Сталин, который всё ещё сидел, сложив руки на колени перед собой, тяжело вздохнул и бросил внимательный взгляд на Николая. Который наоборот, сидел расправив плечи и раскинув руки. Как бы демонстрируя, что он открыт для оппонента. А потом Сталин произнёс:
Я могу узнать, что это за планы?
Конечно можете, Иосиф Виссарионович, согласился Николай, Надеюсь вы отлично осознаёте, что в России назрели преобразования. И диктатуру поместного дворянства пора менять на другую диктатуру. Но не буржуазии, так как либеральные идеи сейчас в России не найдут опору. Но зато в стране найдётся опора для социалистических преобразований. И соответственно нам нужна диктатура пролетариата.
Услышав последнюю фразу, Сталин вздрогнул и удивленно посмотрел на Николая, который же продолжил:
Ведь надеюсь, что вы Иосиф Виссарионович не станете отрицать классиков, которые причисляют к пролетариату всех, кто, не имея других средств для существования живёт за счёт продажи своего труда. А это не только рабочие. Просто сейчас именно рабочие наиболее образованная, организованная и сплочённая часть пролетариата. Так что, можно, с полным правом сказать, что именно рабочие и есть сейчас передовой отряд пролетариата. Если же говорить про потом, то посмотрим кто сможет стать таким отрядом. Но это будет потом. Хотя вот допустим, с тем же Энгельсом по одному моменту я бы поспорил.
Но в этом момент камердинер вкатил тележку со всем необходимым для чаепития. Причём на трёх персон. От чего Сталин бросил на Николая внимательный взгляд, но промолчал. Благо, прежде чем слуга покинул комнату, в кабинет вошла Ольга. С интересом окинувшая взглядом Джугашвили. И увидев сестру царь произнёс:
Знакомься Оля, это Иосиф Виссарионович Джугашвили. Человек, которого я лет через двадцать хочу видеть равным канцлеру. Так сказать, был в Германии Железный канцлер. А мы ему противопоставим своего. Стального, потом Николай повернулся к Сталину и добавил, Иосиф Виссарионович, это моя сестра, Ольга Александровна. Прошу любить и жаловать.
Заставив своей фразой порозоветь Ольгу, бросившую короткий взгляд на Сталина. И когда их взгляды встретились, то Ольга улыбнулась, а Николай продолжил:
Предлагаю выпить чаю и продолжить наш спор.
И о чём вы спорите? произнесла Ольга, взяв свою чашечку и опустившись на стоявший недалеко от стола диван. А Николай, усмехнувшись и смотря прямо в глаза Сталину произнёс:
Ну будучи, убеждённым марксистом, Иосиф Виссарионович, должен исходить из предпосылки, что труд создал человека. Я же уверяю, что некто философ Энгельс ошибся, и эта предпосылка в корне не верна, будучи ложной. Хотя я и сам исхожу из предпосылки, что это самое существенное, с Иосифом Виссарионовичем, расхождение, в теории марксизма. Ведь я же говорю, что человека создала речь. А именно возможность передавать знания другим. Постепенно накапливая их. А по поводу труда То, как только одна обезьяна взяла палку, все окружающие её обезьяны тут же кинулись трудиться.
Эта фраза заставила Сталина усмехнуться, а Ольга тихонечко рассмеялась, прикрыв рот рукой. Заставив, тем самым, Сталина бросить взгляд в её сторону. На что молодая женщина бросила на мужчину короткий взгляд и загадочно улыбнувшись, томно опустила глаза. А Сталин отведя взгляд от Ольги, и посмотрев на Николая, произнёс:
И вы, Николай Александрович, не считаете, что у нас могут быть и ещё расхождения, во взглядах?
Николай развёл руками и сказал:
Допустим, Иосиф Виссарионович, я тоже исхожу из мысли, что членом партии может быть лишь тот, кто действительно участвует в работе партии, а не любой болтающий о своей приверженности марксизму. Именно поэтому то, я и не могу назвать себя членом РСДРП.
Сталин усмехнулся и проговорил:
Ну сказать, Николай Александрович, что вы меня удивили, это ничего не сказать. Когда меня арестовали жандармы, а потом мне предложили встретиться с вами, я ломал голову, от того что вы от меня хотите, но такого, дискуссии по марксизму, с царём, я не ожидал. Хотя и понимаю, что меня сюда по вашему приказу доставили не для этого.
Просьбе, Иосиф Виссарионович, просьбе. Вас пригласили ко мне, прямо говоря на Сталина произнёс Николай, Вы вольны поднять и покинуть нас. Но признаюсь честно, вы мне очень нужны. Я совершенно не представляю, что мне делать дальше. Причём без вас лично. Да и я обещал, познакомить сестру, с величайшим человеком двадцатого века.
Сталин бросил взгляд на Ольгу, которая ответила ему улыбкой. А Николай минуту подумав продолжил:
И да, вы правы, я пригласил вас не только подискутировать о марксизме. Я хочу предложить вам, Иосиф Виссарионович, начать работу по социалистическому преобразованию в империи. Начав социалистическую революцию сверху. Для чего предлагаю вам, для начала карьеры, возглавить свой секретариат. Так сказать, стать генеральным секретарём. А лет через двадцать возглавить эти изменения в стране. И прежде чем вы ответите, я открою вам самую страшную государственную тайну, о которой будем знать только мы трое. Вы, я и цесаревна. Да, да, меня на троне сменит Ольга. И именно её канцлером, Стальным канцлером, будите именно вы, Иосиф Виссарионович.
Джугашвили, внимательно посмотрел на Николая, потом на Ольгу, сделал глоток из своей чашки и проговорил:
Очень хороший чай, но вы, Николай Александрович, не находите ли, что монархия, как пережиток феодализма, и социализм несовместимы?
Вы не поверите, Иосиф Виссарионович, но я именно так и нахожу, произнёс Николай, заметив, как у его собеседника приподнялась бровь, При социализме монархия совершеннейшим образом не возможна. Но, мы то с вами говорим об этапе перехода от, в общем-то, феодализма к социализму. Что, согласитесь, в принципе невозможно, так как нельзя перепрыгнуть через промежуточную формацию. Да и такой переход требует изменения мировоззрения населения. И вот на этом-то этапе я вполне допускаю, что монархия, как имеющийся механизм управления государством может исполнить свою роль. У вас же нет других механизмов государственного управления.
По мере развития общества к коммунизму государство отомрёт, тут же произнёс Сталин, на что Николай, тяжело вздохнув, ответил:
Ну, когда это будет, Иосиф Виссарионович, евреев по пустыне вон гоняли сорок лет, пока они либо не нашли единственное место на Ближнем Востоке где нет нефти, либо пока не исчезло рабское самосознание этого народа. Тут уж выбирайте причину по своему мировоззрению. Но, суть в том, нужно, как минимум, что бы сменилось два поколения, для того, чтобы сменилось самосознание народа. Но так как, при улучшении жизни, её продолжительность увеличиться то нужно будет гораздо побольше, чем какие-то, сорок лет. И что бы преодолеть, этот промежуток, диктатуры пролетариата, нужен будет какой-то государственный инструмент. И это может быть монархия. И уж поверьте, правительство социал-демократов, и конституционная монархия совсем не плохо смогут совмещаться. Вы сами это увидите, причём в ближайшей перспективе. И не только на примере России. Ещё, вполне вероятно, и на примере Швеции.
Джугашвили сделал несколько глотков чая, обдумывая услышанное, а потом произнёс:
То есть вы, Николай Александрович, отрицаете начало отмирание государства, с появлением социализма в стране?
Иосиф Виссарионович, давайте определимся с понятиями, миролюбиво ответил Николай, Я вполне допускаю построение социализма в одном государстве. Особенное если это такое государство как Россия, население которой ещё капитализма не нажралось, так что бы из ушей полезло
Вы так не любите капитализм? внимательно смотря на царя, произнёс Сталин, И извините, я вас перебил.
Да ничего, ничего, Иосиф Виссарионович, ответил Николай, Я тоже считаю, что нам с вами необходимо определиться по этому вопросу. Ну а то, что вы меня перебили, так ничего страшно. Ведь и "браунинг" вы при этом, из кармана, не доставали.
Это фраза вызвала улыбку у Сталина, и смех у Ольги. А Николай продолжил:
Я вообще исхожу из того, что главным ресурсом капитализма являются идиоты. Причём клинические. А сознательно за капитализм могут выступать только законченные мрази, подонки и сволочи. Ведь победа капитализма будет означать, что в обществе будет главенствовать корысть и равнодушие. Эдакое идеальное зло. Добавьте сюда мрак ночи, и жуткий холод, и вот вам самый настоящий ад. Я вам скажу там, в аду, не жарко, там беспросветно холодно.