Освоишь, согласился я. И вообще, за электротехникой будущее. Но читать много придется.
Выучусь, легкомысленно сказал Фокс.
8
Что там Джейк сказанул о Фоксе в свое время мистеру Поттсу? «Пусть лучше валит в Техас или Калифорнию, где его никто не знает»? Ха-ха!
Мы еще не успели выгрузиться в Форт-Смите, как услышали:
Фокси, живой?
Фокс приветственно помахал рукой:
А что мне сделается?
Кто тебе такой шикарный фонарь поставил? Этот длинный?
Неа, ответил Фокс. Это так, на сучок налетел.
Хороший был сучок, посочувствовал знакомец.
И дальше пошло-поехало:
Фокси, как жизнь?
Ой, Фокс, ты ли это?
Фокси Кид вернулся
Перекинувшись парой слов с одним знакомцем, другим, третьим, Фокс направил наш фургон на какой-то знакомый ему двор. Город был переполнен, мест в гостиницах не было.
Если что, сможем ночевать и в фургоне, выразился Джейк, оглядывая окрестности. Не зима.
Форт-Смит и до войны был по арканзасским меркам городом не маленькимоколо полутора тысяч человек, а с началом войны народу начало прибавляться. Этот город был воротами на западсразу за окраиной начинались Индейские территории; на территориях тоже была война, но если их проскочитьдальше открывались вольные земли дальнего Запада, где войны не было, если, конечно, не считать индейцев, но индейцы там были уже не везде. «Проскочить» можно было двумя способаминалегке, верхом, небольшими незаметными отрядами, или же на фургонах, запряженных волами. Волы выдают офигительную скорость две мили в час, поэтому слово «проскочить» кажется неуместным. Понятное дело, одинокий фургон, тянущийся с такой скоростьюлегкая добыча и для бандитов, и для индейцев; поэтому фургоны сбиваются в обозы. Сотня фургоновэто уже серьезно, и редко кто захочет с такой силой связываться. Вот и в прошлом году из Форт-Смита ушло на Запад полторы тысячи человек, а сейчас снова накопилось народуеще полторы-две-три тысячи уйдет, а город все равно не опустеет: будет мастерить фургоны, упряжь и всякое добро, что понадобится переселенцам в долгом пути, будет покупать и продавать волов и лошадей, заготавливать провиант для переселенцев, которые наверняка поднакопятся к следующему году. Основной поток американских переселенцев на Запад шел много севернее, от города Индепенденс, но переселенцам с Югаа их много сейчас было, стронутых с места войной, подходил и южный маршрут. И потому в Форт-Смите можно было встретить и бывших конфедератов, и юнионистов, и беглых рабов, которые вообще-то беглыми уже не считались, а военные власти города не сильно интересовались, в каких отношениях человек находится с законом и на чьей стороне воевал, лишь бы этот человек не расхаживал по городу с оружием, не нападал на солдат, но только запасался бы снаряжением, чтобы свалить дальше на Запад.
И Фокс, который в Арканзасе прятал свое девичье личико не хуже Гюльчатай, сейчас не стесняясь демонстрировал свой налитый синевой и зеленью фонарь всему окрестному населению.
Когда мы нашли удобное место для парковки, и Фокс определил наших лошадей на постой в небольшую конюшню (причем его волновало больше, чтобы лошадей и фургон не украли), можно было пойти посмотреть город. Норман сразу решил отправиться к начальству, чтобы знать, для чего, собственно, мы нужны, Джейк пошел с ним за компаниюявно познакомиться с людьми, отирающимися около начальства, чтобы узнать, какие подлянки нас могут ожидать, Фокс собрался повертеться в салунах, чтобы разузнать примерно то же, а я отправился с ним.
Только если слишком много выпьешь, предупредил меня на всякий случай Фокс, я тебя тащить обратно не буду.
Я и не собираюсь, ответил я. Пива разве что попробовать, а то не может же быть, чтобы в городе было полно немцев, а пива не было.
Ну прямо полно протянул Фокс.
Я ткнул пальцем в ближайшую вывеску: «Отто Дитрих, бакалея», потом в другую: «Джон Райх, шорник», потом дальше «Хансен».
Насчет Хансена ты врешь, заметил Фокс. Он швед. А кстати, зайдем к нему.
Мы зашли в салун Хансена и заказали пива. Фокс негромко переговаривался с барменом, обменивался новостями. Подходили другие посетители, тоже находили что сказать давнему знакомому. Фокс не был в городе около двух лет, событий накопилось много. Я помалкивал и к разговору почти не прислушивался. Обстоятельства жизни совершенно незнакомых людей были неинтересны. А когда Фокс начал расспрашивать о ценах на снаряжение и лошадей, я вообще из разговора выпал, потому что большей частью не понимал, о чем он спрашивает. Некоторые слова были знакомы, да, но смысл у них явно был такой, какого я не знал. Так что я на какое-то время отвлекся, а потом обратил внимание, что до Фокса начал доматываться какой-то парень. Я прислушался. Выяснилось, что парень, как и Фокс, был курьером в Пони-Релай, а теперь выговаривал ему за то, что Фокс переметнулся к конкурентам. Надо полагать, Фокс только что упомянул, будто работает на телеграфную компанию. А что, нельзя? Но парню почему-то телеграф жизни не давал, хотя если б вдруг Пони-Релай сейчас возобновила работу, его туда бы не взяли: за четыре года он вырос и нарастил на себе мяса, не то что наш Фокс, который все еще выглядел подростком. Ума, впрочем, кажется, парень не прибавил с годами, потому что был уверен, что все эти телеграфыигрушки для городских белоручек, которым деньги некуда девать.
Телеграф, встрял в разговор я, это не роскошь, а средство связи.
Я ухмыльнулся, поняв, откуда спер эту фразу, безжалостно ее переделав. Ну-ну.
Да эти проводкифигня полная, сказал парень. Их порватьделать нечего. Первая же гроза весь ваш телеграф переломает, а места у нас здесь такие, что грозы часто.
Про частые грозы это он правильно сказал. Я не упоминал раньшевроде как не к слову приходилось, но от самого Мемфиса дня не бывало, чтобы гроза не собралась. Иной раз вроде как и солнышко светит, но посмотришь вдальа там нехилая тучка и молнии бьют. Климат такой, что ли?
А что, спросил я, часто нет связи с Миссури?
Бывает иногда, сказал кто-то. Но только вряд ли от гроз. Бушвакеры рвут. В прошлом году бабу какую-то арестовалибудто бы она провода резала. Мужчина призадумался:Это как она резала, интересно? Не по столбам же ей лазить?
Да все равно, возразил парень. Главное ж то, что сломать ваш телеграфэто пустяковое дело. Ломается. Так что люди на лошадкахони все равно будут нужны.
Так телеграф не всегда будет по проводам идти. Скоро уже будет беспроводной телеграф.
Это с зеркальцами? спросил кто-то.
Гелиограф, подсказал кто-то тихо.
Нет, не с зеркалами, ответил я. Существует такая волновая теория света ну, это ученые пытаются объяснить, как распространяется свет, почему не обходит препятствия и тому подобное Я запнулся: и вот как мне это объяснить людям, если сам я не очень-то хорошо это представляю? Но люди слушали внимательно. Недавно было высказано предположения, что существуют волны, похожие на свет. Но свет мы можем видеть, а это излучениенет. Вот, например, магнит. Мы знаем, что он может притягивать к себе железо, а почему? Ну вот и предполагают, что магнит вроде как светится невидимым светом, и этот свет действует на железо.
«Боже, что за пургу я несу?»
Но люди внимали.
И что, спросил один, скоро телеграммы будут порхать в воздухе и притягиваться к телеграфистам?
Все засмеялись.
Нет, сказал я, будет что-то вроде гелиографа, только невидимым светом.
Но человек же его не видит?
А будут специальные приемники, объяснил я. Там при помощи электричества и магнитов («О господи, прости мне эту ересь!»взмолился я безмолвно) невидимые сигналы будут превращаться в звук.
В какой звук? спросил кто-то.
А что вы в передающее устройство скажете, то в приемнике ваш приятель услышит. «Привет, Чарли!»например.
И большие эти устройства?
Я пожал плечами.
Ну, с чемодан, наверное.
Разве это большие, сказал один из слушателей и задумался:Это что ж, вот я ставлю это твое устройство в фургон и еду ну, на Альбукерке еду. Без проводов, без ничего а у жены такая же штука, и вот я ей сигналю: «Привет, Молли! Как там наш младшенький? Подрос, пока я еду?». И что, услышу, как она мне отвечает?