Ансгар поднял вверх правую руку, и по его сигналу слуга на вытянутых руках внес в зал великолепный славский меч. Чтобы рассмотреть оружие, вносимое на отрезе бархата, многие поднялись со своих мест. Послышался одобрительный гул. Но все смолкло, когда ярл взял меч в свои руки.
Отличное оружие, проговорил он и огладил ладонью блестящее в свете масляных ламп лезвие. Спасибо сын.
Но тут в зал вошел другой слуга, и он поднес подарок брату Ансгара, Рерику. Вот уж не подходило имя этому подростку: совсем не могучий, а напротив, немощный вид имел. И подаренное оружие в его слабых руках смотрелось чуждо. Но глаза парня загорелись, и за рукоять боевого топора он схватился крепко.
Спасибо, брат!
Вокруг снова зашумели, отвлекая внимание Ансгара от Рерика. Оказалось, это поставили перед столом ярла сундук с дорогой посудой.
Точно ли все из серебра? не усидела за женским столом главная на тот момент жена ярла, Гулла.
На десять лет моложе матери наследника, она ловко проникла в свое время в постель ярла, забеременела от него, родила Рерика. Но если Марну ей удалось сместить на роль второй жены, а самой стать первой, то с сыном ее вышла промашка: не благоволили к нему богине дали крепкого здоровья, а значит, не судьба была тому править нордами, никогда.
Ох, как блестит это блюдо! руки алчной женщины так и потянулись к сундуку.
Сядь, Гулла! тут же вскипел Тормод. Знай свое место!
Иногда Ансгару казалось, что отец жалел, что допустил к себе так близко эту женщину, но дело было сделано, ребенка от нее он признал, а Марна тогда уже сама отказалась далее спать с ним.
А почему здесь одежда сплошь женская? протянула своим писклявым голосом первая жена ярла. Вот же заноза, и окрики супруга на нее не очень действовали: так и крутилась веретеном около добычи. Ей велено было сесть за свой стол, а она вытягивала шею к следующему сундуку, который поставили рядом с предыдущим. Какая богатая шуба. Ой, еще одна! Но они же маленькие
Как только прозвучало ее разочарованное «маленькая», перед глазами Ансгара предстала та мелкая девчонка, чье легкое, словно перышко, тельце отнес в свою усадьбу. Вспомнил, что оставил ее лежать на собственной постели в беспамятстве и с горящими щеками. От этого нахмурился и задвигал плечами, а Гулла, похоже, по-своему его поняла.
Да не трогаю я тут ничего! Зачем так меня глазами прожигать? Просто нам с Тормодом уже донесли, что вам посчастливилось наткнуться на богатый свадебный обоз славчан. Это же, так понимаю, все сплошь приданное? Невестино! Вот и меха, и душегрейки и рубашки с платьями и все невозможно маленькое, разве что подростку впору. Что за мелкота та невеста? И не ее ли ты, сынок мой названный, к себе в усадьбу оттащил?
А, правда? Вот и раз! Отчего ему раньше в голову не пришло, что сделал своей именно невесту из того свадебного обоза славичей? Почему-то не думалось так, а все больше, что могла оказаться подружкой или просто гостьей на свадьбе.
Видела я, все видела! продолжала верещать Гулла. Какое же на ней платье было! Да на нем жемчуга одного на пуд
Да он же ни о чем тогда думать не мог: кровь кипела, как никогда. Дела не было, кто перед ним, какие выгоды с той особы мог бы получить. И сначала в голову ударила, бесспорно, злость, но потом какая сила заставила пойти до конца и овладеть девчонкой? От всех своих правил и привычек отказался, накинулся на нее зверем. Но только ли пылом жаркой битвы был опален?.. Нет, не хотел Ансгар думать об этом, не сейчас. Время пира пришло, а не копания в душе. Вот и мотнул резко головой, разгоняя навязчивые мысли.
Угомонись, Гулла! устало подал голос отец.
А ну! Живо пошла на свое место, баба! зарычал на мачеху Ансгар.
Вот его женщина испугалась. Вмиг вся сжалась и отбежала от сундуков с добром на несколько шагов. Потом она бросила косой взгляд на пасынка и решила, что лучше держаться от него подальше, если продолжит так же хмуриться. Потому и пошла к женскому столу.
Не сердись на нее, Ансгар, стал просить за мать бледный Рерик. Парню минула шестнадцатая весна, а выглядел все на треть младше. Садись к отцу, братик. Он тебя заждался. И давайте пировать. Станем радоваться, что так быстро и удачно закончился твой нынешний поход
Его голос звучал тихо. И Ансгар различил, как тяжело давалось парню дышать плавно, а не закашляться удушливо.
Хорошо, начнем, слегка хлопнул Рерика по плечу и взлохматил его светлые непослушные вихры. А следом крикнул громко, привлекая к себе всеобщее внимание. Норды! Кто умеет так же хорошо веселиться, как и воевать?
Норды! рявкнул многоголосо зал.
Меду всем! призвал Ансгар пошевеливаться слуг, разносящих напитки. И музыка!! Что там, заснули? Почему молчат тальхарпы?
И тут же все встрепенулись, оживились, завозились на лавках, принимая в руки кубки, чаши, рога и плошки с веселящим медом. А одновременно с взлетевшим под потолок зала довольным рокотом мужских голосов басовито зазвучали и смычковые арфы.
Так-то оно лучше, удовлетворенно хмыкнул Ансгар и опустился в крепкое кресло, застеленное серебристой волчьей шкурой.
И рядом с ним моментально встали двое слуг. Один с глиняной миской, наполненной водой, для омовения рук, другой с красивым и емким, наполненным медом до краев серебряным кубком, почти копией того, что держал его отец.
Хвала Одину! провозгласил первый тост ярл, встав на ноги и первым поднесший ко рту кубок.
Все гости последовали его примеру: долго и со вкусом тянули хмельное удовольствие, запрокинув головы и шевеля кадыками. Кто-то выпил мед аккуратно и до капли, кто-то все же окропил им косматые или заплетенные в косы бороды.
Скол! За славных воинов, наводящих ужас одним своим появлением, не знающих страха в бою и неизменно побеждающих! был кинут второй клич приложиться снова к чаркам и кубкам, причем ярл Тормод не дал никому передышки перед ним. И за моего сына, Ансгара! Надежду нашего клана!
Компании, похоже, нравилось так быстро заливать себя пенной брагой. Все без исключения урчали и крякали довольно, с охотой и старанием подхватывали тосты ярла, громко орали в ответ. А вот слугам пришлось поднапрячься. Они носились как угорелые между столами, поднося и доливая мед.