С чего ты взял?
Данила напрягся, но сразу почувствовал, как Сармат его мягко осаживаетопасности нет.
С того, что наш брат никогда не полезет с вопросами, когда он в инете. Да и загар у тебя ровный, и характерного уплотнения на переносице нет. Вот тут, он ткнул пальцем себе между глаз, небольшая горбинка должна быть от постоянного ношения визора.
У тебя ее тоже нет, Данила натянуто усмехнулся. Мужик этот ему уже не нравился. Что же теперь, ты тоже сетевик? И где вообще твой визор?
Это не твое дело, конечно, мужик достал из сумки, висевшей на спинке круглого стула, обычный черный визор, положил его на стойку, рядом со стаканом, но без этой штуки я из дома не выхожу. Хотя сейчас и не ношу. Как я уже сказал, у меня пост.
Данила молчал. Он внимательно разглядывал «странного мужика», пытаясь понять, зачем тот решил с ним заговорить. Может ему скучно? Когда бы Данила ни пришел в этот бар, он сидел здесь в одиночестве и потягивал коньяк.
Вот тебе еще одно доказательство, что тысетевик, после долгой паузы проговорил «странный мужик». Ты ни хрена не слышал о посте.
Данила рассмеялся.
Ты прав, об этом чертовом посте я ни хрена не слышал! Но думаю, ты мне сейчас расскажешь.
Понятно, почему он не дал мне уйти.
Конечно, расскажу, хитро улыбнулся в ответ мужик, только если ты мне еще выпивки закажешь.
Данила так и сделал.
Когда стакан наполнился, «странный мужик» довольно заговорил:
Я бы тебе и так рассказал, голос его сделался мягче, но оставался сильным, даже чуть властным, что удивительно при его невпечатляющей комплекции. Большую часть года я, как и любой нормальный человек, ношу визор. Но, он поднял указательный палец, только днем и только в общественных местах. Дома я его снимаю.
Сидишь оффлайн? удивился Данила.
Хикикомори, только наоборот?
Мужик усмехнулся.
Тут есть одна хитростьизображение с визора можно проецировать на стену. Надо, конечно, заморочиться, технику кое-какую прикупить для проекции, но так проще отучиться от него. Ну и пост, конечно, в этом помогает. Когда у меня пост, я пользуюсь визором только при необходимости.
Зачем тебе это?
Едва задав вопрос, Данила понял, зачем этот человек отказывается от ношения визора. Он сам пытался бунтовать, когда жил в Сети. Сам вытягивал себе жилы, стараясь доказать, что не зависит от проклятой, пропитавшего его, словно сироп мягкий бисквит, субстанции. Но ответ «странного мужика» его удивил.
Во всем нужен баланс, глядя в стакан с коньяком, проговорил тот. Слишком много или слишком мало чего-то, и ты перестаешь быть человеком. Тыподневольное существо. Тобой управляет то, чего тебе не хватает или что у тебя в избытке, мужик оторвал руку от стакана, и наставительно потрясал указательным пальцем на каждом слове. Слишком много работаешьплохо, из-за этого становишься нервным. Слишком много отдыхаешьтоже плохо, это расхолаживает, не дает сосредоточиться в нужный момент. Вот я и ищу баланс. Для этого остаюсь в изоляции на месяц в году. Так я могу быть полезен обществу. Это сейчас важно!
Лицо его покраснело, голос стал тверже камня. Теперь он смотрел прямо в глаза Даниле, не отпускал его, удерживал взглядом.
Каждый должен приносить пользу, иначе, если мы займемся только собой, этот мир развалится на куски. Не приноси обществу пользу, и оно деградирует, скатится в средневековье. Да ты и сам видишь, что с нами творится.
Пару мгновений Данила не мог сообразить, что на это ответить. «Странный мужик» стал еще более странным в его глазах. Видимо, это отразилось на лице парня.
Да, что-то я разошелся, понимающе улыбнулся тот. Опять взялся проповеди читать. Привычка! он развел руками. Если что, я тут числюсь местным проповедником. Когда я онлайн, рассказываю всем, кто готов слушать, о балансе и пользе, как тебе сейчас. А когда у меня пост, брожу по таким барам и своим примером показываю, что можно жить и без интернета.
Данила огляделся.
Не очень-то у тебя получается.
Мужик молча отхлебнул из стакана.
Ты прав.
Он надолго умолк, глубоко о чем-то задумавшись.
Данила же не мог поверить, что кто-то из этих людей, из нечипованных, вот так запросто отказывается от интернета. Это не вязалось с тем, что он наблюдал в каждом городе, где останавливался с командой синхронов.
Зачем тебе это? наконец спросил Данила. Нет, я понимаю, нужен баланс и все такое, но тебе-то это зачем?
«Странный мужик» сначала заулыбался, прищурив уставшие, раскрасневшиеся от коньяка глаза, а потом сник. Он снова погрузился в раздумье, прерванное вопросом Данилы, уставившись в пустоту перед собой.
Зачем мне это? Хех Зачем?..
Однажды, когда ему перевалило за двадцать, он очнулся на улице, подпирая окоченевшей спиной покатую стену центра содержания хикикомори, весь обросший, грязный и в лохмотьях, проснулся от того, что кто-то воткнул ему короткий нож в бок. Сделал это его сосед по стене, когда у того сломался визор. На каком-то уровне сознания Матвей понимал, что брать чужой визор бесполезно, особенно такой навороченный, как у него, но разве это объяснишь человеку с ножом?
В тот день с ним что-то случилось. Нечто громадное, фундаментальное медленно, скрипя и сопротивляясь перевернулось в его душе. Будто все его нутро занимал хитрый стол подпольных картежников, столешница которого переворачивалась вокруг своей оси, чтобы спрятать азартную игру. Беспорядочно раскиданные карты, фишки, пепельницы с окурками и стаканы с пивом и водкой опрокидывались внутрь, а наверх выплывала гладкая поверхность зеленого сукна.
Матвей не сразу понял, что ему делать с такой огромной, казавшейся тогда безразмерной и чистой столешницей. А потому, стал заполнять ее аккуратно, и только тем, что может оказаться полезным. Он не понимал, ради чего все это делает, но не мог остановиться. Будто в его голову установили убойную дозу софта, против воли заставляющую быть человеком, способным на нормальную жизнь среди себе подобных. Тогда Матвей еще не подозревал, что тот оборванец с ножом в руке сделал ему величайший подарок в жизни, пробудил один из базовых инстинктовинстинкт самосохранения. То событие и привело его в этот занюханный бар, к этой облезлой стойке. То событие приводило его сюда каждый раз, когда он на месяц снимал визор, лишая себя технологичной пуповины, связывавшей с человечеством.
Зачем мне это? Потому что не могу иначе.
Мне есть из чего выбирать, приятель, устало заговорил проповедник. На той стороне я уже был. Там нет ни целей, ни желаний, ни будущего, ни прошлого. Только безостановочное потребление информации снова и снова, сплошным потоком, вырваться из которого практически невозможно. У меня получилось, так что же теперь, бросаться обратно?
Данила ничего не ответил. Он понимал, что этот человек говорит с собой, пусть его горящий взгляд и пронзает сейчас незнакомого сетевика.
Вот и я решил, что не стоит. Да что я тебе рассказываю, он грустно усмехнулся, ты-то небось, тоже не от хорошей жизни к нам перебрался. Я слышал, у вас там в реале вообще никто не контачиттолько со специально настроенным софтом общаетесь. Это правда?
Да, Данила решил отплатить откровенностью за откровенность. На чип устанавливают разные приложения, и одно из них«Лучший друг». Многие только с этим приложением и общаются большую часть жизни.
Сказал, и в груди похолодело.
Дверь за спиной шумно открылась. Вошел высоченный, здоровый мужик. Казалось, его торсгруда мышц, обтянутых черной спортивной курткой. На голове тонкая шапочка. Глаза скрыты необычным узким визором. От него веяло опасностью, но собеседник Данилы будто ничего и не заметил.
И у тебя есть такой «Лучший друг»?
Данила кивнул, краешком сознания держа вошедшего здоровяка в поле внимания. А может, это работал Сармат.
Но ведь ты, как шизофреник, разговариваешь с тем, кого не существует в реальности! Это болезнь цифрового века, ее надо лечить.
Допустим, болезнь, нехотя ответил Данила. Он прислушивался к разговору здоровяка и татуированного бармена за спиной. Паренек, кажется, называл того «Монгол». Но зачем же лечить, если мне с Ромкой хорошо? С ним весело, он всегда рядом, всегда поддержит.
Проповедник на мгновение задумался и согласно покивал.