Его зовут Генрих-Отто Баль.
Но Бальэто же уменьшительное от Бальтазара?
Глаза у девчонки были карие и бесхитростные, большие, наивные, с желтоватым ободком по краю радужки.
Нет, Бальэто Баль.
Он меня обманул?
В этом вопросе было столько искреннего удивления, что Искин заподозрил, что девчонка жила то ли в интернате, то ли в месте, напрочь отрезанном от окружающего мира.
А вы ему сказали ваше настоящее имя?
Девчонка кивнула и потащила к себе одеяло.
А про обстоятельства, вынудившие вас ну, в общем
Искин, вздохнув, умолк.
Лем! Лем, ты все? поскребся в дверь Баль.
Почти, сказал Искин, оставаясь сидеть.
Откроешь?
В окно брызнуло солнце. На серых обоях напротив проступил тонкий розовый узор. Они, оказывается, были с узором.
Вы ему откроете? шепотом спросила девчонка.
Это все-таки его комната.
Но если он не Бальтазар, то, может быть, и комната не его?
Увы. Как ты себя чувствуешь?
Девчонка наклонила голову.
Хорошо, но я не помню, что было ночью.
Ночью случилось то, что юниты попытались вывести тебя на третью стадию.
Искин вздохнул и поднялся. Девчонка смотрела на него стеклянными глазами. Удивительный желтоватый ободок.
И что?
Ее голос дрогнул.
Где тебя привили? спросил Искин. Просто эта зараза довольно старая, ее, конечно, можно подхватить и случайно
Лем!
Теряя терпение, Баль навалился на дверь плечом. Фанера, опасно треща, на мгновение выгнулась внутрь.
Не открывайте! отчаянно прошептала девчонка.
Не глупи.
Щупая себе живот, Искин прошаркал к двери. Поворот замка явил косматого Баля, который брал короткий разбег от коридорной стенки.
Ты все? спросил он, опуская ногу.
Не совсем, сказал Искин, давая Балю пройти.
Я думал, у тебя что-то случилось.
Случилось, кивнул Искин, закрывая дверь за приятелем. Девчонка врезала мне поддых.
Баль хохотнул.
Ты, наверное, полез ей в трусы.
Никуда он не лез! Девчонка поднялась из-за кровати, прижимая одеяло к груди. Лицо у нее было злым. Он меня спас!
Вот, показал на нее Искин.
Молодец! Баль хлопнул его по плечу. А говорил, что не получится. Стеф, я обещал тебе медика
Тыврун! выкрикнула девчонка.
Не понял, нахмурился Баль и перевел взгляд на Искина.
Тот развел руками.
Ты говорил, что тебя зовут Бальтазар! сказала девчонка. А самГенрих-Отто!
И что это меняет? громко спросил Баль. Хоть канцлер Штерншайссер!
Искин подумал, что их голоса хорошо слышны через стены. Сейчас проснутся Скавенсены, а у них дети, поднимется рев, и утро, а за ним и день полетят насмарку.
Или нет, Скавесены выехали неделю назад, у них нашлись дальние родственники где-то на юге, ближе к Варгрии.
А где моя одежда? девчонка наклонилась, пытаясь разглядеть пол перед кроватью.
Одеяло при этом движении завернулось, открывая Искину кроме всего прочего ягодицу, просвечивающую через прозрачную ткань.
Лем, сдвинься, сказал Баль.
Он вынудил Искина сделать шаг в сторону. Лем, оказывается, закрывал собой низкий стульчик, на котором зеленым комком лежала короткая юбка.
Лови!
То ли Баль не рассчитал парусность, то ли после удержания фонаря у него кардинально сбился прицел, но юбка, не долетев, опустилась на край кровати. Искин нагнулся подбросить ее поближе, но не успелдевчонка прыгнула, будто оголодавший за пайком. Мелькнули пятнышки сосков.
Вы бы хоть отвернулись!
Вообще-то мы переспали, заметил Баль. А Лем и так видел тебя всю, пока ты лежала в отключке. Я светил.
Уроды.
Девчонка встала и, глядя в стену, натянула юбку. На щеках у нее выступили красные пятна.
Вот, Баль протянул ей пятимарковую банкноту с одним из давно почивших усатых кайзеров и три мятых марки Искина.
А за стриптиз?
Искин подобрал биопак, мимоходом проверив, не треснул ли корпус, и намотал на ладонь провода присосок.
Лем, у тебя есть еще марка? спросил Баль.
Нет.
А где мои лифчик и блузка? девчонка, прикрыв грудь рукой с банкнотами в пальцах, опустилась на колени, чтобы заглянуть под кровать.
Да не здесь, сказал Баль, дергая щекой, с другой стороны.
Ну ты и вонючка!
Да я-то чего?
Ничего!
Девчонка, фыркая, перебралась через кровать. Блузка у нее оказалась простая, серая, с вырезом и с серебряным значком у ворота.
Ну, все, я пошел, сказал Искин.
Постойте, я с вами!
Хлопнув дверью, недавняя пациентка выбежала за ним и забрякала висящей на ремешке истертой сандалией. Искину пришлось остановиться, чтобы дать ей привести обувь в порядок.
Куда ты сейчас? спросил он.
К вам! самонадеянно заявила девчонка.
Я же друг обманщика, сказал Искин.
Веский, как он надеялся, довод не возымел действия.
Но сам-то вы не обманщик!
Девчонка посмотрела на него снизу вверх своими желтовато-карими глазами. Интересно, почему-то подумалось Искину, они светятся в темноте? Она была ниже его на пол-головы. Лицо почти детское. Пожалуй, ей не было и шестнадцати.
Надеюсь, что нет.
Вот видите, девчонка подхватила его за руку, вы где живете, выше этажом?
Двумя, сказал Искин, давая увлечь себя к лестнице.
Если вы меня покормите, я расскажу вам, где меня привили.
В общежитии нет воды.
Это не важно.
Это важно, возразил Лем.
А вот и нет! Девчонка показала ему спрятанную в подмышке бутылку. Сперла у вашего Бальтазара-Отто.
Генриха-Отто. Я уже сомневаюсь, стоит ли тебя приводить к себе в комнату.
Но вы же не сделали мне ничего плохого!
Я даже не знаю, кто ты и откуда.
Велика беда! девчонка развернула Искина к себе и подала ладонь. Стеф. Я с улицы герцога Вады, ну, пока я там обитаюсь.
Леммер. Лем Искин.
Ну, вот и познакомились! Стеф энергично потрясла Лемовы пальцы. Теперь можете меня вести без всякой боязни.
Это еще не факт.
Они одолели лестничный пролет.
Я не буду вас соблазнять, не беспокойтесь.
Искин фыркнул.
Вот уж чего я не боюсь.
Глаза у Стеф расширились.
Выимпотент?
Нет.
Любите мальчиков?
Искин с трудом откашлял воздух, застрявший в горле.
Что за глупости тебе лезут в голову?
Просто я вообще-то пользуюсь успехом, сказала Стеф. Все говорят, что я красивая. Правда, платят все равно мало.
А лет тебе сколько?
Девчонка поболтала бутылкой в воздухе.
А угадайте!
Они наконец вышли в родной для Искина коридор. Было все еще тихо, но за дверью номера, который неделю назад заняла семья из трех братьев и сестры, кажется, постанывали и скользили ступнями по полу.
Искин вдруг подумал, что сестра эта, может статься, вовсе и не сестра.
Тебе шестнадцать, сказал он, останавливаясь у своей двери.
Не-а! Но горячо.
Значит, тем более, мне не нужны твои специфические услуги, Искин прозвенел ключами, вставил выбранный в скважину. Ты хоть предохраняешься?
Он провернул ключ.
А вы?
Стеф толкнула дверь и первой очутилась в комнате.
Ой, у вас бедненько, разочарованно протянула она, покрутив головой.
А ты что думала?
Искин смотрел, как Стеф топчется на месте, изучая узкую кровать, шкаф, тумбу с электрической плиткой, стол и несколько стульев, на спинке одного из которых висел больничный халат.
Я думала, раз доктор, то богатый. У нас в Кинцерлеерне был доктор Гинке, так он был толстый и весь розовый, с пушистыми усами, и дом у него был почти как у бургомистра или ландрата. Всех девочек водили к нему на общие осмотры, и у него в прихожей висела голова лося. А еще были ковровые дорожки и много хрусталя. И у него была борода.
У доктора Гинке?
Нет, у лося.
Так ты из Кинцерлеерна? спросил Искин и, подумав, закрыл дверь на защелку.
Нет, из деревни по соседству.
Искин нахмурился.
Я не помню, чтобы программу внедрения юнитов проводили через местных или частным образом практикующих докторов.
Стеф плюхнулась на стул.