БМК? Синдзи прокашлялся, гоня хрипотцу из голоса. Запрашиваю разрешение на синхронизацию.
Уверен? спросила Кацураги.
Если вам не нужно, чтобы они погрызли нежные части БМК, тода, уверен.
Разрешаю, сказала Акаги, опережая командира.
«Вот тварь ведь, подумал Синдзи, ударом кулака отправляя модуль визира под потолок кабины. Все же хочет сразу убедиться, что я выдержу»
Он щелкнул рычажком и поднял голову. Приводы подогнали маску к лицу, поползли огоньки калибровки, и Синдзи улыбнулся: вот она, последняя проверка методики Каору. Если удастся обмануть это чудо техники, если разум перенесет сшивание с машинойвсе, значит, правда, работают твои бинты, сумасшедший. Значит, и в излечение можно поверить.
«Да будет боль».
Содрогаясь в пронзающих разум конвульсиях, Синдзи с готовностью рухнул в звенящую металлом бездну. Сознание взорвалось, распадаясь на осколки нужного размера, поплыло, перемешиваясь в потоках и быстринах, все быстрее, быстрее, быстрее.
Он повел плечами, открывая пулеметные люки в пилонах, послушная его воле, запела гидравлика за спиной, мир преобразился, замелькали точки прицелов и метки дальномеров, заклокотало пылающее сердце, чутко регулируя ритм. Синдзи прислушался: слабое тело, запертое в крохотной полости внутри него, блаженно улыбалось.
Теперь враг. Он есть, но его должно не стать.
Синдзи напрягся, готовя себя к боли, слегка развел направленные вперед руки и стал огнем.
Ураган точных коротких очередей смел самых крупных особей, а тылы напирающего противника вздыбились оранжевыми снопами пламени. Точки прицелов метались по полю зрения, выбирая по десятку целей сразу, чутко готовясь рвануться к новымменее важным и опасным мишеням. За корчами боевого безумия трудолюбиво суетился холодный расчет, решая уравнение с противоречивыми переменными: меньше выстреловменьше болибольше трупов. С правого фланга что-то засияло, что-то крупное, и Синдзи не медля раскрутил стволы пушки, зафиксировав в сетке прицела мутанта-лучевика. Очередь разорвала врага в клочья, и горячий двойной разум с ревом потребовал насладиться этим зрелищем. Долг уверенно высказался против и отдал команду сосредоточиться на слишком плотном левом фланге.
Тяжело дыша, Синдзи вывалился из полного слияния. Равнина перед ним чадила грязным дымом, но камеры заднего вида показывали клубы куда гущетам, где огнеметные «Демоны» остановили немногих прорвавшихся мимо «Типа-01» мутантов. Одинокие твари метались посреди костров из своих собратьев, грузли в жиже и становились жертвами скупых плевков штурмовых танков.
Достаточно, распорядилась Мисато-сан. Вспомогательные единицыоставаться на месте до подхода конвоя. Синдзи-кун, проверь маршрут на семь кабельтовых впереди и возвращайся. На сегодня движение «Прорыва» окончено.
Синдзи перевел дыхание и тронулся с места. Позади него БМК сворачивался в мощное кольцо, занимая оборонительное положение вокруг двух научных танков, остальные машины тоже задвигались, становились на условленные позиции. Икари в темпе провел разведку, поминутно слизывая с губы пахнущий кровью физраствор, и пошел назад к лагерю.
Эй, первая эвакуация в таких условиях? позвала Аска. Пьем сегодня?
А то, отозвался он. Только если и ты выпьешь.
Синдзи остановился, опустил опоры и принялся «сажать» машину, чутко прислушиваясь, не проседает ли грунт под подошвами гидравлики. Танк эвакуаторов уже стоял перед ним, суля покой, бинты и крепкий запах йода.
* * *
Синдзи валялся в кровати, шевеля под повязкой онемевшими от тримепередина глазами. Тьма поигрывала красивыми разноцветными сполохами, слегка подташнивало, и настроение было до противного замечательным. В крохотной каюте пилотов царила теплая и душевная атмосфера: Аска, хлебнувшая разбавленного медицинского спирта, блаженно мурлыкала какую-то песенку. Она как раз сделала перерыв в истории о совращении наблюдающего врача и теперь не то вспоминала сюжет, не то мысленно смаковала подробности. Тема была горячеватой, рискованной и с намеком, но Синдзи это было безразлично, и лишь слегка интересовало, насколько прямо рыжая предложит переспать.
Сполохи под веками в сочетании с обезболивающим и спиртом неожиданно легко усыпили его. Он вновь парил над отравленными равнинами, проваливаясь в воздушные ямы, и тогда туман жадно раскрывался, обнажал истерзанную землю и шепотом ветра манил спуститься. Синдзи летел, дышал полной грудью, и количество схваченных рентгенов его совсем не волновало: горький и едкий воздух пустошей живительным потоком лился в его легкие, наполнял тело легкостью и уверенностью. Он летел вперед, к цели, которую пока не знал. Лишь завидев впереди щетину руин, Синдзи почувствовал дрожь в груди: вот она.
Длинная канава, выложенная изразцами, хрупкие обугленные кусты над берегами сухого, как и все вокруг, русла бывшей реки и статуя, верхняя часть которой напоминала погашенную после долгой ночи свечу: на оплывший воск кто-то изо всех сил дунул, сшибая с него капли, вытягивая оплавленный материал прочь от горячих могучих губ.
На одном из наплывов, обезобразившихили украсивших? скульптуру, сидел Каору: серый пыльник-комби разведчика, расслабленная поза и никакой маски. Синдзи заложил полукруг рядом со статуей, и Нагиса приглашающе похлопал по ноздреватому камню рядом с собой: мол, присаживайся, поговорим.
Что мы тут делаем? спросил Синдзи, вертя головой.
Сидим. Разговариваем, тонкие губы Нагисы растянулись в ухмылке.
Понятно.
Что именно?
Он недоумевающе посмотрел на беловолосого, но тот был убийственно серьезен.
Что именно тебе понятно? переспросил Нагиса. Где мы? Кто я? Кто ты? Что тебе понятно?
Синдзи молчал и смотрел на Каорубез удивления или злобы. Безумие собеседника, безумие сна, свое собственное безумие: чему уже удивляться, на что злиться? Мгла вокруг колебалась, туман закручивался сияющими завитками вокруг статуи. «Она зверски фонит», некстати вспомнил Синдзи и вдруг сказал:
Я уже был здесь.
Ты всегда где-то уже был. Что тебя удивляет?
Я и не говорил, что удивлен, просто Узнал это место.
Да Поговорим об Аянами? Она ведь неподалеку умерла?
Да.
«Дапоговорим» или «данеподалеку умерла»?
Он опустил голову, а Каору беззаботно продолжал:
Этой статуе досталось дважды: в первый раз она потекла во время Второго Удара, который очистил этот континент от людей, а во второй разв твоей личной катастрофе. Крохотная метка, объединившая твою смерть со смертью уймы народа.
Мою Смерть?
Да. Ты умираешь. Как я и говорил. Помнишь? Ты на самом деле «вроде как». Ты ее не пережил, просто получил отсрочку.
Но почему?! Синдзи почувствовал боль, поднимающуюся из мерзких и зловонных уголков сознания. Я что, никто без нее? Да что она такое?! Я как-то ведь жил раньше! Жил!!!
Каору покивал головой, и он затих, видя скорбь на клейменном безумием лице.
Это очень грустно, Синдзи-кун. Ты даже не представляешь насколько. Да-да, не представляешь, не спорь То, из-за чего ты так ценен, тебя же и убивает. «А-10», способность к синхронизации. ЕВАпридаток, возведенный руками человека, но даже с ним ты можешь сливаться в одно. А онатакая же, как ты.
Синдзи вцепился в камень, будто боясь, что его сейчас сдует:
Так я и Аянами
Да. Если тебя это утешит, она бы тебя тоже не пережила.
Это не Любовь?
Каору захохотал:
Любовь? Синдзи-кун, ты неподражаем! Что такое слова? Почему они так нужны тебе? Ты живешь в мире, где усилием мысли отправляешь в полет стаю смертей, где можешь быть всесильным, но
Он вдруг замолчал и вперил алый пылающий взгляд в Синдзи:
Скажи, мой друг, ты хоть раз сказал ей, что любишь ее? Облекал душу в слова?
Икари помотал головой. Во рту было гадостно, а уж что творилось на душе
Вот. И вам обоим было хорошо, вы были одно. Без слов.
Без слов эхом отозвался Синдзи.
Я бы не хотел играть в слова, но лучше, чтобы ваши чувства не назывались любовью, нараспев сказал Каору. Не хочу думать, что такое прекрасное чувство так жестоко убивает. Хотя Люди часто воспевают смерть.