Не важно: что грузить. Главное, чтобы не старым армейским способом.
Что за способ? поинтересовался Грубер.
Да, я о таком тоже не слышал, помотал головой Рюдигер.
Ну как же? удивился я, Старый армейский способ: круглое, носить, квадратное, катать.
Как это? искренне удивился Отто.
Зачем? подхватил Иоганн.
Это чтобы интереснее было.
Да что же тут интересного? Это же глупо! возмутился обычно флегматичный Грубер.
Кто вообще будет нести то, что можно катить? И катить то, что удобнее нести?
Скучные вы люди. Уйду я от вас. Ничего не понимаете в воспитании солдата, махнул я рукой.
Как это уйдёшь? Куда уйдёшь? засуетился Отто.
Как связаны разгрузка и воспитание? впал в ступор Иоганн.
Господи, какие они тугие! Или издеваются? Я остановился и с самым решительным видом развернулся в сторону недоумевающих немцев:
Вы и вправду ничего не понимаете или просто прикидываетесь?
Не понимаем, за обоих ответил Грубер. Отто согласно закивал головой.
Хорошо. Представьте, что вы, два командира. Отделения, взвода, не важно. Главное, у вас есть подчинённые. И подчинённые эти постоянно нарушают дисциплину, попадают в истории и вообще ведут себя не так, как вам хотелось бы. Без уголовных перегибов, конечно, поспешил поправиться я, видя желание камрадов предать злостных нарушителей суду.
Взыскания и прочие дисциплинарные наказания воздействия на этих подчинённых не оказывают. Представили?
Представили.
Отлично. И вот, в такой ситуации, вам улыбнулась удача: ваше отделение послали разгружать вагон.
Да уж, так себе удача, протянул Отто.
Не перебивай. Допустим, в вагоне оказался щебень. Россыпью. Подчинённых вы оставили у вагона, а сами пошли к начальнику станции. Тот говорит: вагон, вон там, а лопаты и тачки, лежат вот здесь. Вы возвращаетесь к подчинённым с этой ценной информацией и говорите: вот вагон, вот лопаты, а тачек нет. Носим щебень в грузовик на лопатах.
Как так? возмущается Иоганн, Зачем обманывать солдат и заставлять их заниматься таким неэффективным трудом?
А ты подумай, усмехаюсь я.
Я, кажется, понял, расцветает в улыбке Отто.
Что ты понял? с раздражением спрашивает у него Грубер.
Таким образом можно наказать недисциплинированных солдат!
Сомнительное наказание, бурчит Иоганн, при этом они даже не будут знать за что.
В этом случае, ничего глобально не поменяется, парирую я, Даже зная, за какие проступки их подвергают дисциплинарным взысканиям, это ведь не заставляло горе-солдат взяться за ум.
В принципе, логично
Но это, не единственная причина применить старый армейский способ, подмигиваю камрадам я.
А какая же ещё? чуть не хором восклицают солдаты.
Это отличный способ занять личный состав. Вы же понимаете, что солдат, не занятый делом, потенциальный преступник?
Да в какой старой армии так поступают? не выдерживает Грубер, Я что-то о такой дикости не слышал!
Чтобы занять солдат, есть планы, программы подготовки, различные учебные мероприятия, стрельбы, наконец! вторит ему Рюдигер.
Солдат не может быть ничем не занят! почти кричит Грубер.
Мы постоянно при деле! Солдат живёт согласно распорядку дня!
Глядя на их раскрасневшиеся, возбуждённые праведным гневом лица, я понял, что идея объяснить им очевидные для российской армии вещи была не самой удачной. А ведь это самое безобидное. Подумаешь, армейский способ! Вот как бы я объяснял им, например, смысл выражения «когда военно-морская мысль заходит в тупик, начинается большая приборка»? Эх, орднунг, мать его ити
Ладно, хорош орать. Способ старый, у нас не применяется. Наверное. Но это не точно. Пошли!
Нашего обер-фельдфебеля пришлось опять ждать. Впрочем, начальство, как известно, не опаздывает. Несмотря на раннее утро, солнце уже припекало вовсю, поэтому мы расположились в тени одного из деревьев, благо их было вокруг полно. Камрады сидели тихо, видимо, переваривали последнюю информацию. Я тоже предпочёл помалкивать. Вообще, правильно говорят: «язык мойвраг мой». Не в первый раз уже убеждаюсь в правоте этого выражения.
Наконец, появился Рауш. Что и где будем грузить, он не знал. Сказал только, что убываем на целый день, и кормёжка будет на месте. От нашего батальона старшим назначен мой старый знакомый, гефрайтер Ганс Тойчлер, из первого взвода. На время работ мы подчиняемся ему. Сбор через десять минут, перед штабом батальона, то бишь, зданием лесопилки. Пожелав удачи, обер-фельдфебель Рауш шагнул в палатку. Ну, а мы двинулись к штабу: искать Ганса.
Глава 5
Тойчлер был уже на месте. Я доложил ему о прибытии и гефрайтер поставил аккуратные галочки напротив наших фамилий в своём списке. Затем он, кивком головы, указал на остальных коллег по залётам:
Пока ждём машину, располагайтесь. К 9:00 должна прибыть.
Солдаты-штрафники сидели в тени лесопилки, переговариваясь между собой. Увидев подходящих Рюдигера и Грубера, коллектив оживился:
Смотрите, парни, кто почтил нас своим присутствием!
Да это знаменитая головная боль десятой роты, рядовой Рюдигер!
А второй, наверное, его ученик! Самого способного выбрал, не иначе! Что, Отто, готовишь себе замену? неслось со всех сторон.
Рюдигер лишь усмехался, пожимая тянущиеся к нему руки, после чего бесцеремонно влез между двумя солдатами и уселся у стены. А вот Иоганн, судя по всему, был здорово смущён таким приёмом и стоял перед развеселившимися камрадами, переминаясь с ноги на ногу. Зубоскальство и подначки в его сторону продолжались.
Хорош, ребята! Совсем засмущали парня! Иди сюда, присаживайся! раздался сбоку голос Баумана, солдата из 3-го взвода нашей роты. Мы с Бауманом были вместе «в учебке». Интересно: как это его угораздило сюда попасть? По-моему, весь батальон в курсе, что рядовой Бауман у нас на редкость покладист, миролюбив и вообще: положительнее самого плюса. Да у него даже имя Леопольд! «Давайте жить дружно» и всё в этом роде. Впрочем, время узнать причину залёта Баумана у меня ещё будет, надеюсь. А пока же я остаюсь стоять рядом с Тойчлером, чтобы поболтать и узнать, по-приятельски, какие-нибудь интересные новости.
Как дела, Ганс? Что нового слышно?
Дела нормально: обустраиваемся. Новостей особых-то и нет. Говорили с лейтенантом, но наш Вильч тоже не знает как надолго и зачем мы здесь. А что у тебя? Расскажи, как тебя вообще угораздило сюда попасть, Макс? Ладно Отто, но вот тебя здесь встретить не ожидал!
Как угораздило? За оставление места расположения взвода без разрешения. Помнишь, вчера в лагере встретились?
Вот уж причина так причина! А я и забыл, что Рауш у васстарый уставник, засмеялся Ганс.
Да уж, с уставами он на «ты» Слушай, а что мы грузить-то едем, не в курсе?
Честно говоря, не знаю, признался Тойчлер, В штабе, пока за списками ходил, слышал, что едем в местечко Тересполь. Но что там нас ожидает, не в курсе абсолютно.
Ну да, Тересполь, всё сходится, кажется, вслух произнёс я.
Что сходится?
Да так, это я о своём, не обращай внимания. Вон, смотри: не наша машина пылит?
Из-за поворота лесной дороги, по которой мы шли вчера утром, показался не спеша едущий крытый грузовик. За ним, скрытые в клубах пыли, угадывались очертания ещё одного транспортного средства. Машина оказалась не одна, а целых две. Мини-колонну возглавлял новенький тентованый «Опель-Молния», тянувший на двухосном прицепе какую-то небольшую пушку. Единственное, что приходило на ум, глядя на неё, это виденные когда-то давно корабельные зенитные автоматы. Вторым шёл открытый полугусеничный тягач SdKfz 7, тянувший здоровенную «восемь-восемь», также на двухосном прицепе. В машине и в тягаче гордо восседали полностью покрытые пылью солдаты, нужно думать, расчёты этих самых орудий. Обдав нас клубами пыли, колонна остановилась напротив.
Из кабины грузовика выбрался офицер и уверенно зашагал к крыльцу штаба. Как в кино, в этот момент распахнулась дверь, и на пороге показался гауптман Пракса в сопровождении командира нашей роты, обер-лейтенанта Гренца. Поскольку, стояли мы с Гансом достаточно близко, то невольно услышали часть разговора офицеров. Оказалось, что прибывшего зовут лейтенант Энгельхардт и он является командиром штурмовой группы 3-й батареи 26-го зенитно-артиллерийского полка, которая придаётся 135-му полку, а конкретно, нашему батальону. Далее, лейтенант поинтересовался: где ему разместить технику и личный состав? Пракса, приглашающим жестом, предложил Энгельхардту войти, и офицеры скрылись внутри.