Эй, свиньи! Кто старший?
Встал тогда амирглава деревенской общины. Мужчина уже в возрасте, с сединой в бородено обер-лейтенант с усмешкой ударил его в лицо, сбив с ног. Пистолет вынул, прицелился в затылок.
Ты главный. Отчего не предотвратил беспорядок?
Щелчок спускаемого куркапатрон в ствол не был дослан.
Надо же, осечка! Ну, повторим! Сновану что за везение! О, я вижу ты уже штаны намочил? Ладно, живи пока. Встать, свинячье дерьмо! Да, громко скажи, по-арабски, «я свинячье дерьмо». Еще громче, чтобы все слышали! Теперь лечь!
Подходит обер-лейтенант к нашему автобусу. И вытягивается перед Вилли, называя его «герр майор». Рапортует, что все как было приказаноостановились за холмом вне видимости, выслали разведчиков с рацией, скрытно наблюдать, а как увидели беспорядок, выдвинулись максимально быстро. Порядок восстановлен, жду вашего приказа!
Вилли в ответ буркнул что-то вроде «думкопф», покосившись в мою сторону. И приказал:
Из этого стада, арестовать всех у кого тут и коснулся лба.
Яволь, герр майор!
Так ты не просто мелкий приставленный соглядай, а старший офицер, и зуб даю, разведка-контрразведка? И судя по возрасту, еще в абвере служил? А штучки твои с зеленкойнеужели
Вы как всегда догадливы, герр доктор. Хотя это ваш Смоленцев учил, как распознавать «вервольф»характерный синяк на плече, мозоль вот на этом пальце, другие мелкие приметы, выдающие переодетого солдата. И грех было упустить такую возможностькогда овечек на бойню, простите на осмотр, искать и сгонять не пришлось, сами шли. Кстати, «лоб зеленкой», это ваша идиома, я услышал ее от русского товарища, уже после войны. Предвижу ваш вопросда, воевал, но как у вас говорят, «за честную драку не судят». Прошел все ваши проверки и аттестацию, принял присягу как положено «клянусь вместе с Советской Армией, против капитализма».
Но черт побери, немчура! Ты бы мог нас хотя бы втемную не грузить?! Все понимаю, что фидаиныно все равно вышло как-то с душком, ну как из-под флага с красным крестом стрелять снайперу.
На войне, победа лишь важна. Победа спишет все. Война на то война. Эти стихи, какого-то древнего китайского мудреца, прочел мне ваш русский товарищ, кто был в той самой «команде Смоленцева», они же «апостолы». И истолковалчто война это само по себе дело жестокое, грязное и бесчеловечноеа потому, нравственно все, что помогает ей быстрее закончиться, конечно же, победой. Эти бандиты еще долго бы совершали свои подлые вылазки. Теперь мы их изъялив тех местах, где вы были раньше, это уже случилось.
На площадидым коромыслом. Хватают, тащаткто упирается, тех бьют прикладом, сапогом, и тащат все равно. Женщины, подростки в своих мужей, отцов, братьев вцепляютсяих тоже прикладами. Быстро, безотказнокак будто не люди, а машины в мундирах. Или натасканные псы-доберманы, получившие команду «фас». Кстати, овчарки тут тоже наличествуютпричем кажется, что арабы их боятся еще больше, чем солдат.
Знаете, во что верят эти германские мальчики? говорит герр майорони ведь в вермахте не служили. Даже в ПВО, куда в самом конце войны брали пятнадцатилетних. Они все тогда еще были школьниками. По моему убеждению, человек отличается от животного тем, что способен стремиться к Высокой Цели в жизни и создавать новоерезультатом которого станут долговременные благоприятные последствия для всего общества, а не только конкретно для него самого. И ради такой Целичеловек готов идти даже на смертьа животные руководствуются лишь примитивными инстинктами: пожрать, самку, уютное логовои плевать, что творится вокруг. То есть, человек без Высокой Целидеградирует до животного.
Когда-то мы верили в «дойче юбер аллес»да, это было ошибкой, даже преступлениема по сути, то же «бремя белого человека», превосходство своей расы. Теперь новую Идеюдали вы, советские. Раньше у вас было «нет наций, есть классы», теперь же в ваших университетах учат теорию этногенеза. То есть, признается, что разные нации (или этносы, не в названии дело) могут стоять на разных стадиях общественного развития, то есть не могут быть равны, как ребенок не равен взрослому. Это не нацизм и не расизмошибка Гитлера была в том, что он объявил одну нацию высшей по определению. А на самом деле, если коммунизм есть высшая ступень развития общества, то нации, которые в своем развитии к нему ближе, бесспорно выше тех, кому до коммунизма «как до Луны пешком», эти слова тоже вашего, русского товарища. Выходит, что киплинговское «наполовину бесов, наполовину людей»не ложь.
На площадикрик. Солдат ударил женщину, повисшую на шее у мужа. Мужчина бросился на солдатаочередь в упор, и мертвое тело в пыли.
Ваш Чехов писал про «выдавливать из себя раба». Точно так же благовыдавливать беса из тех, кто пока еще не человек, а заготовка. Вам не приходилось у себя в России видеть «остарбайтеров»я имею в виду те два миллиона турок и арабов, что прислал фюреру Исмет-пашаа вот эти мальчики хорошо их помнят. Ленивых, тупых, вороватыхподлинно бесов а не людейно после войны в Германии не хватало рабочих рук, приходилось терпеть. Так разве это не великая Идеяне только самим подниматься по лестнице к высшей ее ступени, коммунизму, но и палкой гнать туда тех, кто рад валяться и хрюкать, вместо того чтобы трудом доказывать свое право быть человеком? Если труд сделал человека даже из обезьяныто тем более способен, из этих. Ну а кто в процессе подохнетзначит, нечеловеческого в нем было слишком много. Вот во что верят эти мальчикипринимавшие присягу «клянусь вместе с Советской Армией..», и состоящие в германском комсомоле.
А что будет с арестованными? Их расстреляют? Герр майор пожимает плечами.
Сначала допросят. Тех, кто не представляет оперативный интересда. Прочих же наверное, после тоже. Использование в каких-то долгосрочных играх, и жизнь наградой в концетребует верности от материала. А «нет более продажного существа, чем средний араб», сказано истинно. И что еще можно сделать с тем, кто с легкостью предаст?
Я хочу видеть того араба со шрамом. Герр майор приказываети через минуту фидаина приводят.
За что ты хотел нас убить? Мы ведь лечилитвоих соплеменников, односельчан, тебя самого?
Подобно тому, как хозяин ухаживает за скотиной перед убоем. Мы сами хотим быть хозяевами, на своей земле!
Но ты сам пришел ко мне, хотел лечиться. После того как расшибся, падая с нашей машины.
Я хозяин, это моя земля. Ты должен был мне помочь, русский доктор. За этоя бы после зарезал тебя быстро и совсем не больно.
Животное! заметил герр майорне знает, что такое благодарность, а уж честь и совесть у него отсутствуют по определению. Вы, русские, склонны искать светлые стороны даже у таких тварейи в результате же, как у вас говорят, «бисер для свиней»: можно ли ждать разумного, доброго, вечного от тех, кто живет лишь низменными животными инстинктами? В сорок шестом я был в фатерлянде, так сам был свидетелем, и в некотором роде участником одной историиМекленбург, ферма, где от этих человекообразных требовали работы, однако они жили лучше и сытней, чем дома, куда их после депортировали; но тогда в Германии не хватало рабочих рук, и приходилось использовать тех, кого еще Исмет-паша прислал фюреру, «два миллиона турецких и арабских рабочих». На той ферме у хозяев была дочка, двенадцати летс которой одна из тварей поступила самым непристойным и жестоким образом. Искренне не считая себя виноватым«жэнщину хочу, панимаэшь?». У них ребенок двенадцати летсчитается уже вполне пригодным для
Араб выкрикивает что-то злобное. Могу лишь понять «если бы я не был связан», угрозы и брань. Герр майор брезгливо морщится.
А знаете, камрадкасаемо вот этого существа, будьте судьей. Если пожелаете, мы его отпустимвсе равно он долго на свободе и живой не останется. Что решите?
Может ли жить тот, кто отвечает злом на добро? Чем провинились такие, как яперед этими людьми, готовыми нас убить? Вы его расстреляете?
Ну, зачем мучеников плодить? Эти дикари верятчто умерший от оружия, попадет в рай с гуриями. А вот повешенный, или Знаете, камрад, что тогда сделали с тем животным, на ферме в сорок шестом?