Почему это ты не можешь?
Потому что этот дацан Онто есть, то его нет.
Что?! Баурджин выронил из рук бокал с недопитым вином. Что ты сказал, парень?!
Кижи-Чинай пытался что-то объяснить, сам не понимаячто. Нойон не слушал Мысли, воспоминания нахлынули вдруг на Баурджина с такой неожиданной силой, какой он давно уже не ощущал.
Мерцающий дацан в урочище Оргон-Чуулсу Он находился вне временик такому выводу пришёл нойони лишь иногда выпадал в ту или иную эпохуи тогда возможен был переход. Ещё лет пятнадцать назад, спасаясь от натиска врагов, Баурджину-Дубову удалось оказаться в 1939 году, в то самое лето, когда онвторой номер пулемётного расчёта 149-го стрелкового полкалихо дрался с самураями на Халкин-Голе. Он тогда искал Джэгэль-Эхэ, будущую свою супругу. Нашёл, и заодно спас от смерти себя самогомолодого. Вынес, доставил в госпиталь И вместе с Джэгэль-Эхэ поспешил обратно в урочище. А в следующий раз прихоть судьбы вкупе с собственной волей забросили князя в расположение особого отдела кавполканужно было выручить своих, того же Гамильдэ-Ичена тогда совсем ещё юного. Еле ушли тогда, ну, да ничего, Господь миловал. И вот, с той поры минуло уже лет пятнадцать по здешнему счётуи больше никаких временных сдвигов! Нет, с урочищем Оргон-Чуулсу ничего не случилось, оно по-прежнему находилось на своём месте, недалеко от реки Халкин-Гол, почти совсем рядом с Баурджиновым кочевьем. Только вот Только вот старый дацан там больше не появлялся, и вообще ничего не происходило. Закрылась дверца! как с некоторым оттенком грусти пояснил сам себе Дубов. Ну и чёрт с ней! В конце концов, там, в СССР, любимая жена его, Татьяна, умерла в конце шестидесятых, дети выросли и разъехалисьи что прикажете делать? Доживать век пожилым бобылём хоть бы и в звании генерала? Нет, уж коли судьба подарила Дубову такой шанспрожить жизнь снова, только в другом времени и местенужно было этот шанс использовать! Да так, чтоб, как написано в знаменитом романене было мучительно стыдно
И Баурджину не было стыдно за свою жизнь. По крайней мерепока.
Вот что, парень, подумав, решительно заявил князь. Завтра с восходом проведёшь меня в урочище.
Нет!!! воскликнул юный разбойник, от ужаса округлив глаза. Лучше повесьте меня во-он на том суку!
Баурджин усмехнулся:
А что ты так боишься?
Там живут злые демоны! дрожа, испуганно промолвил Кижи-Чинай.
Надо жедемоны! Ты сам-то их видел?
Самнет, но об этом все знают.
Всеэто кто?
Ну-у парень замялся. Многие из нашей шайки Атамантак вообще там чуть не погиб! И ещё двое наших Они как-то решили, что атаман прячет там сокровища, решили посмотреть, и Никто их больше не видел!
Так, значит, отыскали-таки сокровища да деру! решительно заявил нойон. В общем, завтра пойдём. И твоего согласия я не спрашиваюповерь, оно мне ненужно.
Но я Кижи-Чинай всё же пытался протестовать, но Баурджин умело пресёк все попытки:
Ты знаешь, сколько времени можно сдирать с живого человека кожу? И как это больно?
Кижи-Чинай ничего не ответил, лишь поник головой. Понял, наконец, что спорить с этим важным господиномсебе дороже. Уж лучше урочищечем мучительная гибель.
Ну вот. Рад, что мы договорились! князь с улыбкой потрепал юношу по плечу. В конец концов, получается, что ты у нас вроде как, гость. А в гостяхволя не своя!
Утро выдалось холодным, промозглым, с серым придавленным к земле небом и еле видим солнцем, медленно поднимавшимся в облаках рассыпавшимся яичным желтком. Над урочищем клубился густой туман, настолько густой, что, если вытянуть руку, не видно было и пальцев.
Может, не пойдём? с надеждой обернулся Кижи-Чинай. Что мы там сейчас увидим?
Пойдём, хохотнул князь. Что-нибудь да увидим, а если и не разглядимтак пощупаем!
Пленник понурил головуне очень-то ему хотелось сейчас щупать демонов. Да и не только емувоины Керачу-джэвэ, судя по их виду, тоже не горели особым желанием спускаться в овраг, клубящийся жёлто-серым туманом.
Вот кивая на густой кустарник, остановился Кижи-Чинай. Тут оно и начинается, урочище Уголцзин-Тологой.
Ну, идём!
Нойон решительно шагнул в кусты первым, развёл ветки руками Внизу, в овраге, истошно завыл волк!
Ой!
Пленник и стражники резко отпрянули, словно и в самом деле услыхали рёв демона! Хорошо ещё, не побежали назад. Попробовали бы побежать!
Спускаемся! обернувшись, махнул рукой Баурджин.
И пошёл у устью оврага по узкой еле заметной тропке. Ага Тропинка всё-таки была, пусть уже и заросшая, давно нехоженная. Но была, была всё-таки. А значит, в урочище кто-то наведывался! Интересно, кто? Демоны?
Баурджину-то было легковоспитанный в духе исторического материализма и диалектики, он, естественно, ни в каких демонов не верил вообще, и вот в этихчто якобы жили в урочищев частности. Брехня! Бабушкины сказки или, как выразился бы Владимир Ильич Ленин«поповская антинаучная чушь»!
Туман становился всё гуще, и в его плотном кисельном мареве слышались какие-то непонятные звуки. Вот что-то стукнуло. Вотзазвенело. А вот кто-то гулко захохотал, казалось, прямо над самым ухом!
Несчастный Кижи-Чинай аж присел от страха.
Может, не пойдём дальше? нагнав князя, негромко произнёс Керачу-джэвэ. Видать, этот старый вояка уже пожалел, что вызвался лично сопровождать князя. Что тут смотреть-то? Туман один, как бы не заплутать.
А ты не каркай. Керачу-гуай, с усмешкой обернулся нойон. Не заплутаем. И вообщене думаю, чтоб здесь кто-то был. Вот«что-то»это другое дело!
Но ведь Кто-то смеялся! Вот опять!!!
Выпь, прислушавшись, Баурджин засмеялся. Кому тут ещё быть-то? Видать, там, дальшеболотце.
Кижи-Чинай вдруг резко рванулся в сторону, и исчез бы в тумане, если б не железная рука начальника стражи, ухватившая пленника за связывающую руки верёвку:
Куда?!
А что ты его держишь, Керачу-гуай? пожал плечами князь. Пусть бежит
Прямо в лапы демонам! Они его там ждут не дождутся. Беги, беги, Кижи-Чинай, что ж ты встал?
Разбойник неожиданно бухнулся на колени и разрыдался:
Господи-и-ин, господи-и-и-н, заканючил он. Пожалуйста, не гоните меня! Не отдавайте демонам!
Куда ж ты тогда бежал, дурень? А ну, вставай, хватит реветь!
Наклонившись, Баурджин отвесил пленнику пару звонких пощёчин:
Ну, успокоился?
Угу
Тогда идём. Как учит товарищ Сталиннет таких крепостей, которых не смогли бы взять большевики!
Князь прошёл вперёд, немного подумал и, обернувшись, добавил:
Правда, не уверен, может, это и Иосиф Виссарионович сказал, может, другой кто. Но установка верная! Так что, вперёд, товарищи, с песней!
Я я песни не умею петь жалобно проскрипел Кижи-Чинай.
А никто тебя и не просит. Пошутил я, давай, шагай! Тоже мне, Робертино Лоретти.
Туман постепенно редел, и порывы поднявшегося ветра уносили его клочьями, заодно с низкими облаками. Вот уже и показался кусочек голубого неба, вот ещё один, вот блеснуло солнышко
Ну? Где ж твой дацан? внимательно осматриваясь вокруг, спросил Баурджин. Не видать что-то никакого дацана. Слушай, а ты не наврал часом?
Нет! Нет! Клянусь Буддой, нет! запричитал пленник. Был дацан, был Я сам его видел, правда, сверху, в солнечный день.
По всему чувствовалось, что парень не врётслишком уж испуганный и жалкий был у него вид, совсем не вяжущийся с враньём, да и зачем ему было врать-то? Убежать? Ну, рванулся было вначале, сдуру, зато потом никаких попыток не делал.
Они прошли весь овраг вдоль и поперёки ничего интересного не обнаружили. Ладно дацан, чёрт с ним, но Но Баурджин всё же надеялся не то, чтобы на что-то конкретное, но Скажем, отыскать вот здесь, на тропинке или где-нибудь рядом, хотя бы близ неширокого ручья, ммм гильзу! Обычную гильзу от винтовочного патрона. Ну, или пистолетную.
А ничего подобного не было. Ни гильз, ни осколков, лишь ветер выл в камышах у видневшегося невдалеке болотца. Вот снова кто-то захохотал Выпь! Теперь уж ясно быловыпь.
У, зараза! наклонившись, один из стражников швырнул в болотину камень. Выпь умолкла.