Стволы пулемётов ещё крутятся, но уже не изрыгают смертоносный свинец. Однако проверять меткость стрелка я не намерен. Просто стою и жду, когда из вертушки высадятся спецназовцыя вижу их на краю люка, готовых к захвату.
Что же я за важная птица? Или последний выполненный заказ оказался с сюрпризом? Вообще-то, иного объяснения я не вижу.
Спецназовцы спрыгивают на тротуар и бегут ко мне, держа на прицеле. Я поднимаю руки. Меня колотит. Никто не пошёл бы на такую операцию, кроме разведки или службы безопасностизначит, охотились на меня именно они. Но я никогда не имел дела с государственными структурами. Боже упаси что-нибудь у них украстьсебе дороже! Неужели я случайно влез в их дела? Но ничто не наводило на мысль, будто информация, которую я передал сегодня курьеру, принадлежала разведке или безопасникам. Вот только кого это волнует? Даже если посадят не навсегда, путь в Киберград мне отныне точно заказан. От отчаяния хочется плакать.
Спецназовцы кладут меня мордой в асфальт, сковывают руки за спиной и тащат к притормозившему у обочины минивэнукажется, тому самому, что стоял у конспиративной квартиры.
Меня бросают на пол.
В машине кто-то есть, но я лежу к нему спиной. Холодные сильные пальцы касаются моей шеи и натягивают кожу. Я пытаюсь повернуть голову, чтобы рассмотреть лицо, но под ухо мне впивается короткая игла.
Не дёргайся! беззлобно предупреждает низкий мужской голос. Эта инъекция тебе не повредит.
Я прикидываю, не ответить ли что-нибудь, но мозги начинают плытьна удивление быстро. Что это за смесь? Какой-то специальный состав, которым пользуются спецслужбы? Я постепенно проваливаюсь в темноту. Это немного похоже на вход в виртуальность, но гораздо приятней.
В себя я прихожу в маленькой комнатке. С удивлением обнаруживаю, что не сижу привязанным к стулу, и рот мой не заклеен пластырем. Орудий пытки тоже, вроде, поблизости не видать.
Встаю с дивана, прислушиваясь к ощущениям. Голова слегка болит, и во рту небольшая сухость. Могло быть гораздо хуже.
Обвожу взглядом помещение. На стене справа висит знакомая картина«Гора Фудзи во время захода солнца» или что-то в этом роде. Помнится, японский художник написал целую серию с видами этой достопримечательности. Подхожу, чтобы рассмотреть картину получше. Это не репродукция, а копия. Боже мой, да меня похитили любители искусства! Кому ещё придёт в голову вешать сделанную вручную вещь в комнате для допросов, скажите на милость?
Интересно, где я.
Дверь только одна. Я подхожу и поворачиваю ручку. Конечно, заперто. Возвращаюсь на диван. В комнате нет окнаэто смущает. Хотелось бы знать, по крайней мере, день сейчас или вечер. Эта мысль застревает в моём мозгу, и я начинаю психоватькак будто без этого поводов недостаточно!
Замок щелкает, и в комнату заходит мужчина в форме. Ему под пятьдесят, но у него моложавое лицо и подтянутая фигура военного. С ним врач лет тридцати с чемоданчиком в руке. Ага, вот и палачи!
Господин Орфей, говорит военный утвердительно, глядя мне в глаза.
Я киваю. Главное, чтоб они не узнали, где я живу. Без адреса им мою настоящую личность не выяснитьуж об этом-то я позаботился. Хотя зачем им это, если я у них в руках?
Меня зовут полковник Стробов, представляется военный. Я недавно звонил вам. Вы были невежливы и бросили трубку.
Да, говорю я, кажется, что-то такое я припоминаю.
У вас не нашлось времени выслушать моё предложение, в тоне полконика нет обиды, и это немного успокаивает. Не люблю злопамятных и мстительных людей.
Я немного занят, отвечаю я. Вам следовало просто подождать, а не похищать меня.
К сожалению, обстоятельства вынудили нас искать немедленной встречи с вами, говорит Стробов. Голубые глаза смотрят на меня спокойно и внимательно. Полковник редко моргает, и из-за этого складывается впечатление, будто он пытается заглянуть собеседнику в душу.
Я невольно усмехаюсь, хотя мне совсем не весело.
И для этого понадобился боевой мультикоптер?
Много чего понадобилось, отвечает полковник без тени улыбки.
Ах да, как я мог забыть: у военных нет чувства юмора. А этот к тому же, судя по всему, заранее настроился на серьёзный лад. Что ж, он хозяин положенияпоговорим не шутя.
Что вам от меня нужно? спрашиваю я, понимая, что убивать меня точно не будут. По крайней мере, сейчас. Потом, когда я выполню задание, которое для меня приготовили, возможно, но пока что я военным нужен, и видать, позарез.
Вначале вас осмотрит врач, заявляет полковник.
Он кивает своему спутнику, и тот подходит ко мне. Худой, как щепка, с большим крючковатым носом, острыми скулами и глазками, спрятавшимися в глубине набрякших век. Неприятный типкак и большинство медиков, работающих на армию.
Раскрыв чемоданчик, врач достаёт приборы и быстро измеряет мне давление, светит фонариком в зрачки и так далее.
Всё это время Стробов терпеливо ждёт у двери. Интересно, сколько в коридоре охранников? Им приказано меня убить, если я попытаюсь сбежать? Нет, конечно. Зачем? Любой из них уложит меня одной левой.
Всё в порядке, выносит врач вердикт и собирает инструменты.
Вы свободны, бросает ему Стробов.
Как только медик исчезает в коридоре, полковник плотно прикрывает дверь и садится в кресло напротив меня. Эта диспозиция напоминает сцену в конспиративной квартире, которую, наверное, перевернули вверх дном, пытаясь найти хоть что-то, связанное со мной. Зря, я ведь никогда не забывал, для чего она нужна, и не оставлял следов. Все апартаменты, которые я снимаю для деловых встреч, абсолютно безлики.
Как ваше настоящее имя? спрашивает Стробов, но я только фыркаю в ответ.
Мы можем применить сыворотку правды, говорит полковник, но в его тоне не слышно угрозы.
Почему же не сделали этого до сих пор? спрашиваю я.
Конвенция, картинно вздыхает Стробов. А он, оказывается, всё-таки с юмором.
Значит, похищать можно, а колоть наркотикинет?
Мы провели задержание, отвечает полковник серьёзно.
На каком основании?
Бросьте валять дурака! Стробов лишь слегка повышает голос. Вы обвиняетесь в промышленном шпионаже.
Ах, так уже обвиняюсь?
Это зависит от того, насколько результативной окажется наша беседа, говорит полковник прежним тоном.
Ясно, киваю я. Ну, что ж, послушаем. Раз уж вы так нетерпеливы.
Стробов пропускает моё замечание мимо ушей.
Вы хороший хакер? спрашивает он, чуть подавшись вперёд. Только без ложной скромности.
Я понимаю, что обмен любезностями законченпришло время поговорить о деле. Что ж, выбора у меня всё равно нет. Вопрос полковника несколько неожиданный, но я не теряюсь:
Иначе вы бы мне не позвонили, верно?
Мой ответ, его кажется, удовлетворяет. Во всяком случае, он слегка кивает.
Позвольте обрисовать вам сложившуюся обстановку, говорит Стробов, откинувшись в кресле. Возможно, вам моя речь покажется пространной, но прошу не перебивать.
Я с готовность киваю. Полковник изъясняется грамотно, и это наводит на мысль, что передо мной штабной офицеродин из тех, кто управляет другими, дёргая за ниточки. Словомумник. Не люблю таких, но понимаю, что именно они наиболее опасны. Лучше держаться со Стробовым вежливо и лишний раз не нарываться.
Итак, полковник делает короткую паузу, собираясь с мыслями. Последние данные статистического департамента показали, что шестьдесят процентов населения имеет имплантаты, причём не менее чем у тридцати семи процентов они являются избыточными. То есть их установка не продиктована жизненно важной необходимостью. Эти цифры не могут не вызывать беспокойство, поскольку ясно, что наше общество постепенно становится симбиотическим, причём в роли симбионтов выступают технологии.
Понятно, что человечество практически лишилось возможности естественной эволюции: нам не нужно приспосабливаться даже к самым суровым условиям, потому что у нас есть машины, которые облегчают нам жизнь, делая почти любую среду пригодной для обитания.
Это старая тема, не выдерживаю я. Терпеть не могу банальности, особенно когда их произносят на полном серьезе. Автоматы спасут человечество, повысят комфорт, позволят нам однажды переселиться в космос. Бла-бла-бла. К чему вы ведёте, полковник?