Солдаты лейтенанта дисциплинированно сидели на своих местах, с интересом поглядывая на наш, вскочивший при появлении командира батальона на ноги, отряд. Перекинуться хотя бы парой слов с вновь прибывшими мы не успели: пока думали как бы это ловчее сделать, из штаба вновь вышел обер-лейтенант Гренц с какой-то бумагой. Он передал её подскочившему Тойчлеру и что-то отрывисто сказал. Ганс кивнул в ответ и скомандовал построение. Ещё раз проверив по списку личный состав, гефрайтер сообщил нам, что машины не будет и до места погрузочно-разгрузочных работ придётся идти пешком. Благо, это не так далеко: за лесом. Нельзя сказать, что мы сильно опечалились этой новости, но, как известно, лучше всё-таки плохо ехать, чем хорошо идти.
Как только наша колонна вышла из леса, что окружал лесопилку, на большую дорогу, выяснилось, что по ней нескончаемым потоком двигаются войска и обозы в обоих направлениях. Стало ясно, что пересечь её строем не получится. Поэтому, Тойчлер повёл нас вдоль дороги, по краю леса. Вскоре лес кончился, и мы зашагали по полю.
Меня всегда поражал этот стиль польских дорог, когда деревья подступают вплотную к дорожному полотну, а обочина, чисто символическое понятие. Причём, даже в поле картина не меняется: высокая насыпь дороги с кастрированной обочиной, на которую даже крестьянской тележке съехать не получится: сразу пробку создаст. Так что, не было ничего удивительного в том, что заторы периодически создавались, а дороги были забиты. Вот и сейчас, на 2/3 полосы раскорячился трофейный французский грузовик Ситроен с парящим радиатором. Пользуясь временным отсутствием трафика, мы быстро вскарабкались на дорогу и пристроились за каким-то конным обозом. Пылил он нещадно, поэтому видок у нас был, наверное, тот ещё. Как оказалось, идти оставалось совсем немного: мы пересекли железную дорогу и, минут через десять, добрались до предместья Тересполя. Там нас уже ждали грузчики из других подразделений полка. Поскольку мы пришли последними, распоряжавшийся здесь лейтенант скомандовал занимать место в хвосте строя и повёл нас дальше. Навскидку, штрафников было не менее сотни. Если смотреть в масштабах полка, совсем немного.
Судя по частым свисткам паровозов, здесь где-то рядом был вокзал. Логично предположить, что пойдём разгружать вагоны. Однако, лейтенант повёл нас вовсе не в Тересполь, как мы ожидали, а наоборот, из него. Выйдя на перекресток, с которого мы заходили в местечко, строй повернул направо и, пройдя буквально с километр, остановился. Слева был съезд с дорожной насыпи, который никуда не вёл: просто упирался в поле. К этому съезду при нас подъехал грузовик, спустился вниз и остановился. Тотчас же к нему со стороны небольшой рощицы подбежали солдаты и стали разгружать ящики. Одни разгружали, другие принимали, третьи переносили. Процессом руководил артиллерийский унтер-офицер. Перед строем вышел наш лейтенант и поведал о том, чем мы будем сейчас заниматься. В принципе, мы и так догадывались, но прояснить ситуацию было не лишним.
Итак, за этой рощицей находится позиция реактивных установок. Прислуга, в силу сжатых сроков и своей малочисленности, не успевает принять боеприпасы. Поэтому, вся надежда на вас. Сейчас вон тот прекрасный унтер-офицер разделит отряд на команды, и вы начнёте работать. Как известно, лучший отдых, это смена вида деятельности, поэтому после обеда поменяемся с солдатами 133-го полка, которые сейчас грузят боеприпасы в грузовики на вокзале. Они грузятвы выгружаете до обеда, вы грузитеони выгружают после. Вопросы?
А когда обед, господин лейтенант? этот вопрос задаёт кто-то не из нашего батальона.
Обед будет своевременно, с таким нажимом на это слово отвечает лейтенант, что желание что-либо спрашивать пропадает само собой.
Тем временем, к строю подходит уже упоминавшийся артиллерийский унтер-офицер:
Унтер-офицер Штаубе!
Этот Штаубе очень легко и просто делит нас на команды:
По порядку рассчитайсь!
Первый!
Второй!
Тридцать третий!
С первого по одиннадцатыйна грузовики, с двенадцатогона переноску! Разгружаем быстро, но аккуратно! Носимещё быстрее и ещё аккуратнее! Ящики не кидать! Если рванёт, костей не соберёте!
На этом инструктаж был окончен и мы стали спускаться с дороги в поле.
Ну, что вам сказать? Боеприпасы эти оказались совсем не лёгкими! Каждый снаряд был упакован в индивидуальную деревянную клетку, и вся эта конструкция весила около 40 кг. Как оказалось, это были боеприпасы для реактивных установок «Nebelwerfer». Мы их, естественно, называли «Туманомётами»: именно так и звучало это по-немецки. Команда на машинах работала попарно: две пары сгружали, каждая по одному контейнеру, две пары внизу принимали и складывали в штабеля. Гефрайтер Ганс Тойчлер оказывал моральную поддержку. Несуны тоже работали парами. Подошли к штабелю, взяли вдвоём клетку, и потащили. Тащить не то, чтобы далеко, но ходить с таким весом Устали мы прилично.
Сначала, подтаскивали боеприпасы на позиции рядом с «Туманомётами»: это самая дальняя дистанция, метров 150 от грузовиков. Потомпоближе, на запасные позиции. Это метров 100 нести, уже не так далеко. Работа адская. Чёртовы фашисты, работают как автоматы, раз в час убогий перерыв на 5 минут, и снова вперёд, сачкануть вообще не вариант. Ещё и с Бауманом в пару попал. Пытался с ним поговорить: береги силы, отвечает, они нам понадобятся. Так и не узнал: за что его сюда отправили? Ну, не очень-то и хотелось. Из того, чего хотелось «очень», это пить, лечь и всё.
Обед приехал, как ни странно, по распорядку: ровно в 13:00. Думаю, никогда ещё солдаты с таким единодушием не бросали свои занятия и не устремлялись бегом к полевым кухням! Откуда только силы взялись?! Пообедав, повеселели. Тем более, выяснилось, что идущие обратно порожняком машины перевезут нас на вокзал. А вот парням из 133-го придётся топать пешком. Пока ехали, глазели по сторонам. Всё то же, что и утром: войск очень много. По всему чувствуется, идёт подготовка к чему-то грандиозному. Непонятно только: почему, вдруг, забили на маскировку и внаглую перемещают войска днём? Торопятся?
Местечко Тересполь оказалось небольшим, но буквально нашпигованным войсками посёлком. Куда ни глянь, везде мышиного цвета мундиры. Гражданских практически не видно. Приехали к вокзалу, там нас встретил новый артиллерист: на этот раз фельдфебель. Поскольку, к вагону машинам не подъехать, одна команда разгружала и складывала, а вторая, загружала сложенное в грузовики.
На вокзале мы упарились чуть меньше, конечно, чем в поле, но особой радости осознание этого факта не доставляло. Вагоны кончились ближе к шести вечера, и ещё около часа мы сидели, бессильно привалившись к какому-то пакгаузу, в ожидании дальнейших команд. Эшелонов было, на удивление, немного. Танков я вообще, например, не видел. В основном, боеприпасы, продовольствие, обмундирование. Наконец, пришёл лейтенант и приказал самостоятельно добираться до своих подразделений. Знали бы, уже давно в столовой своей лесной сидели А так, пришлось лишний час голодными сидеть.
До расположения добрались часам к восьми. К счастью, ужин на нас оставили, поэтому по взводам мы расходились в хорошем настроении. По пути узнал у Ганса, как тот попал в штрафники. Всё оказалось до банального просто, он вызвался добровольцем. Говорит, скучно стало в лесу сидеть, хотелось разнообразия. Мда Впрочем, ему работать-то особо и не пришлось. Так, помогал иногда, конечно. В основном же, о чём-то беседовал с артиллерийским унтер-офицером, да на ящиках сидел. Ещё Ганс по секрету рассказал, что «туманомёты» готовятся открывать огонь туда, через Буг.
Значит, всё-таки война, констатировал я вполне очевидный для меня факт.
Надеюсь, обойдёмся демонстрацией силы, уверенно ответил Тойчлер, Во-первых, у нас пакт, во-вторых война на два фронта, это приговор Рейху. И фюрер никогда на это не пойдёт.
Я не стал возражать и мы, попрощавшись, разошлись.
По прибытию в палатку взвода, доложился обер-фельдфебелю Раушу о возвращении и успешном окончании погрузочно-разгрузочных работ. Оглядев нас, грязных и пыльных, взводный приказал до вечерней поверки привести себя в порядок. Редкий случай, когда приказы начальства совпадают с твоими собственными желаниями.