Э-эй, госпожа пилотесса, а поправка-то на ветер будет не 2,013563, а 2,013579! громко выдала я, надеясь слегка уязвить. Мне снисходительно улыбнулись и небрежно качнули янтарной причёской.
Ишь ты, и расчесалась термогребешком, и яркую заколку-лилию возле уха воткнула! И в узком, переливчатом платьице выше колен и без рукавов, только сейчас обратила внимание! Вот это активность А я в обыденном красном эластике, и нет у меня в гардеробе больше никаких нарядов! Да и самого гардероба нет. А вот старшенькая уже таковым обзавелась.
Да, я не успела переодеться, но разве для уважающей себя женщины это оправдание?
Но ведь так неожиданно всё произошло! Сын важного Командора, о котором сам милорд Филиппов отзывается с почтением, вдруг предстал перед нашей госпожой, сообщил о своём вынужденном краткосрочном отъезде и попросил разрешения взять с собой на пару деньков советницу Дюнштайнта не возражает Не возражающая особа стояла рядом с таким видом, словно проглотила за обедом вместе с вареньем заодно и язык, а не то озвучила бы мощный протест! Вон сидит сейчас на заднем сиденье, кутается в соболиную шубку и кривит нос то вправо, то влево Не нравится она мне да и никому вообще, кроме решительной Старшей Королевны.
Наша властная хозяйка, само собой, обеспокоилась, задала наводящие вопросы, призадумалась А потом не только согласилась, но и предложила взять в секретную экс-пе-ди-ци-ю ещё кого-нибудь из нас, малышек, для страховки. В этот момент из двух рядом была одна я, еле удержавшаяся от умоляющего визга: «Меня-меня! Хочу-хочу-хочу!!» Сама не пойму, откуда нашлось выдержки опустить глазки и ангельским голоском предложить свои ненавязчивые услуги?
Теперь многое зависело от Юрико, которая заимела большое влияние на милорда Романа (тот об этом пока не подозревает и, похоже, догадается не скоро). Нет, она не вредная, но я ей частенько действовала на нервы, и поэтому Молниеносно просчитав ситуацию, я послала ей «зов» предельной откровенности: «Учти, Аллоя для мужчин самая привлекательная!» Ответа мне не дали, но так покраснели и отвернулись, что всё стало ясно. Намёк поняли и не возражают!
Конечно, требовалось, чтобы меня и сам-начальник утвердилну да, он тоже не в особом восторге от моего темперамента (а при чём тут ятихая и скромная от природыспециально раскрученная для опытов?) Слава нордическим Богам, Юри наконец пришла в себя и торопливо высказалась «за», добавив, что я очень сильна в бою, и что мы вдвоём вполне обойдёмся без эскорта витязейсправимся с любой напастью Ха, ещё бы!
Однако надо выразить признательность доброму Роману, взявшему меня в это приключение. И сделать это чисто по-женски например, взять и прямо сейчас потереться носом о его шею, которая как раз рядышком. Когда-то давно именно так и поступали: самец горделиво тащил на плечах добычу, а самочка семенила сзади, напоминая во время кратких остановок о себе своеобразным, нежным прикосновениеммол, не забудь и оставь кусочек получше К сожалению, могут подумать, будто я и вправду голодная, и полезут за органической едой, которую мы не употребляем. Нет, носовой контакт не годится.
Жаль, что нельзя применить самый сильный благодарственный методобнять и kiss, kiss, kiss! Во-первых, на глазах у официальной пассии это и нетактично, и небезопасно (Юрико назначили для Романа и технически на него настроилизначит, она «в законе»). А во-вторых Насмотревшись занятных материалов на подобную тематику и не сумев сделать критичных выводов, я как-то подбила Аллою на решительный эксперимент: лицо в лицо, глаза закрыли (не знаю зачем, но все так делают) и до потери дыхания! Правда, после двадцатиминутного стояния, впившись губами друг в дружку, нам это надоело, и поцелуй пришлось прервать. Сердито погрозив мне пальцем, сестра отправилась за лечебным кремом для кожи, а я пошла умываться, виноватая и разочарованная. Так вот, вся засада оказалось в том, что вскоре я с восторгом ощутила, будто теперь имею на Аллою некие особенные права! Какая логика стояла за этим иррациональным чувством, мне до сих пор непонятно, но внутри затаилась некая сладостная тревога
Мейечка, почему ты поглядываешь на милорда с какой-то жадной страстью? вдруг невинно спросила Юрико и заложила гравилёт в крутой и совершенно излишний вираж. Пассажиров основательно качнуло, а меня даже стукнуло плечом о стенку (взяли и обидели алую крошку, ах!) Ответив долгим, укоризненным взглядом, я повернулась и молча выбралась через люк наружу. Переложить свою вину на другогоэто у меня классно всегда получается!
Встала на крыше во весь рост, потянулась красивожаль, что никто не видит. Хотела слегка потанцевать вместе с ветерком, но сразу одумалась: пора и самоконтролем заняться наперекор всяким хитрым программам! Иначе к тебе так и будут относиться, как к надоедливому лабораторному дергунчику
Опять слегка подморозило. Ни жгучий холодок, ни скорость не мешали мне наслаждаться этим новым миромпросторным и свободным. Быстро вечерело; солнечное пятно на западе небосклона неумолимо тускнело, покрываясь облачной плёнкой, восток был тёмен и мистически мрачен. Лёгкая позёмка змеилась поперёк нашего пути, порой веером взлетая высоко вверх и ещё больше освежая мне лицо. Хорошо-то как!
Предстояло лететь почти до утра: мы маршрут специально удлинили, чтобы избежать даже близкого подхода к «мёртвым зонам»техническим и ночным. Немножко жаль, потому что подраться не с кем. Уж я тогда наглядно доказала бы свою полезность и незаменимость!
«Мейка, прекрати дуться! Лезь назад и не мёрзни!»
О! Совсем командно и раздражённо, на правах старшей сестрёнки. Я не стала отвечать. Нет, я признаю её семейный авторитет (хоть мы и не родные), но показывать это на людях не буду. И вдобавок ей самой при случае сделаю замечание: мы же теперь на равных правах! У каждой свой господин и своё задание. Да, её служба при мужчине приятнее, но зато моя ответственнее!
Впереди, на расстоянии при подлёте в 1033 миллиметра надо мной, показалась такая гладкая, без коры, ветвь, что я не удержалась. Присела, напружинилась и прыгнула, идеально вытянувшись. Ухватилась, крутнула «обратное сальто согнувшись» и снова бросила своё тело в горизонтальном прыжке с переворотом. Точно при-кры-ши-лась на обе ноги, лишь чуток разведя коленки, выпрямилась и эффектно вскинула руки в победном жесте. Опять жалко, что не увиделизато услышали, конечно.
«Baka, хватит же скакать! Пластик проломишь!»
Вот теперь Юришка по-настоящему озлилась, если начала вставлять словечки на своём древнем языке. «Дура» я, видите ли. Обругала ни за что ни про что.
Секундочку-другую я раздумывала: не сесть ли мне на крыше, свесив ножки на лобовое стекло водителяпрямо перед носом моей критикессы? Однако вовремя вспомнила о самоконтроле и, вздохнув (тягостный вздох не обязателен, но опять же все так делают), вернулась в салон машины. Мне никто ничего не сказал, ну и я тоже рот на замок. Уселась сзади возле советницы Дюнштайн и занялась размышлизмами на разные конспиративные темы.
В сущности, «Мейечку» послали не помогать и защищать, а шпионить. За всеми. Дело не новоеиз нашей тройки почему-то именно меня господин Филиппов в своё время попросил (вот именнои вежливо, многословно!) сообщать ему «о настроениях в коллективе», как он выразился. Я не понялатогда мне объяснили проще. Экранирование Лабораторий было настолько всеобъемлющим, что исключало неоэлектронную слежку и технические записи. Мои наблюдательные спецвозможности тоже блокировались, но я умела всё запомнить. Как автомат, а после в точности воспроизвести. Даже с интонациями говоривших.
Я в принципе тогда не могла отказаться ни от каких его поручений, но не удержалась и полюбопытствовала насчёт отсутствия привычного приказа. Филипп-Учёный помялся немного, а потом погладил меня по макушке (вжих-вжих!) и доверительно сообщил, что о таких вещах приказывать не принято. «Да и просить можно не всякого, добавил он. Только помощников с определённой нервной организацией. У тебя она как бы подходящая»
Такое впечатление, что за годы в этих организационных нервах у меня наметился большой прогресс, так как сегодня перед отъездом я получила аж четыре просьбочки проследить и донести. Вкусы у всех были разные: моего бывшего патрона интересовал исключительно Роман фон Хётцен, тайный советник Коревич велел не упускать из виду официальную советницу Дюнштайн, Аллоя требовала глаз не спускать с Юрико. Ну а моя главная хозяйка наказала надзирать буквально за всеми людьми и событиями. И по возвращении накатать подробнейший отчёт