В парке, после того, как ушел Вовка, его никто не видел. Девочка у скамейки с рогатым мужичком в шубе и стрелки в странном городе не в счёт. Утром утром одноклассники должны были видеть Любу! Олег не мог забыть, как ошарашенно они смотрели на девушку. Но вот припомнить, чтобы кто-то о ней заговорил после, Олег тоже не мог. Даже Вовка ничего не говорил, хотя с этим предателем он и не общался вообще. Обменялись пару раз презрительными взглядами и всё. Может быть, все смотрели не на Любу, а на него, Олега, потому что он разговаривал сам с собой? Если так, и спросить страшно, видели они вчера девушку или нет. Точно, примут за чокнутого.
Вечером, когда они с Любой гуляли, знакомые не встретились. Потом музей. Можно поинтересоваться у кассирши, которая продавала билеты. Тут он припомнил, как суетилась женщина в кассе, и заключил нехотя, что и у неё спрашивать нет смысла. Любой бы запаниковал, если бы какой-то парень покупал для себя два билета, говорил «дорогая Люба, я проведу тебе экскурсию» и руками махал! Как ещё скорую не вызвала?
Потом было всё уже невероятное, летающая цыганка стрелы, золотозубый великан двери
Есть! Есть доказательство! Выбитая дверь музейного зала не могли её быстро починить! Дубовая, толстенная, да её только, чтобы поднять человек шесть надо. И стрелы должны были оставить дыры в стенах!
Олег сорвался с места и долетел к желтому особняку одним спринтерским рывком. Музей работал с девяти и уже пять минут как должен был быть открыт, но дверь оказалась заперта. Олег подергал ручку в отчаянии, постучал громко и за стеклом показался невысокий седоусый старичок в чёрной форме охранника.
Чего барабаним? поглядел он сквозь толстые очки.
Посмотреть на мамонта, проговорил, запыхавшись, Олег, очень хочется
Закрыто, строго произнес охранник, ремонт у нас.
Как? оторопел Олег. Зачем?
Надо, значить, многозначительно посмотрел старичок и скрылся в коридоре.
А когда откроется? Когда?! крикнул Олег ему вослед.
Постучал ещё. Никто не подошел. Видимо, у охранника нашлись более важные дела.
Олег спустился с крыльца и пошел вдоль здания, заглядывая в окна. Ремонтировать могли как разрушенный вчера великаном зал, так и любое другое помещение. Ответу старичка Олег уже не верил охранник вполне мог оказаться воображаемым. Или настоящим. Как могли быть воображаемыми или настоящими цыганка с великаном и, главное, Люба. И это зависело сейчас от одной простой вещи цела ли дверь на втором этаже.
На заднем дворе слышались голоса. Олег выглянул осторожно из-за угла. У черного выхода музея стоял тот самый сутулый старичок-охранник, придерживая ногой дверь на пружине. Неподалёку пыхтел двигателем грузовик с надписью «Срочный ремонт». Из кузова разгружали ящики строители в оранжевых комбинезонах, беззлобно переругиваясь между собой.
Олег замер. Охранник явно не торопился. Не торопились и строители неспешно закончили выгрузку и принялись перебирать инструмент в ящиках. Олегу показалось, что прошло полдня, прежде чем охраннику наскучило смотреть он, и прикрикнул:
Ну, долго вы?
Да, сейчас, откликнулся один из оранжевых комбинезонов.
Прошло, кажется, ещё пару часов.
Так сколько ждать-то? снова спросил охранник.
Да, сейчас, односложно отозвались строители.
Охранник сплюнул. Олегу показалось, что так они и простоят тут до ночи, но из открытой двери послышался телефонный звонок. Охранник затоптался на месте, не зная, как поступить, потом подпёр дверь камешком и скрылся в музее.
Олег мысленно досчитал до пяти и, с замирающим сердцем, вышел из-за угла. Стараясь не смотреть на строителей, он самым обыденным шагом прошел мимо в открытую дверь.
Замер и прислушался. Где-то в недрах здания прервалась трель звонка, и знакомый уже голос охранника произнёс:
Краеведческий музей. Охрана слушает.
Олег на цыпочках прошмыгнул по коридору в другую сторону мимо чучел неандертальцев. Лестница на второй этаж была перегорожена клейкой красной лентой с надписью «Полиция! Не заходить!». Олег оборвал ленту и взлетел по ступеням, не чуя ног.
И замер на верхней площадке. Зал был разгромлен, в россыпи битого стекла и штукатурки. Посреди на полу лежала двухстворчатая дверь, выбитая великаном. В углу те самые доспехи, которые напали на Любу.
Вот так, значит, прошептал Олег, волнуясь. Вот как
На лестнице послышались шаги и ругань строителей. Неслышно, словно мышь, Олег пронесся через залы к другой лестнице, слетел вниз, скинул щеколду двери главного входа и выбежал наружу. На ступеньках он едва не сшиб женщину, вчерашнюю кассиршу.
Олег только сказал ей быстро:
А что, музей не работает, да?
Не работает. Вандалы напали, пожаловалась она. Лучшую экспозицию разгромили, ироды. Дня три теперь будем восстанавливать, не иначе. А может, и неделю.
Улыбаясь до ушей, Олег выскочил за ворота музея и остановился, как вкопанный. Бородатый здоровяк стоял на краю тротуара в десяти шагах и смотрел прямо на него со своей золотой улыбкой. В глазках его светился огонёк звериной радости. Огромные ладони его рук, висящих расслабленно, сжимались в кулаки и разжимались с хрустом суставов.
Олег попятился. Бородач медленно, словно нехотя, покачал головой, не одобряя этого отступления. Олег ещё попятился, и ещё, задевая плечи прохожих, и бородач плавно, словно танк, двинулся за ним.
Развернувшись, Олег побежал размашисто сквозь толпу. За его спиной послышались возмущенные крики и топот. Оглянувшись, Олег увидел с ужасом, что бородач тоже бежит и люди, которых он сбивает, разлетаются, словно тряпичные куклы. В панике Олег выскочил на проезжую часть и рванул между машинами, стараясь не попасть под колеса, по диагонали, навстречу ревущим клаксонам и возмущённым лицам. Позади заскрежетали тормоза, хлопнуло глухо и зашипело. Когда Олег обернулся, ему показалось, что улица на мгновение смолкла колеса груженой витринным стеклом «Газели» развалились домиком, из её смятого капота валил клубами пар. И в этом облаке пара стоял, словно столб, невредимый бородач. Он, видимо, застрял между деталями врезавшегося в него грузовичка. В попытке освободиться великан рванул переднюю ось автомобиля вверх, отчего «Газель» поднялась на дыбы. Посыпалось, лопаясь громко, стекло, засыпая сверкающими осколками асфальт по всей дороге. Водители одновременно ударили по тормозам, и в воздухе прогремели слитные удары столкнувшихся автомобилей.
Олег захохотал победно, и вдруг близкий визг покрышек по асфальту заставил его повернуть голову. Близко, так близко, что и вдохнуть не успеть, он увидел сверкающий капот летящего в него грузовика, бледное лицо водителя, и понял, ощутил всем телом, что ещё секунда и его разобьёт в лепёшку многотонная железная машина. Страх пронзил его до кончиков пальцев холодными иглами.
И Олег провалился в узкий проход.
Глава 10. В которой герой попадает в прошлое и узнаёт, что с ним происходит
Вставай, вставай герой, послышался хриплый, словно кашляющий, голос.
Олег поднял голову, приглядываясь. Он оказался в полутемном округлом помещении. Стены из белого камня. Закопченный высокий свод освещал потрескивающий факел.
У массивного бревенчатого стола стоял толстый старик в красно-белом одеянии, напоминающем одновременно и пальто, и гусарский мундир. Одеяние это подпоясывал широкий ремень, на ремне висела устрашающих размеров кривая сабля в черных ножнах. Старик был совершенно лыс, только на макушке его светилась серебром седая прядь, сплетенная в косицу. Косица эта, за ухо заложенная залихватски, сбегала по его плечу вниз и терялась в длинных белых усах, свисающих уныло, словно у диковинной печальной рыбы.
Вставай, повторил старик и снова закашлялся.
Выглядел он весьма благодушно. Олег шестым чувством угадал, что кашель его был на самом деле смехом.
Дай хоть поглядеть на тебя, каков ты есть, герой, добавил усач.
И вновь закашлялся-засмеялся.
Олег поднялся. Руки-ноги были целы. Произошедшее не удивило его, даже слегка позабавило. Наверное, он просто устал удивляться. Как в сказочном сне, когда остается только любопытство что там ещё случится?
Хо-хо-хо, хватаясь за бока, засмеялся странный старик. Уж ты хорош! Хорош!