Зелёные глаза внимательно разглядывали его, светясь лукавой хитрецой. Мол, я о тебе всё знаю, человек, но всё равно интересно посмотреть на двуногого вот так близко. Медведев задержал вздох и взмолился, чтобы никто из ребят не припёрся за ним на берег. Не так часто можно обменяться взглядами с дикой рысью на дистанции в семь шагов! Потом вспомнил, что позвал Зуброва. Жаль, если вспугнёт. Хотя Юра-санне нескладёха, он может и так подойти, что
Большая лохматая кошка застыла на стволе поваленного дерева, кроной ушедшего в реку. Она казалась странным продолжением соснытакая же рыжеватая, как кора, и такая же пятнистая. Словно большой нарост на стволе. Только нервно подрагивающие кисточки на ушах и зелёные огоньки глаз давали знать, что создание это вполне самостоятельное и, в случае чего, может броситься и располосовать, чего себе никогда бы не позволило дерево. Вот Медведев и замер, внимательно разглядывая таёжную бестию. Обильно заросшие огромные лапы, пятнистую пушистую спинку и светлое брюхо, уже меняющее окраску. А рысь смотрела на него. Ухмылялась в усы и щурилась. «Багира, подумал Медведев, Нашенский вариант пантеры». Рыси надоело наблюдать за недвижимым человеком, и, осторожно ступая по стволу, она направилась к воде. Ветви поломанного дерева мешали лесной кошке, заставляя балансировать. Пару раз большие лапы срывались со ствола, цепляя когтями тонкую кору, но рысь легко восстанавливала равновесие.
Сзади почудилось движение, засвербело под лопатками от ощущения взгляда. Свой? Чужой? Зверь? Человек? «Тварь»? Медведев прижал запястье вооружённой руки к животув границах силуэта в темноте оружие незаметно. Посмотрел на рысь. Кошка, занятая своим делом, ничего не ощущала.
Когда движение опасно приблизилось и Медведев напрягся, послушался знакомый шёпот:
Чу, Мих. Я.
Капитан расслабил пальцы. Юрий тихой тенью оказался рядом, приник к большому валуну и всмотрелся в сосредоточенно продвигающегося меж сосновых веток зверя. Повернулся на миг к товарищу и оскалился:
Ветер в нашу сторону! Не чует.
И кто из нас после этого шатун? задумчиво спросил Медведев.
Когда надо, любой «таёжник» ходит, подобно призраку, бесшумно. Но никто не мог двигаться так, как Зубровсловно бестелесный дух. Вот и сейчас, добираясь до командира, Зубров успел осознать, что тот неспроста затих среди глыб, и добрался до него скользящей тенью. Рысь, если и поняла, что число зрителей её акробатического этюда прибавилось, то виду не показала. Она прошла по стволу до середины, нагнулась, почти слившись с деревом, стала невидимой за ветками, и стала пить.
Ну?
Заслон поставлен. Отбой дан. Ребята тебя ждут.
Зачем?
Медведев почувствовал лёгкую тревожность. Мужики ждут Вот ведь незадача! Ну не готов он откровенно отвечать на их вопросы. В себе-то толком не разобрался, а тут. Если зададут в лоб «какого черта?», то и сказать-то в ответ будет нечего. Михаил хмуро оглядел воду, противоположный берег, кромку крон над ним, небо Да, ветер усиливался. И, кажется, на западе появлялись тучи. Кабы всё-таки ни дождь.
Пошли, коротко сказал он и первым скользнул в сторону лагеря.
Рысь продолжила пить, словно ухода людей не заметила. Только хвост дёрнулся
Свет нодий отражался от зеркальной поверхности спасательной плёнки и этим выдавал местоположение бивака. Однако в сложившейся ситуации риск был оправдан. Проходя недалеко от пленника, Михаил невольно покосился. Тот лежал на земле, не шевелясь. Да и двигался ли он с времени последнего избиения? Кажется, что, как оказался под ногами, так и остался валяться в скрюченном состоянии. Михаила передёрнуло. Коли бы случилось такое, и кто-то из людей лежал бы вот так, неподвижной расслабленной массой, он бы посчитал, что делотабак. А с этим Сдох бы этот пленный поскорееи хлопот меньше и проблем!
Подходя к нодье, Медведев ускорил шаг. Когда мороз бежит по коже и полагаешь, что вскоре случиться что-то недоброе, каждый реагирует по-своемуодин начинает замедлять движения, а другой, наоборот, ускоряться. Это всё инстинктивное, природное, досталось от животных предков. И изжить такоевсё равно, что родиться заново. Михаил не первый раз пересиливал себя, волей заставляя производить действия, обратные желаемым. И вот странностьна скалах или в схватке он всегда более спокоен и выдержан, способен легко управлять скоростью своего тела, а вот в такой глупой ситуации получалось это слабо. Шаг стал порывист, движения поменяли плавную траекторию на острые углы, плечи покато приподнялись, напрягаясь.
Все, кроме Рощина, уже отошедшего от огня для ночного дежурства, сидели на своих спальных местах. Грелись.
Чего не спим, мужики? спросил капитан, подсев к бойцам.
Дело такое, кашлянул Родимцев. Этот конь в пальто в покое нас не оставит
Медведев усмехнулся:
Ну, если вы срочно научитесь улыбаться, а не скалится, когда они тварь свою обрабатывают, и начнёте делать реверансы, то
Потапыч, глаза Якоби лихорадочно блестели:Хорош наивняк гнать! Здесь дело не в том, будем ли мы поворачиваться и наклоняться. Полынцевкент неадекватный, ему до фонаря наши реверансы! Ты же видел, как он распахивает эту тварь! У него рожа такая удовлетворённая, блин! И он тебя со свету сживёт за сегодняшний наезд. Мне-тофигня, выгонят и всё. А я бы и так перекантовался! А вот тебе он жизнь попортит.
Батон! Юрий поморщился, Не нагоняй тоски.
А чё Батон? пожал плечами Родимец. Батон прав. Наша группа давно глаза мозолит своей ненормальностью, Топтыгин всем носы натянул своим ранним званием, а то, что у нас крыша была крепкая, все знают. Да только теперь-то её нет! Перевели полкана, а мы-то тут, как репей на чьей-то заднице. Натираем мозоль на этом месте. Так что всё припомнят, приплюсуют нынешнее, и подгонят под неподчинение. Ивсё. Капец. Сроку, может, и не дадут, но уж точно расформируют нафиг.
Мужики, Анатолий обернулся на стоящих товарищей, моё это Потапыч только из-за меня впрягся. И, если надо
Так. Все высказались? Медведев с размаху припечатал ладонью о колено. Совещание пленума ЦК считаю закрытым. Всё, братва, рэг-ла-мэнт! Славян!
Ась? Вскинулся Кузнецов.
Вколешь нашему герою, он кивнул на Якоби, что-нибудь такое, чтобы я его пару часов не видел и не слышал.
Есть.
Ну, всё, мужикиотбой!
И поднялся. Это значиловсё, больше он никого не слушает. А ещёне учите учёного, хлопцы. А то худо будет. Товарищи стали молча располагаться на своих местах. Только Юрий подзадержался. Встал рядом с другом, тихо спросил:
Так какого..?
Медведев вздохнул:
Юра-сан Как там, в «Хагакурэ» «Сделать правильный выбор в ситуации или-или невозможно», да?
Да, а ещё«В ситуации или-или без колебаний выбирай смерть», хмуро отозвался Зубров. Ты, получается, выбрал?
Угу. «Я постиг, что Путь Самураяэто смерть», криво ухмыльнулся Михаил.
Была у Михаила уверенность в том, что этоне конец. Не получился катарсис. Смазалось что-то в момент разговора у костра. Ведь кожей ощущалось, что взрыв не за горами. Чувствовалось, что Полынцев ждёт чего-то Не был он ни удивлён, ни раздосадован, ни зол в ситуации. Он был готов к ней, а, возможно, и к чему-то большему. Только вотк чему? Ответ на этот вопрос наверняка бы сохранил нервы обеим командам. И кому думать о таких тонких материях как порывы человеческих душ и стратегии отношений? ПравильноЗуброву, стратегу-психологу-правой руке. Вот и пусть думает!
Юрий вздохнул, зябко передёрнул плечамион до последнего не надевал тёплый слой, бравируя возможностями, но вот сейчас начал подмерзатьи кивнул.
Разберёмся, проворчал он.
Температура явно опускалась и сейчас достигла около «плюс десять», не выше. Ночка предстояла та ещё.
Холод стал донимать Медведева в самый разгар странного сна, в котором смешались люди, кони и чудовищные амёбообразные существа с длинными белыми ресницами по периметру. В этом сне, под прицельными взглядами существ, он со всей своей командой бегал по лесу в поисках закопанной во вторую мировую большой мощности мины, которая должна была вот-вот, а где её зарыли, никто из ветеранов не помнилто ли под калиной, то ли под бузиной. Вот и моталась группа от куста до куста, в бешеном ритме передвигая ногами и махая сапёрными лопатками. А откуда-то сверху покрикивали и грозились ремнями старшекурсники из учебки, которых Топтыгин до сих пор не мог забыть, со скрежетом зубовным поминая отнюдь не в молитвах. В общем, сущий кошмар.