Скрытый отражающим туманом, Сайлас стоял на пороге и наблюдал за, копошащимися на лестничной площадке, толпами детей. Они были худы и тонкоруки, но в их глазах светился голод. Голод не к еде, а к вниманию. Они росли в атмосфере соперничестваотцовская любовь была главным призом. Подобно стае хищников, они стремились отсеять самых слабых, улучшая тем самым свои шансы. Все они были незаконнорожденнымиих матери были дочерьми рыбаков и островитян. Родрик искал совершенство в своих детях, надеясь, что каждый из последующих будет более достоин своей родословной и Бога-Короля. Однако они выживали.
Они были наследниками Родрика.
Глаза девочек и мальчиков злобно сверкнули, когда Мунго начал пробираться сквозь их ряды. Они приблизились к юноше, который все еще держался за покрасневшую от удара Хирна щеку. Мунго остановился, его глаза были полны слез. В толпе детей он чувствовал себя не уверенно, а они просто смотрели на него, как на кусок мяса.
Внезапно одна из дверей открылась. Сайлас услышал, как изнутри раздался женский плач, но не мог определить его причины. Вождь вышел на лестничную площадку: Родрик был обнажен до пояса, его нижнюю часть тела, покрывал экстравагантно длинный плащ, чей подол волочился по полированному полу. Обнажив безупречные зубы, его лицо застыло в жестокой ухмылке. Взгляд был словно остекленевшим, отсутствующим, как будто он заново переживал те ужасные вещи, что совершил.
Отец,закричали дети и, забыв о Мунго, набросились на вождя, требуя его безразличного к ним внимания.
Родрик, казалось, не замечал их, и, сбивая с ног самых маленьких, просто шагал через толпу. Дети вцепились в его мускулистый торс и тянули за плащ.
Мой лорднеуверенно проговорил Мунго. Сайлас наблюдал за ними из серебряного тумана, что пробирался вверх по замку. Родрик потянулся к ручке двери, что была дальше по лестнице, но услышав голос мальчика, он остановился. Это не был голос его собственных детей, словно птенцов, каркающих вокруг и требующих внимания. Он посмотрел прямо сквозь мальчика.
Меня послал мой отец, господин вождь,проговорил Мунго.На пляже, милорд. Есть события, что требуют
моего внимания,продолжил за него Родрик шелковистым шепотом. Словно уловив в этих словах что-то смешное, он улыбнулся.
Может быть вы спуститесь и все увидите сами, господин вождь?робко предложил Мунго.
Ответом ему была безумная улыбка, что стала еще шире. Словно забыв о словах мальчика и о самом себе, вождь повернул ручку и открыл дверь. Сайлас услышал, как изнутри раздались рыдания женщин. Как только Родрик исчез в дверях, дети снова обратили свое внимание на Мунго, но тот уже исчез, превратившись в силуэт мальчика в серебристом тумане.
Сайлас нашел его этажом вышеон яростно стучал в дверь, на которой криво висел молот Зигмара, металл на котором потускнел и выцвел. Мунго все время оборачивался, ища преследующих его детей. Но вместо них он увидел медленно заволакиваемую дымом, лестничную площадку. Сайлас увидел, как мальчик толкнул дверь и вошел в темную комнату.
Мастер Норвик,позвал Мунго, проходя в соседнюю комнату, заполненную дымом от свеч. Сайлас последовал за мальчиком. Помещения были похожи на жуткую часовню. Норвик украсил комнаты священными атрибутами Короля Богов, что привез с собой из Тессарака. Он надеялся принести слово Короля Богов на остров Эрзац. Обратить вождя и клан Шелдрак в веру, чтобы потом распространить ее на селян. Однако этого так и не случилось. Гобелены превратились в лохмотья, а иконы с образом Короля Богов бесцеремонно валялись на полу. Комната была завалена грязными свитками и безымянными томами. Стоял запах застарелой крови.
По всей комнате виднелись знаки, которые Сайлас сразу узнал. Страшные фигуры, состоящие из сфер и полумесяцев, нарисованные на камне стен, вырезанные в грубых алтарях и обработаны в металле стоящих икон и висящих талисманов.
Это был не символ Зигмара.
Хергустагр сказал ему, что они были знаками вражеского Бога излишеств и наслаждений. Бога, что был той тьмой, что давно разъедала его народ и поработила семью Сайласа. Гордые сердца островитян, преданно бились во славу давно потерянного божестваи в некотором смысле, так было всегда. Это началось еще в далеком прошлом клана, в период расцвета Шелдраков. Он пришел с Тессарака и Расколотых Островов вместе со священником Норвиком. Уже несколько рыбаков покинули остров, отправившись на поиски Слаанеш в великой серебряной пустоте на своих лодках через океан, и они уже никогда не вернуться. Другие же, кто остался, ожидали возвращений Темного Принца, превратив Эрзац в райский остров.
Мастер Норвик,проговорил Мунго, когда нашел страшного старика, склонившегося над столом, строчащего на пергаменте колючим пером план по возвращению ужасного божества. Повернувшись, священник посмотрел из темноты своего капюшона на мальчика.
Мастер Норвик,повторил Мунго.На пляже происходят странные вещи.
Что случилось?спросил священник, выдергивая колючее перо из окровавленных пальцев.
Вдоль наших берегов рыбы выбрасываются на землю,сказал ему мальчик.Милорд, они больны. Они гниют у наших ног и их тела кишат личинками.
Священник слез с табурета и заковылял к Мунго. Он кивал, пока мальчик рассказывал о странных событиях, что произошли на пляже. Было что-то странное в том, как Норвик приближался к мальчику и как блестели под капюшоном его глазамальчик испугался и отступил, но уперся в каменный алтарь, что стоял позади него. Норвик потянулся за кривым клинком, что висел в грязных ножнах на поясе. Он достал его и пред Мунго замелькало, окрашенное в алый лезвие.