А такие как яделали свое дело. Следует сказать еще о внутреннем устройстве новых территорий: сектор Газа, долина на юго-западе, вдоль берега моря, что считалась оплотом фидаинов, палестинских националистов, была отдана под оккупационную зону ГДР. В рамках этого же соглашения, немецким товарищам было разрешено устроить там что-то вроде концессиипопросту, колхоз, где местные выращивали апельсины, финики, прочие южные фрукты, для стола граждан ГДР. Напомню, что евреи там прежде не жилии территория почти не была затронута войной: вторжение Еврорейха в сорок третьем оставило мало следов, поскольку арабы считались союзниками, когда после пришли англичане, боев тоже практически не было, немцы драпали до Суэца; ну и в самую последнюю войну арабы вовсе не показывали нашего упорства, предпочитая разбегаться или сдаваться в плен наступающим советским войскам. В общем, расклад был примерно как на Западной Украине или в Прибалтикегде долго еще после Победы шла война с лесной сволочью. Отличие было лишь в том, что лесов в Палестине нети фидаины жили не в схронах, а в деревнях, как обычные крестьянеподобно не партизанам, а подполью. И хотя немцы наводили там порядок крайне жесткими, даже жестокими мерамидо установления мира и порядка тогда, осенью пятьдесят пятого, было далеко. Тем более, что рядом граница с буржуазным Египтом, и наличествовала граница морскаяа контрабанда в этих местах была давним и привычным занятием.
Нас было четвероя, как старший, и единственный врач. Сара, медсестрапосле оказалось, что она не медик совсем, но «очень-очень нужны деньги», а платили за нашу миссию по «фронтовой» расценке со всеми положенными надбавкамиладно, хоть повязку наложить сможешь? Яков, водитель санитарной машинынаш «газон» с кузовом-автобусом, оборудованным как медкабинет. И уже в немецкой комендатуре настояли на включение в состав нашей команды «товарища Кюна». Типичный «колбасник», как их представляют и рисуютв возрасте уже, брюшко, усики щетиной, только монокля не хватает.
Во-первых, он соберет для нас статистику по санитарной обстановке на данной территории. Во-вторых, он знает арабский и русскийбудет полезен как переводчик. В-третьих, он тоже медиктак что помощь может оказать.
А в-четвертых, для негласного надзора? Хотя какой шпионаж может бытьмежду своими? Ладно, как тебя по имени, Вильгельмну, будешь Вилли. И где ж тебя жизнь помоталанемец, владеющий русским, это дело нередкое, но чтоб еще и арабским? Хотя, вспоминая историю, германский капитал сюда еще при кайзере лез. А ты, судя по возрасту, уже следующее поколениепапа у тебя мог быть инженером или коммерсантом, а мать очень даже возможно, местной. Или даже, еврейкойтогда понятно, отчего ты в Германию не вернулся после. Что ухмыляешься«герр доктор, вы прямо как Шерлок Холмс». Вот тебе наша регистратура, твой фронт работраз уж ты в нашей команде! А медицинская твоя квалификация какаячто говоришь, «младший персонал, могу медбратом»будешь, если понадобится, носилки таскать!
Деревни тут были, похожие на нашу Херсонщинудома, окруженные богатыми садами. Только хлеб тут не сеялиили же, очень мало. Глава сельской общины назывался «амир», еще был мулла (настоятель мечети), также влиятельной фигурой был лавочник (иногда он же и аптекарьпродавал какие-то пилюли и таблетки, нередко со стершимися этикетками и давно истекшими сроками хранения); упомянутые выше знахари, если были, то предпочитали держаться в тени. В большой деревне мог быть немецкий военный постунтер-офицер с десятком солдат. Выглядело все идиллиеймир и покой. Однако нас предупреждали, что ездить здесь по ночам в одиночку категорически не рекомендуется.
Мы приезжали в деревню, находили амира, объясняли ему, кто мы и зачем приехали, обычно он долго расспрашивал, наконец отдавал распоряжение, кто-то бежал по домами проходило немало времени, прежде чем начинал собираться народ. Картина была удручающейгрязь, антисанитария, в тридцать лет люди выглядели пожилыми, в сорокстариками. Мы делали все, что могли, чтобы как-то помочьосмотр, диагностика, выдача необходимых лекарств. Пациентами были исключительно мужчинына наши вопросы о здоровье своих жен неизменно отвечавшие, «все хорошо, хвала Аллаху». Вилли исправно вел записи в журнале, на русском и немецком. Кроме того он додумался до «маркировки» пациентовсмазывая их зеленкой по разным местам.
Так сразу видно, кто чем болен, кто полностью здоров. Истинный орднунг!
Орднунг так орднунгмне по барабану, если делу не мешает. Арабы тем более не возражалидля них все наши манипуляции были сродни колдовству. На каждую деревню у нас обычно уходил день, иногда даже два. Ночевать мы возвращались в Хан-Юнис, где была комендатуратам нам троим выделили номер в местной гостинице, ну а Вилли уходил «в свою берлогу», как выразился сам.
Это случилось на шестой деньнас пытались остановить. Пятеро арабов возле повозки, запряженной ослом, и еще двое что-то кричали нам, размахивая руками. Я приказал Якову остановитьсядумая, что людям нужна помощь. И тут Вилли крикнул:
Форвертс! Это фидаины!
«Газон» рванулся вперед, задев и опрокинув повозку. Пятеро что были возле нее успели отскочитьа один из тех двоих, что кричали, сумел запрыгнуть на подножку. Я увидел совсем близко, через стекло дверцы, его лицо, пересеченное шрамом, и револьвер в его рукене пистолет, а именно револьвер незнакомой мне марки. Мой ТТ был в кобуре на поясеи я не придумал ничего лучшего, как с силой распахнуть дверцу, араб не удержался и с криком полетел на обочину. Сзади ударило несколько выстрелов из винтовокно облако пыли, поднятое нашей машиной, мешало арабам целиться.
Оружие было в повозкеответил Вилли на мой вопрося заметил торчащий приклад. Арабам здесь быть вооруженнымиферботен! Пойманный считается фидаином, со всеми последствиями. Недоумки, не сообразили повернуть телегу к нам передом. Или по своему вечному разгильдяйству решили что так сойдет.
Нам пришлось ехать кружным путемв деревню, где был немецкий пост (и телефон в комендатуру). Камрады заверили что примут мерыно я подумал, что вряд ли арабские партизаны будут настолько глупы, чтобы ждать на том же месте. Здесь нет лесовно достаточно спрятать оружие, и тебя не отличить от мирного крестьянина.
На следующий день мы поехали снованадо было делать свое дело. Все было как преждеочередь из страждущих, осмотр, диагноз, назначение лекарств, Вилли со своей зеленкой. Люди шли как на конвейеревот очередной пациент, жалоба на боль в плечедиагноз ушиб, возможно вывих. И тут я поднял взгляд и узнал ту самую рожу со шрамом.
Он выхватил откуда-то из-под одежды здоровенный нож. Сара, сидевшая сбоку, дико завизжалатак, что заложило уши. Это отвлекло фидаина на полсекунды, я успел схватить склянку с нашатырем и выплеснуть арабу в лицо. Он взвыл, бросил нож, стал протирать глаза. Тут на него навалился Яков, и Сара, прекратив визжать, схватила со столика первую подвернувшуюся банку и ударила фидаина по голове.
Браво, фройлейн! сказал Вилли, держа парабеллума теперь вяжите ему руки.
Снаружи заорали в два или три голоса, толпа ответила. Арабы обступили автобус, в руках у некоторых были мотыги, лопаты, вилы. О чем вопят, я не разобрал подробноно понял, что требуют отдать своего.
Сзади! В кабине! крикнул Яков.
В передней части автобуса возникло сразу несколько арабских рож. Я добрался наконец до пистолета, выстрелил поверх головне мог заставить вот так сразу, в людей, без предупреждения. Арабы дернулись назад, но тут распахнулась задняя дверь салона, и фидаины полезли толпой с другой стороны. Вилли выстрелил первому из них в живот, тот заорал и упал, толпа отпрянула. Сейчас снова полезут и нас сомнут!
И тут снаружирев моторов. И врываются на деревенскую площадь бронетранспортеры, наши БТР-152 с эмблемами Фольксармее, и грузовики, с которых прыгают солдаты, под лай команд. Вот не думал никогда, что буду так рад, услышав немецкую речь!
Через пару минуторднунг как на кладбище. Арабы стоят на коленях, лицами в пыльте, кто остались живы. А с десяток мертвых тел лежатте, кто пытался бежать, или кто сгоряча на солдат бросился, а у троих винтовки оказалисьявные фидаины. Вокруг солдаты в немецких мундирах, только не орел со свастикой на них, а черно-красно-желтая эмблема Фольксармее ГДР, и в руках не «шмайсеры» а АК. А так, все, как было не так давно в какой-нибудь украинской деревнеда и в этих же местах в сорок третьем. Обер-лейтенант командуетмолодой совсем, но здесь и сейчас, как царь и бог.