Привет, Ганс, старый ты сукин сын", сказал голос на другом конце провода. Как ты, черт возьми, поживаешь? Прошло чертовски много времени, не так ли?
Кто это?спросил я. потребовал Друкер. Кем бы он ни был, его голос звучал не только грубо, но и более чем слегка пьяно. Друкер не мог вспомнить его голос, но и не мог поклясться, что никогда не слышал его раньше.
Резкий, хриплый смех раздался в его правом ухе. Вот как это бывает, хорошо", незнакомец? сказал: Люди поднимаются в мир, они забывают своих старых приятелей. Я не думал, что это случится с тобой, но черт меня побери, если я тоже слишком удивлен.
Кто это?спросил я. повторил Друкер. Он начинал быть уверенным, что этот парень ищет какого-то другого Ганса. Друкер назвал свою фамилию, но часто ли пьяницы утруждали себя тем, чтобы слушать?
Он снова оказался неправ. Другой парень сказал: Сколько танков Ящерица" мы взорвали к чертовой матери и отправили в Польшу, ты за рулем, а я у руля?"
Неудивительно, что голос звучал так, словно он мог знать его раньше. Грильпарцер, - сказал он в медленном изумлении. Гюнтер Грильпарцер. Господи, чувак, прошло почти двадцать лет.
Чертовски долго, - согласился стрелок, с которым Друкер делил танк "Пантера" в самых отчаянных боях, которые он когда-либо знал. Что ж, мы наверстаем упущенное время, ты и я. Мы снова станем приятелями, будь мы прокляты, если это не так. Совсем как в старые добрые времена, Ханс, только, может быть, не совсем. Его смех был почти хихиканьем.
Пьян, ладно, подумал Друкер. Что вы имеете в виду?резко спросил он. Когда Грильпарцер не ответил сразу, он нашел другой, более безобидный вопрос: Чем вы занимались с тех пор, как прекратились боевые действия? Кэти с любопытством посмотрела на него. Старый армейский приятель",одними губами произнес он, и она кивнула и ушла.
Что я делал?эхом отозвался Грильпарцер. О, то-то и то-то, старина. Да, это примерно такнемного этого, немного того, немного чего-то еще время от времени тоже.
Друкер вздохнул. Это означало, что танковый стрелок в наши дни был бездельником или мелким преступником. Слишком плохой. Так что я могу для вас сделать?спросил он. Он был обязан Грильпарцеру своей шеей. Он не пожалел бы ему пятисот или даже тысячи марок. Он мог себе это позволить, а Гюнтеру явно не везло.
Как я уже сказал, ты появился в этом мире, - сказал стрелок. Мне, мне не так повезло. Его голос превратился в жалобный скулеж.
Сколько тебе нужно?терпеливо спросил Друкер. Я не тот, кого вы назвали бы богатымникто с тремя детьми, скорее всего, не будет, но я сделаю для вас все, что смогу.
Он ожидалон определенно надеялся, что Грильпарцер будет лепетать в мокрой благодарности. Этого тоже не произошло; это был не его день для правильных догадок. Вместо этого бывший стрелок сказал: Ты помнишь ту ночь, когда мы напали на этих свиней в черных рубашках с нашими ножами?
По спине Друкера пробежал холодок. Да, я помню это, - сказал он. Ближе к концу боевых действий эсэсовцы арестовали командира полка полковника Генриха Ягера, в чьей танковой дивизии служили Друкер и Грильпарцер. Танковый экипаж спас его до того, как его забрали с фронта, и посадил в самолет старшего лейтенанта ВВС Красной Армиихорошенькой женщины, вспомнил Друкер, направлявшейся в Польшу. Никто, кроме танкового экипажа, не знал, что случилось с этими эсэсовцами. Друкер хотел, чтобы так оно и оставалось. Не говори об этом по телефону. Никогда не знаешь, кто может подслушивать.
Вы правыя не знаю, - согласился Грильпарцер с хорошим юмором, который показался Йоханнесу Друкеру надутым. Я могу потерять свой талон на питание, если люди начнут слышать что-то раньше, чем я этого захочу. Мы не можем этого допустить, не так ли, Ханс? Он громко рассмеялся.
Друкер чувствовал себя совсем не бодро. Чего ты хочешь от меня?спросил он, вопреки всему надеясь, что это не то, о чем он подумал.
Но это было так. Все, что у вас есть, и еще пятьдесят пфеннигов в придачу, - ответил Грильпарцер. Последние двадцать лет ты жил на широкую ногу. В конце концов, ты офицер и все такое. Теперь моя очередь.
Оглядев гостиную, чтобы убедиться, что никто из его семьи не слышит, Друкер прижал рот к телефону и заговорил тихим, настойчивым голосом. Моя задница. Если ты меня подведешь, я, черт возьми, обязательно возьму тебя с собой. Если ты думаешь, что я не буду петь, когда они начнут меня обрабатывать, ты, черт возьми, не в своем уме.
Но Гюнтер Грильпарцер снова рассмеялся. Удачи",сказал он. Ты первый парень, который назвал меня Гюнтером за чертовски долгое время. Имя стало слишком горячим для меня, чтобы продолжать его носить. Документы, которые у меня есть с этим делом, тоже чертовски хороши. Все, что мне нужно сделать, это написать гестапо письмо. Мне даже не нужно это подписыватьты же знаешь, как это бывает.
Это Друкер сделал слишком хорошо. Рейх действовал по анонимным обвинениям. И у него уже был неприятный запах с гестапо и с его собственным начальством из-за обвинений против Кэти. Независимо от того, была ли в письме Грильпарцера хоть капля правды, Друкер не выдержал еще одного расследования. Это означало бы его шею, и никакой ошибкии, возможно, шею его жены тоже, после того, как он больше не мог ее защищать.
Он облизнул губы. Сколько ты хочешь?прошептал он.
Теперь ты говоришь как умный мальчик, - сказал Грильпарцер с еще одним неприятным смешком. Мне нравятся умные мальчики. Пять тысяч для начала. Посмотрим, к чему это приведет дальше.
Друкер испустил тихий вздох облегчения. Он мог бы сделать первый платеж. Возможно, Грильпарцер намеревался пустить ему кровь до смерти понемногу, а не все сразу. После этого первого платежа Он побеспокоится об этом позже. Как мне достать тебе деньги? он спросил.
Я дам вам знать",ответил бывший стрелок.
Я поднимаюсь на следующей неделе, - предупредил Друкер. Моя жена ничего об этом не знает, и я не хочу, чтобы она знала. Не впутывай ее в это, Грильпарцер, иначе у тебя будут неприятности от меня, а не от наличных.
Я не боюсь тебя, старина Ганс, - сказал Грильпарцер, но, возможно, это было не совсем правдой, потому что он продолжил: Хорошо, мы будем играть по-твоемупока. Вы услышите от меня." Он повесил трубку.
Кэти выбрала этот момент, чтобы войти в гостиную. А как поживает твой старый армейский приятель?снисходительно спросила она.
Прекрасно, - ответил Друкер, и эта ложь пережила долгое и близкое знакомство его жены с ним. Он кивнул, совсем чуть-чуть. Теперь у него было немного времени, чтобы спланировать, как лучше совершить убийство.
Томалсс изучал Больших Уродов с тех пор, как флот завоевателей прибыл на Тосев 3. Иногда ему казалось, что он понимает странных обитателей этого мира так же хорошо, как и любой, кто не вылупился среди них. У него определенно была такая репутация среди Расы. В конце концов, он был единственным самцом, который когда-либо успешно выращивал детенышей тосевитов с самых ранних дней до наступления зрелости. Насколько ему было известно, он был единственным мужчиной, достаточно сумасшедшим, чтобы решиться на такое безумное предприятие.
Но, несмотря на этот успех, несмотря на бесконечные другие исследования, несмотря на бесконечное изучение чужих исследований Больших Уродов и даже их исследований самих себя, он иногда думал, что совсем их не понимает. У него было много таких моментов с тех пор, как он приехал в Великий Германский рейх. Теперь он обнаружил, что стоит лицом к лицу с другим.
Большой Урод по имени Рашер, который называл себя врачомпо тосевитским стандартам, возможно, он им и был, но тосевитские стандарты были низкими, низкимиговорил тоном спокойного разума, который так часто характеризовал чиновников Рейха в их самых возмутительных проявлениях: Конечно, эти люди заслуживают смерти, старший научный сотрудник. Они являются слабым местом в структуре арийской расы, и поэтому должны быть безжалостно вырваны из нее.
Он использовал язык Расы. Что касается Томалсса, то это только усугубило ужас, лежащий в основе его слов. Исследователь сказал: Я не понимаю логики вашего утверждения. "Мне следовало бы выучить эту фразу на немецком языке", подумал Томалсс. Духи прошлых Императоров знают, что я использую его достаточно часто.
Разве это не очевидно?сказал доктор Рашер. Разве Раса не наказывает также самцов, которые спариваются с другими самцами?
Томалсс пожал плечами; это был общий жест Расы и тосевитов. Я слышал о таких спариваниях, происходящих среди нас, - признался он. Во время брачного сезона мы склонны становиться довольно неистовыми. Но такие случаи редки и случайны, так какой смысл поднимать шум, не говоря уже о наказании за такое поведение?
Это не редкость и не случайно среди нас, - сказал Большой Уродец. Некоторые заблудшие мужчины намеренно преследуют это. Их нужно искоренить, уничтожить, чтобы они не осквернили нас своим неестественным поведением".
Я не понимаю", снова сказал Томалсс. Если они спариваются между собой, у них не может быть детенышей. Это само по себе исключает их из вашего генофонда. Где необходимость выкорчевывать и уничтожать?
Спаривание между самцамиэто грязно и дегенеративно", заявил доктор Рашер. Это развращает молодежь в рейхе.
Даже если то, что вы говорите, правдаа я не видел никаких доказательств на этот счет, вы не верите, что проблема может быть самокорректирующейся?спросил Томалсс. Я повторяю, эти самцы вряд ли будут размножаться, и поэтому, за исключением новых мутацийесли предположить, что эта черта генетически индуцирована, о чем я не видел никаких доказательств ни за, ни противв течение столетий будет постепенно уменьшаться. Вы, немецкие тосевиты, если вы простите меня за эти слова, всегда казались Расе нетерпеливыми даже для вашего вида.
Он достаточно долго общался с Большими Уродами, чтобы распознать сердитый взгляд доктора Рашера таким, какой он был. Немецкий врач огрызнулся: И эта Раса всегда поражала нас, арийцев, своей безумной терпимостью. Если вы достаточно глупы, чтобы мириться с вырождением в своем собственном роде в течение столетий или тысячелетий подряд, это ваше дело. Если мы решим предпринять прямые действия по его искоренению, это наше дело.
Очевидно, что Томалсс ничего бы не добился с этой линией. Раса, к своему ужасу, ничего не добилась в попытках отговорить немцев от уничтожения евреев в их не-империи только по той причине, что они были евреями. Поскольку они были полны решимости убивать самцов с разными брачными привычками, они тоже будут продолжать это делать. Мужчины Это вызвало мысль в голове Томалсса. Есть ли у вас также самки, которые спариваются с самками? Если да, то что вы с ними делаете?
Конечно, уничтожим их, когда поймаем, - ответил доктор Рашер. Мы последовательны. Вы ожидали чего-то другого?
Не совсем",сказал Томалсс со вздохом. Если он не ошибался, на лице Рашера было выражение самодовольного самодовольства. Исследователь не был знаком с этим выражением в своей работе в Китае, но видел его у очень многих немецких чиновников. Они помешаны на идеологии, подумал он. Слишком много Больших Уродов помешаны на идеологии. Они так же опьянены своей идеологией, как и своей сексуальностью.
Вам не следовало этого делать, - сказал доктор Рашер и добавил выразительный кашель. Для арийской расы наиболее важно сохранить свою чистоту и предотвратить ее осквернение такими элементами, как эти.
Я слышал, как вы, немцы, раньше использовали этот термин ариец", сказал Томалсс. Иногда кажется, что вы используете его для обозначения самих себя и только себя, но иногда вы, кажется, используете его по-другому. Пожалуйста, определите это для меня. Он знал, насколько важны точные определения. Дойче слишком часто предпочитали спорить по кругу точности, хотя они яростно отрицали, что это так.
Доктор Рашер сказал: Я определю это с большим удовольствием, взяв определение из слов нашего великого лидера Адольфа Гитлера. Арийцы были и остаются расой, которая является носителем культурного развития тосевитов. Не случайно, что первые культуры возникли в тех местах, где ариец в своих столкновениях с низшими расами подчинил их себе и подчинил своей воле. Как завоеватель, он регулировал их практическую деятельность в соответствии со своей волей и для своих целей. До тех пор, пока он безжалостно придерживался позиции мастера, он не только действительно оставался мастером, но и сохранял и приумножал культуру, которая основывалась на его способностях. Когда он отказывается от своей чистоты крови, он теряет свое место в чудесном мире, который он создал для себя. Вот почему мы так противимся идее смешения рас".
Значит, вы, немцы, считаете себя арийцами, но не все арийцы обязательно являются немцамиэто правильно?спросил Томалсс.
Это так, хотя мы являемся самыми совершенными представителями арийской расы где бы то ни было на Тосеве 3, - ответил Рашер.
Очаровательно, сказал Томалсс. Действительно, очень увлекательно. И каковы ваши доказательства этих утверждений?
Ну, я же говорил вам, - сказал доктор Рашер. В своих трудах Гитлер излагает доктрину арийцев в мельчайших деталях.
Да, вы действительно говорили мне об этом, - согласился Томалсс. Но каковы были доказательства Гитлера? Были ли у него какие-нибудь? Что говорят тосевитские историки по этим вопросам? Что говорит о них археология? Почему вы принимаете слова Гитлера, а не заявления тех, кто с ним не согласен, если таковые имеются?
За корректирующими линзами, которые увеличивали их, глаза доктора Рашераони были размытого серого цвета, очень уродливого цвета для Томалссастали еще больше, что было признаком удивления. Гитлер был лидером рейха", воскликнул немецкий врач. Но, естественно, его труды по любому предмету являются авторитетными.
"почему?спросил Томалсс с искренним недоумением. Конечно, он должен был что-то знать о лидерстве, иначе он не возглавил бы вашу не-империю, но как много он понимал в этих других вещах? Как много он мог понять? Он проводил большую часть своего времени, руководя или готовясь руководить, не так ли? Какой у него был шанс изучить эти другие вопросы в каких-либо деталях?
Он был Лидером, - ответил доктор Рашер. Он знал правду, потому что он был Лидером. Он изобразил еще один выразительный кашель.
Томалсс и он уставились друг на друга в совершенном взаимном непонимании. После долгой-долгой паузы Томалсс снова вздохнул. У него было много таких моментов с Большими Уродцами. Пытаясь пройти мимо этого, он сказал: Значит, вы утверждаете, что это богооткровенная вера, а не научное знание. Вы считаете это суеверным мнением, подобным тем, что выражены в как здесь называется местное мнение? Ах, христианство, да. Он был рад, что запомнил это имя.