На экране рядом с его лицом появилась карта. На нем было показано восточное побережье полуострова, Большие Уродства, называемые Аравией, которые зависели от основной континентальной массы. Расскажи мне больше",сказал Атвар. Насколько серьезно это нападение? Является ли это работой местных тосевитов, порожденных их суеверным фанатизмом, или независимые не-империи используют их в качестве прикрытия для своих более масштабных замыслов против нас?
Эти двое не обязательно должны быть неразлучны",отметил Кирел.
Атвар сделал жест рукой в знак согласия, но затем махнул судоводителю, чтобы тот замолчал; он хотел услышать, что скажет Пшинг. Один из заводов разрушен, другой сильно поврежден", доложил адъютант. На карте появились красные точки, обозначающие пострадавшие опреснительные установки; остальные остались желтыми. Наши силы обороны убили большое количество тосевитов, все из которых, по-видимому, являются уроженцами окрестностей. Были ли они вдохновлены или им помогли другие группы Больших Уродов пока еще предстоит определить".
Им, несомненно, так или иначе помогли", сказал Атвар. Они не производят оружие, которое используют против нас.
Правда", сказал Кирел. Но предоставили ли немцы, американцы или русские оружие для этой конкретной атакиэто другой вопрос.
Действительно, это так." Голос Атвара был мрачен. Адъютант, были ли, например, выпущены ракеты по этим установкам?
Да, похоже, что некоторые из них были, Возвышенный Повелитель Флота, ответил Пшинг, но только те, которые были обычного и примитивного типа, произведенные в СССР и известные как Катюши. У него было столько же проблем с тосевитским словом, сколько у Больших Уродов с языком Расы.
Эти штуки. Кирел говорил с отвращением. Они так же обычны, как песок, и их легко носить на спинах зверей. Даже если они были предоставлены специально для этого нападения, независимые не-империи смогут отрицать это и все равно будут казаться правдоподобными".
Они делали это слишком часто", сказал Атвар. Тем не менее нам придется искать способы наказать их. Он повернул глазную башенку обратно в сторону Пшинга. Вы сказали, что одно растение уничтожено, а одно повреждено? Насколько серьезно это скажется на новых городах в этом районе?
Производственные потери составляют около пятнадцати процентов, Возвышенный Повелитель флота, - ответил Пшинг. По предварительной оценке, поврежденный завод вернется к полноценной работе примерно через сорок дней. Это сократит потери примерно до десяти процентов. Восстановление разрушенного завода займет в три раза больше временипри условии, что фанатики Хомейни больше не будут нападать.
"Ах, вы раньше не упоминали об этом маньяке", сказал Атвар. Значит, эти Большие Уроды исповедуют его вариант местного суеверия?
Они делают", сказал Пшинг. Захваченные с гордостью заявляют об этом во время допроса".
Нам было бы лучше, если бы он был мертв, - сказал Кирел. Мы не смогли устранить его, и мы не смогли обратить против него никаких Больших Уродов. Теперь он вздохнул. Тосевиты предадут нас, как только представится такая возможность. Это кажется в высшей степени несправедливым.
Так оно и есть. Атвар знал, что его голос звучал несчастно, но ничего не мог с собой поделать. "Я увеличу размер вознагражденияснова.
С долгим, покорным вздохом Моник Дютурд села в постели. Она потянулась за пачкой "Голуаз" на прикроватной тумбочке, закурила одну и повернулась к Дитеру Куну, который растянулся рядом с ней. Вот", сказала она. Ты счастлива?
Он перевернулся и ухмыльнулся ей широкой, довольной мужской ухмылкой, которую она находила особенно отвратительной. Теперь, когда вы упомянули об этом, да",ответил он. Дай мне закурить, ладно?
Она протянула ему пачку и коробок спичек. Что она хотела сделать после этого, так это пойти в ванную и понежиться в ванне в течение часа, а может быть, и недели: достаточно долго, чтобы избавиться от ощущения его тела. Однако, если бы его волновало, чего она хочет, он бы вообще не заставил ее лечь с ним в постель.
После долгой, глубокой затяжки сигаретой он спросил: И как это было для тебя?
Моник пожала плечами. Это заставляло ее обнаженные груди слегка подпрыгивать. Он перевел взгляд на них. Она была уверена, что они привлекут его внимание, и чувствовала себя оправданной, обнаружив, что оказалась права. Теперькак ответить на этот вопрос? Ну, сказала она, я полагаю, это было лучше, чем быть доставленной во Дворец правосудия и подвергнутой пыткам, если вы это имеете в виду.
Ваша похвала переполняет меня",сказал он. Он не казался слишком сердитым. С чего бы ему это делать? В конце концов, он все понял. Он прекрасно провел время. А если бы она этого не сделалаочень плохо.
Он не пытался намеренно причинить ей боль. Она дала ему так много. Она боялась худшего, когда он ясно дал понять, что она может либо столкнуться, либо подвергнуться еще одному допросу. Если бы она позволила ему овладеть собой, потому что он ей нравился, а не согласилась на вежливое изнасилование, она могла бы наслаждаться тем, что было что ж, все было кончено.
Ложась со мной в постель, ты не станешь ближе к моему брату",предупредила она. Если он узнает, что я это сделал, это только заставит его доверять мне еще меньше, чем сейчас, а он и так мне не очень доверяет.
Это ты так говоришь. Но кровь, в конце концов, гуще воды. Говоря по-французски как на иностранном языке, Кун любил клише. Они позволяли ему говорить то, что он хотел, не слишком задумываясь об этом. Он продолжал: Твой дорогой Пьер действительно поддерживает с тобой связь. Мы знаем это, даже если не всегда понимаем, что он говорит".
Вы никогда не знаете, что он говорит, - ответила Моник, туша сигарету в стеклянной пепельнице на ночном столике, жалея, что не может потушить ее на некоторых из наиболее нежных частей анатомии эсэсовца. Пока Пьер поддерживал тесные отношения с Ящерами, они давали ему устройства, которые побеждали лучшие электронные подслушивающие устройства, которые могли создать простые люди.
Но самодовольный взгляд Куна сейчас отличался от того, который был у него после того, как он хрюкнул и излил в нее свое семя. Мы знаем больше, чем вы думаете, - сказал он. Моник была склонна воспринять это как хвастовство, чтобы заставить ее рассказать немцу больше, чем он уже знал. Но затем он продолжил: Мы знаем, например, что на днях он сказал вам, что собирается съесть большую миску тушеных мидий на ужин.
О, я уверена, что это поможет вам поймать его, - сардонически сказала Моник. Однако под сарказмом она забеспокоилась. Пьер упомянул о мидиях. Это означало, что нацисты могли расшифровать кое-что из того, что он ей сказал. Означало ли это также, что они могли расшифровать кое-что из того, что он говорил другим людям или Ящерицам? Она не знала. Ей придется найти способ предупредить своего брата о риске, не позволив Куну и его приятелям узнать, что она это сделала.
Никто никогда не знает, - сказал он, одарив ее улыбкой, которая, как она была уверена, была очаровательной. Она осталась безоружной. Кун встал на колени и перегнулся через нее, чтобы затушить свою собственную сигарету, которую он выкурил до очень маленького окурка.
Вместо того чтобы полностью убрать руку назад, он позволил ей сомкнуться на ее левой груди. Он покрутил ее сосок между большим и указательным пальцами, как будто регулировал циферблат на радиоприемнике. Он, вероятно, думал, что это воспламенит ее. Она знала лучше. Его рука скользнула вниз к соединению ее ног. Он настойчиво потер. Он мог бы тереть ее вечно, не делая ничего, кроме того, что причинял ей боль.
Но через некоторое время, очевидно удовлетворенный тем, что выполнил свой долг, он привлек ее к себе. Она должна была отсосать ему, прежде чем он встанет для второго раунда. Она особенно ненавидела это делать, и возненавидела еще больше после того, как он засмеялся и пробормотал: Ах, французы, когда он держал ее голову опущенной.
Если бы он кончил ей в рот, она бы сделала все возможное, чтобы его вырвало. Но через некоторое время он перекатился с боку на спину и заставил ее лечь на него сверху. Она и не знала, что эсэсовцу позволено быть таким ленивым. Она сделала то, что он хотел, надеясь, что он скоро закончит. Наконец он это сделал.
После этого он оделся и ушел, хотя Скоро увидимся было не тем прощанием, которое она хотела бы услышать от него. Моник воспользовалась биде в ванной, а затем залезла в ванну. Она не чувствовала себя изнасилованной женщиной, если изнасилованная женщина должна была чувствовать себя униженной и униженной. Она чувствовала себя разъяренной женщиной. Но как отомстить нацисту? В давно оккупированном Марселе это было бы нелегко.
Внезапно Моник громко рассмеялась. Дитер Кун не был бы рад услышать этот смех, даже немного. Ей было все равно, что сделает эсэсовца счастливым. Ей было совершенно все равно. У нее были или могли быть связи, к которым среднестатистическая женщина Марселя не могла стремиться.
Она не могла позвонить своему брату из квартиры, не тогда, когда немцы доказали, что они действительно могли слышать некоторые из этих разговоров. Она не посмела. Даже больше, чем она не хотела снова видеть Куна выпрямленным в положении лежа, она не хотела возвращаться во Дворец правосудия. Она не думала, что гестапо многому научилось из ее допроса. Но то, что она узнала о бесчеловечности мужчины по отношению к мужчинеи к женщине, убедило ее в том, что она никогда больше не захочет видеть это здание изнутри.
Звонить из телефонной будки тоже было рискованно. Она не знала, были ли у нацистов подслушивающие устройства на ее телефоне (нет, она не знала, были ли они только на ее телефоне, потому что они наверняка были там) или на линии Пьера тоже. Она тоже не могла написать письмо; если бы почтальон знал адрес ее брата, немцы тоже знали бы его.
Мерде", сказала она и подвинулась так, чтобы вода плескалась в ванне. Даже с необычными связями получить то, что она хотела, обнаженное тело Дитера Куна, лежащее в канаве с грызущими его собаками и крысами, было бы не так просто, если бы она не хотела подвергнуть опасности не только себя, но и тех, кто мог бы попытаться ей помочь.
Она вытащила свое собственное обнаженное тело, которое начинало напоминать большую розовую изюминку, из ванны. Она вытиралась так энергично, как никогда в жизни, особенно между ног. Как бы усердно она ни терла себя, воспоминание о пальцах и интимных местах немца не покидало ее. "Может быть, я все-таки чувствую себя оскорбленной", подумала она.
Три ночи спустя Кун снова постучал в ее дверь. Она наслаждалась этим визитом не больше, чем предыдущим, но и не намного меньшеон не стал злобным. Ему просто нужна была женщина, и вместо того, чтобы нанять шлюху, он бесплатно нанял политически подозрительного профессора. Это была не та тевтонская эффективность, которой хвастались нацисты, но она сослужила ему хорошую службу.
На следующий день после полудня Моник остановилась у овощного магазина, чтобы купить немного салата и лука на обратном пути из университета. Она собиралась отнести свои овощи владельцу, когда в магазин вошла женщина на год или два старше ееневысокая и коренастая, с отчетливыми зачатками усов. Моник!" воскликнула она. Как ты, дорогая? У нее был хриплый, сексуальный голос, совершенно не вязавшийся с ее неописуемой внешностью.
Бонжур, Люси",сказала Моник подруге своего брата. Я надеялся встретить тебя в ближайшее время. Мне так много нужно тебе рассказать. Она изо всех сил старалась говорить как женщина, готовая обменяться сплетнями со знакомым.
Я вся внимание, и мне тоже нужно тебе кое-что сказать, - ответила Люси таким же тоном. Просто дай мне немного чеснока, и я сейчас подойду. Она выбрала несколько ароматных головок, пока Моник платила за то, что хотела. Моник вышла к своему велосипеду и стала ждать возле него. Она могла говорить более свободно на улице, чем где-либо в помещении. Кто мог догадаться, где нацисты могли установить микрофоны?
Люси вышла через пару минут, ворча по поводу цен, которые взимал бакалейщик. Они были не так уж плохи, но Люси любила поворчать. Она полезла в сумочку и достала пару солнцезащитных очков. Может быть, она думала, что в них она выглядит очаровательно. В таком случае она ошибалась. Может быть, с другой стороны, она просто хотела бороться с этим взглядом. Даже ранней весной марсельское солнце могло дать представление о том, какими будут яркие летние дни.
Моник огляделась. Никто не обращал на это внимания больше, чем обычно обращают люди на пару женщин, болтающих на улице. Мужчина, проезжавший мимо на велосипеде, свистнул им. Его было легко игнорировать. Глубоко вздохнув, Моник сказала: Немцы могут прослушивать твой телефон, по крайней мере, когда ты и Пьер разговариваете со мной.
Ах. Люси кивнула. Я знал это. Я хотела предупредить тебя об этом. Она нахмурилась. Нацисты с каждым днем становятся все большими неприятностями".
О, разве они не просто!сказала Моник. Люси дала ей идеальное начало для всего остального, что она имела в виду, и она продолжила использовать его: Я думаю, всем было бы лучше без одного конкретного нациста.
Дитер Кун. Люси произнесла это имя без колебаний и с большой уверенностью: настолько уверенно, что Моник задалась вопросом, были ли у Пьера и его друзейлюдей и другихмикрофоны в ее квартире тоже. Люси продолжала: Возможно, это можно устроить. Я не говорю, что это наверняка может быть, но возможно. Это зависит от того, сможем ли мы найти путь, который не будет указывать прямо на нас самих.
Если ты сможешь это сделать, это было бы замечательно, - сказала Моник. Если нет, я постараюсь придумать что-нибудь другое".
Некоторых людей нужно убивать, - сказала Люси как ни в чем не бывало. Моник поймала себя на том, что кивнула, прежде чем задалась вопросом, что она делает, общаясь с людьми, которые говорят подобные вещи. У нее не было выбора, но этого было бы недостаточно, чтобы удовлетворить ее священникане то чтобы она уже давно была на исповеди. И кроме того, она была той, кто хотел смерти немца.
Как раз в этот момент на другой стороне улицы появилась Ящерица. Люси резко заткнулась. Моник подумала, не был ли он одним из тех мужчин, которых имела в виду спутница Пьера. Прежде чем она успела спросить, она уставилась на что-то еще: Ящерица вела на поводке длинношеее четвероногое чешуйчатое существо, как будто это был пудель или борзая. Указывая на него, она сказала: Ради всего святого, что это за штука?
У него есть имя. Я слышала это, но забыла, что это такое, ответила Люси. Мужчины флота завоевания были здесь, чтобы заняться бизнесом. Флот колонизации также привез сельскохозяйственных животных и домашних животных, подобных этому.