Но подлинное, окончательное знакомство летчиков 7-го гвардейского с Зубом
состоялось, конечно, не в разговорах, а в деле — в боевом вылете, где он
был ведущим. Если в первом боевом вылете Холобаева мы видели мужество, развитое
чувство долга, наконец, высокую общую квалификацию летчика, позволившую ему
сориентироваться в сложной и незнакомой обстановке, но в то же время очевидное
отсутствие боевого опыта, плана, подготовки, вынужденное проявление импровизации
там, где хотелось бы опираться на предвидение, — то в боевом вылете группы
Зуба увидели новые важные черты. Увидели торжество не только такого же мужества,
воли, чувства долга — эти качества требовались каждому воину всегда, от
первого до последнего дня войны, — но и предусмотрительности, опыта,
подлинной воинской мудрости — словом,умения воевать...
Сопоставление этих двух важных эпизодов вряд ли случайно и вряд ли показательно
для одного лишь 7-го гвардейского штурмового авиаполка.
В. Емельяненко подчеркивает: «Зуб не любил лихачества в воздухе. Он исключал
из полетов все, что было рассчитано на внешний эффект». И это — очень
важное наблюдение, касающееся уже не просто черты характера отдельного человека,
пусть самого незаурядного. Это — принцип. Это, если хотите, —
философия воина! Много лет спустя, в спокойные, мирные дни найдутся бойкие
молодые люди, знающие войну лишь понаслышке, которые назовут подобные принципы
«рассудочными принципами портных — семь раз отмерь, один раз отрежь». Таким
бойким молодым людям особенно полезно почитать книгу В. Емельяненко, потому что
все ее содержание свидетельствует: боевые летчики ничуть не меньше портных
стремились всегда, когда возможно, сначала «мерить», а лишь затем «резать»,
стремились воевать по-деловому, умно, расчетливо, без погони за внешним
эффектом...
Кстати, в своих воззрениях на сей предмет Емельяненко отнюдь не одинок.
Один из самых блестящих асов советской истребительной авиации, дважды Герой
Советского Союза Арсений Васильевич Ворожейкин, — кстати, сам автор пяти
чрезвычайно интересных книг воспоминаний боевого летчика, — сформулировал свою
точку зрения весьма четко: «Смелость в наших условиях — в расчете». Или в
другом месте: «Бой — прежде всего ум и расчет, и только после этого уже
сила и натиск». Наконец, он же замечает, говоря о последнем периоде войны: «Как
изменилось у нас понятие оценки боя! Когда-то пробоины в самолетах от вражеских
очередей считались как бы отметками за доблесть, а теперь — за ошибку,
неудачу...»
Емельяненко не стремится изобразить себя и своих товарищей по полку этакими
сверхчеловеками, не ведающими чувства страха. Он, как, наверное, всякий
фронтовик, полностью разделяет мнение поэтессы Юлии Друниной: «...кто говорит,
что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне» — и убедительно
показывает читателю неотсутствие страха, а егопреодоление !
Причем начинает не с третьих лиц, а с самого себя — откровенно
рассказывает, как в первом боевом вылете, увидев вокруг разрывы зенитных
снарядов, рефлекторно шарахнулся в сторону, но тут же вновь вернулся на боевой
курс и вместе со всей группой ударил по цели... Вспоминая мечты летчиков о
будущем Параде Победы, В. Емельяненко с болью добавляет: «И, наверное, каждый
тогда подумал: «А кому из нас доведется пролететь над Красной площадью в тот
солнечный день?..» Или вот он рассказывает о получении группой, в которой сам
был ведущим, боевого задания: «...сдерживаю себя в движениях, говорить начинаю
медленнее. Этим, конечно, не заглушить волнения, которое ледышками покалывает
где-то там, внутри. Но свое волнение нужно уметь скрыть...