Она встала, стыдливо прикрываясь простыней, прильнула ко мне и прошептала:
Христос Воскресе, любимый!
«Воистину Воскресе!» хотел сказать я в ответ, но мои губы были уже заняты. Тут и простыня упала под ноги. В ванну я отнёс Зину на руках. Так вот что означает выражение «розовое Ню»
Минут через сорок мы вернулись в спальню. Зина куталась в пушистое полотенце, а я всё в том же китайском халате, вот только уже был уверен, что соболий воротник был натуральный. В спальне был идеальный порядок, а на небольшом столике теснились разные вазочки, тарелочки, розеточки и судочки. Всего перечислять не берусь. Но главным был, конечно, пузатенький графинчик с водочкой. И он, мерзавец эдакий, аж инеем зарос. Я постучал в дверь к брату.
Вы завтракать собираетесь?
Дверь отворилась и сначала в неё вошла, явно смущаясь, красивая девушка, обмотанная белым, махровым полотенцем по самые подмышки. Так вот как выглядела Марина Влади в молодости! Когда выпили по первой, то я вспомнил золотое авиационное правило между первой и второй, должна быть ещё одна. Только с третьей рюмки нас с братом маленько отпустило. Можно было и закусить поплотнее. Да и разговор как-то сам завязался.
Андрей Владимирович, а что это вы братца всё Кондратом величаете, когда он князь Кирилл? спросила Марина.
Да не расслышали вы, барышни. Не Кондратом, а комрадом, что по-английски означает товарищ. Мы же с ним не только братья, но и друзья-товарищи. А где, кстати, лакей князя Кирилла? Ведь в его спальне тоже надо прибраться.
Это Вы про Фролку спрашиваете? Так он в холодном чулане спит. Разговелся сразу полуштофом водки. А он ведь как выпьет лишку, то до женщин уж дюже охочий. Особенно до кухарок. Они же сдобные. Вот можордом наш, Анатолий Иванович Лялин, его и запер в чулане от греха, пока не проспится, пояснила Зинуля.
Девчата уже пригубили шампанского, раскраснелись и всё больше налегали на пирожные. Видать не больно-то их в ихнем институте сладким-то баловали. Вдруг за окном раздался то ли гром, то ли отдалённый взрыв.
А это ещё что за салют наций? Что это было? чуть не поперхнулся я.
Так это же пушка с Петропавловки. Значит уже полдень! пояснила Зина.
Это получается, что мы в Санкт-Петербурге? В городе на Неве? удивился я голосом пьяного Мягкова.
Тут уже брат меня осадил:
Ну, княже, ты опять хватил лишку. И правильно Мягков говорил Пить надо меньше, надо меньше пить!
Так ещё и девушки забеспокоились. Уже полдень, а они ещё не при делах. Ох и попадет им от баронессы-домоправительницы. Но брат их успокоил:
Не бойтесь, не попадёт. Если Ваша баронесса женщина умная, а дуру бы сюда не взяли в начальницы, то она уже поняла Ваш теперешний статус и сердиться не будет. Ну, а ежели не поняла, то все равно не волнуйтесь мы своих не сдаём!
Куда не сдаёте? переспросила Марина.
А никуда не сдаём! ответил я И вообще я требую продолжения банкета!
Но девушки засуетились, пособирали свои вещи и ушли в другую спальню одеваться. Когда вернулись, то по их виду нельзя было и подумать, что они провели весьма бурную ночь. Накрахмаленные воротнички и фартучки, аккуратные прически и потупленный взор сама покорность.
Барышни, а как Вы думаете, где сейчас наши батюшка с матушкой?
А что ж тут думать-то? Это мы с Вами и со всей челядью Пасхальную службу в домовой церкви справляли. А Великий князь Владимир с княгиней на всю ночь в Зимний укатили. Да и средний Ваш братец, князь Борис Владимирович, с ними! сказала Зина.
А что же князь Борис с нами не остался?
Разве ему можно? Он же ещё в прошлом году получил чин корнета и был зачислен в свиту Его Величества Государя. Так что ему по службе надлежит там быть. А родители Ваши наверняка останутся у Государя и на Пасхальный обед. Так что раньше вечера мы их и не ждём. пояснила Марина.
За то мы вас ждём! И гораздо раньше вечера.
На этом барышни и упорхнули.
Это ты здорово придумал с Комрадом! похвалил меня брат: Я бы сам не допетрил.
Кабы только в этом была проблема. Настоящие заморочки только начинаются. Как думаешь, а не прогуляться ли нам? предложил я.
И то правда, надо проветриться, а то в голове сплошная каша.
Прошка! Одеваться!
Во что изволите? Парадные мундиры или повседневные?
Нет. Подай-ка нам партикулярное платье. А пока будешь его собирать, покажи-ка нам наши парадные мундиры. Глянем в каком порядке Вы их с Фролкой содержите.
Прошка вывесил наши парадные мундиры. Матерь Божья и пресвятые угодники, орденов то сколько! И голубая лента Андрея Первозванного у каждого через плечо. Это где же мы столько наград нахватать-то успели? Но тут Кондрат пояснил, что раз мы внуки Императора Александра Второго, то мы тоже помазанники Божии и нам все эти награды положены за факт самого рождения. Когда мы оделись, то я спросил у Прошки:
А деньги мои где?
Так в Вашем же секретере в верхнем правом ящике. Там же и конверт с подарочной тысячей от Ваших родителей на Пасху.
Я пересчитал деньги. Всего получилось 1835 рублей. Интересно, много это или мало? Но купюры были очень красивые и большие.
Ладно, Проша! Вот тебе и от нас пять рублей на Пасху, да только гляди, служи усердно!
Премного благодарен, Ваше Высочество! Я уж и карету велел заложить сей секунд к парадному подкатит.
Не надо карету! Мы на извозчике поедем!
Как же так, Ваше Высочество? Никак не можно Вам на извозчике!
Делай, что велят и не рассуждай. А то пять рублей обратно заберу!
Прошку, как ветром сдуло ловить лихача.
А чего это ты в самом деле решил ехать на извозчике, а не в карете? спросил брат.
Да мало ли куда мы вздумаем зарулить по дороге. Не хочу что бы прислуга знала об этом.
Когда Прошка услужливо подсаживал нас в коляску, извозчик спросил Куда ехать изволите, Вашсочество?
Поезжай пока прямо, голубчик, да не торопись! не хотел я, что бы Прошка услыхал, куда мы направляемся, да по правде говоря, и сам ещё не знал куда. Когда завернули за угол, я обратился к кучеру Вот что, шеф, Дадим мы тебе целковый, а ты покатай нас по набережным, где почище!
Покатать то можно, барин, вот только к целковому то хорошо бы добавить маненько овёс-то нынче дорог!
Ну не хочешь за целковый, так катай за полтину. Или мы другого извозчика возьмём вон их скока стоит сегодня без почину.
Да что Вы, барин! Да с превеликим нашим удовольствием и за целковый покатаю. Не извольте сумлеваться, чай оно не в первый раз.
Вот так бы сразу, шельма! Гляди, у меня не забалуешь!
Увы, таксисты во все века одинаковы по себе знаю. Кушал этот хлебушек в Нью-Йорке. Свежий ветерок с Невы приятно холодил головы, а ласковое весеннее солнышко нежно припекало. Мимо пробегал мальчишка-газетчик. Я кинул ему пятак, и он, вскочив на подножку, всучил мне «Петербургские Ведомости». Я глянул на число 13 апреля 1897 года.
Что, браток, каков итог? Разъясняется чуток. Куда мы попали и кто мы теперь уже известно. А сейчас узнали и в когда. Меня другое настораживает. Наше сознание или души, называй как хочешь, каким-то образом угнездились в новых телах Кирюши и Андрюши. А вот их сознание как-то не торопится проявляться. А ведь раз ты гардемарин морского корпуса, да ещё и выпускник, то должен обладать кладезем всевозможной информации. А я, хоть и выпускник Николаевского кавалерийского училища, но я же лошадей боюсь. А если сознание Великих князей к нам так и не вернётся, то придется дружно симулировать амнезию. Так ведь лечить начнут, а в дурдом так не хочется. Ну и чо притих?
Чо да чо! Андреевская лента через плечо! Я думаю.
Ну думай, думай. На то ты и старший брат, что бы думать!
Ну-ка, любезный, тормозни здесь! сказал брат кучеру.
Я не уверен, что тот понял слово тормозни, но коляска почему то остановилась и мы сошли у книжного развала. Брат взял первую попавшуюся книжку с нерусскими буквами, бегло пробежал взглядом по обложке и передал её мне. Это был «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Взял другую книгу «Виндзорские проказницы» Шекспира. Третья книга была «Разбойники» Шиллера. Мы сели обратно в коляску.
Ну и что это нам даёт? недоумевающе спросил я Мы же эти книги уже читали!
Не тупи, Андрюшонок! Это значит, что английским, французским и немецким мы владеем в совершенстве. А из этого следует, что наше с тобой сознание уже воссоединяется с сознанием наших новых тел. Так что психушка нам не грозит. Я вот пытаюсь понять, как же мы сюда попали?