Так здесь мастер? опять раздалось за забором.
Дан неторопливо встал со своего некоего подобия табурета, на котором сидел и который сам и соорудил, и поставил на широкую полку, в клеть, которую уже сооружал с помощью Вавулы и Семена, свой, наполовину расписанный кувшин. Затем вытер о тряпицу перемазанные в глине и краскеглазури руки.
Ты бы, это, не медлил, сказал нескладный Вавула. Самого тысяцкого ждать заставляешь.
Дан шагнул в дверь, оставленную открытой Семеном. Переступил порог и остановился. На широком, густо поросшем травойза исключением тех мест, где ее, траву, основательно вытопталиподворье гуляло неяркое новгородское солнышко. Вода в лужах, образовавшихся на дворе после недавнего дождя, почти впиталась в землю и лишь темный цвет травы выдавал недавнее местонахождение луж. В дальнемот сараяуглу усадьбы, на верхушке старой вишни, чирикала какая-то птица и где-то у соседей хрюкали свиньи
Блин, подумал Дан, все-таки жить хорошо!
На двор, через гостеприимно распахнутую Семеном калитку, уже протискивался высоченный новгородский тысяцкий. Позади тысяцкого топталось еще пару крепких человек.
Здоров ли есть, мастер Дан, увидев Дана, еще издали, первым, что несказанно удивило Семена и Вавулукак так, ведь боярин и не просто боярин, а сам новгородский воевода первым поздоровался с простолюдиномприветствовал его тысяцкий.
Здоров, шагнув навстречу, сказал Дан. И ответно, без поклона, поздоровался:Здоров ли есть, боярин Сейчас Дана уже не напрягала подобная форма приветствия, но в первые дни Ни Домаш, ни Семен с Вавулой просто не понимали его короткого:Привет!, Здорово! или Здравствуй!И Дану приходилось напрягаться каждое утро, чтобы выдать при встрече с ними:Здоровы ли есть Однако, при этом, он постоянно думал:Ну, нафига мне знать о его здоровье? Если оно мне до лампочки И ему нафига мое здоровье? А теперь, вроде ничего, приспособился. Впрочем, и Вавула с Семеном и Домашем тоже привыкли к его выражениям, типа:Мое почтение!, Респект всем и уважуха!или более короткому:Привет! Здорово!
Тысяцкий, конечно, пришел не за тем, чтобы разучивать приветствия из 21 века. Он явился потому что, как догадывался Дан, семена, посеянные Даном при разговоре с высшим начальством Новгорода, дали всходы. То есть, боярыня Борецкая, новгородский посадник и новгородский тысяцкий обдумали пламенную речь Дана и решили предпринять некоторые шаги. В какой именно областиэкономической, политической или военной, Дана не интересовало, да и не было важно. Главное, что лед тронулся. А еще это значило, что Историю, все-таки, можно изменить. Она, история, если только Дан попал в собственное Средневековье, Средневековье собственного мира, не является незыблемой как того он боялся. Хотя, естественно, подозрение, что он, все же, попал в какой-нибудь параллельный мир существовало.
Дан давно ждал этой новой встречис боярыней Борецкой, с посадником и тысяцким, но уж никак не думал, что один из нихтысяцкий Василий, сам придет к нему.
Пока тысяцкий со своими двумя сопровождающими шагал по двору, Дан подметил, как он быстро срисовал взглядом все, что происходит на подворье, и не просто скользнул поверху, а именно срисовалчто где лежит, сколько и кто, где и как стоит.
Забавно, подумал Дан. За кого же он меня принимает? И что за провожатые у него? Следующие за тысяцким двое крепких мужичковтоже с закрученными, как у тысяцкого и Домаша, в косички волосами и бородой и цепкими взглядами, больше походили на спецназовцев будущего, чем на обычных вояк. Коими они, по идее, должны были быть.
В дом пригласишь? весело блестя глазами, спросил тысяцкий у Дана. Дану резко поплохело и он почувствовал себя не в своей тарелке. Куда приглашать-то? Ведь домом, пока, ему служил сарай, где стоял гончарный круг и где работал Вавула. Вернее, часть этого сарая, отгороженная от гончарного круга и от клетей с сырой посудой. К тому же в этом сарае спал и Лаврин. Слава богу, второй из учеников, Зинька, был новгородцем и ночевать бегал домой. Впрочем, в дальнейшем Дан планировал приобрести себе тоже какой-нибудь сруб, но это, туда, ближе к осени. А сейчасКуда приглашать-то тысяцкого?
Однако развиться комплексу неполноценности у Дана не дал сам тысяцкий. Он снова улыбнулся и произнес:Хотя, нет. Давай-ка, лучше, сядем прямо тут, на солнышке.
Дан, разумеется, был только за.
Крякнув, дылда-воевода уселся на бревно-завалинку у сарая.
Садись, хлопнул он широченной, похожей на лопасть весла, ладонью по отполированной долгими сидениями коре бревна. Говорить будем. Видишь, послушал твои слова, подобрал себе подручных, кивнул головой тысяцкий на следующих за ним по пятам людей. Посидите, пока, там, сказал он сопровождающим мужичкам, указывая на бревна возле печи для обжига глины.
Ого, подумал Дан, однако, похоже, моя вставка-рассказ о спецназе, используемом в будущем, здорово впечатлила его, и устроился рядом с воеводой.
Эх, хорошо-то как! почти дословно повторил слова Дана новгородский воевода и с удовольствием вытянул длиннющие ноги.
Я, ведь, чую, не смотря на Дана, едва тот уселся, произнес воевода, ты не отрок Давно не отрок. Тысяцкий помолчал, и уронил:Хотя и молодо выглядишь. И, тут же, без перехода, спросил:Ты где в сражениях участвовал?
Глава 7
Дан присмотрелся. На дороге были одни московиты.
Непонятненько, сам себе сказал Дан. Он попал в ситуацию, в которой ни в коем случае не желал оказаться. То есть, перестал контролировать обстановку. А этого Дан боялся больше всего и всеми силами старался избегать. И потому что людей в его отряде было минимум и он не хотел рисковать ими, и потому что это были его люди, которых он сам обучал и к которым он привык. А главноепотому что на кону стояло, и Дан это слишком хорошо понимал, будущее Новгорода.
Хотев, тихонько позвал Дан. Темноволосый ладожанин-ижора со славянским именем Хотев, в маскировочной накидке поверх брони и накинутом поверх шлема капюшоне, подполз к нему.
Пройди вдоль дороги к деревне, шепнул ему Дан. посмотри, нет ли кого позади московитов.
Ладожанин разрядил уже готовый к бою арбалет, сунул болт в колчан и бесшумно исчез за елями.
Всадники быстро приближались.
Черт, мучительно думал Дан, что делать? Грохнем сейчас все болты, а татары следом беспрепятственно проскочат. А, если Хотя, какой к дьяволу проскочат, им без проводника в лесу делать нечего Ну, а, вдруг, это не просто татары? А подданные хана из приволжских лесов? Какие-нибудь предки чувашей или еще кто? Им лес дом родной. Обойдут нас по кругу, да еще и ударят в спину Хотя Стоп, одернул себя Дан, что за мысли? С какоготакого бодуна им обходить нас сзади, вставать ни свет ни заря и красться по лесу? Им что, кто-то конкретно нашепталв этом месте вас ждет засада..? Блин, непонятно, какого черта татары и московиты разделились?
Подумав, Дан все же решил подстраховаться. Чуть приподнявшись на своем месте у корня большой разлапистой ели, он, подражая пернатому ночному охотнику с кисточками на ушах, громко заухал. Замолчал, подождал несколько секунд и повторил крик ушастого филина снова. По существующей в отряде системе условных знаков, крик днем ночного хищника означал только одноУдвоенное внимание! В лесу могут находиться враги!
Отряд Дана являлся диверсионной группой, средневековой диверсионной группой. Успех же любой диверсионной группы, как понял Дан еще в армии, зависит от согласованности ее действий. А также от возможности в нужный момент скорректировать свои действия. Что требовало наличия в отряде хорошо налаженной связи. Однако, поскольку электронных гаджетов, необходимых для решения данной задачи, в 15 веке просто не существовало, то Дан, по подсказке Домаша, рискнул использовать, в качестве таковых древнюю воинскую придумкузвуки окружающей природы. Но слегка ее доработал. Уханье совы, волчий вой, далекая трещотка дятла Ничего необычного и удивительного для княжества, почти вся территория которого покрыта густыми лесами. Связь хорошо вписывалась в колорит звуков местной фауны и не вызывала, не должна была вызывать, никакого подозрения у потенциальных врагов В тоже время она была довольно информативна и проста.