Шум толпы нарастал, колокола, однако, вдруг резко перестали звонить, как видно, люди Сакрана и Армада велели звонарям умолкнуть. И правда, чего звонить, если коронуют не их креатуру.
Брат Литон, одетый в простую, опоясанную веревкой штопаную рясу, пробился ко мне, и я поразился его виду: осунувшееся лицо с болезненным румянцем, глазакуски голубого льдасверкают как у туберкулезника, яро, сардонические складки у рта углубились. Лицо теперь не лицо, а плачущая маска. Видно, что не спал толком несколько сутокготовился Еще больше похудел. Черт, наверное, я выгляжу не лучше Все эти дни перед коронацией, когда нужно было незаметно совершить тысячи дел, дались нелегко.
Великий день, государь! произнес Литон неожиданно звучно. Голос его возбужденно вибрировал. Я слабо кивнул, протянул указ Алому, который исполнял роль герольда. Тот шагнул на край лестницы, выкрикнул несколько раз: «Тишина! Тишина!» и, когда тишина более-менее установилась, зачитал указ о назначении Литона епископом и верховным главой Церкви Ашара при Санкструме. Таким образом, я совершил переворот в церковных делах. Сейчас был высочайший момент: я действительно обладал абсолютной властью, некогда наивно обещанной мне Белеком, и, как архканцлер, я мог совершать любые перестановки как в церковной корпорации, так и в правительстве. Указ де-факто отстранял Омеди Бейдара от власти. В его роскошную резиденцию уже посланы Алые, сегодня же туда въедет брат Литон, который клятвенно пообещал сотворить из дворца больницу для бедных.
Толпа шумела возбужденно-радостно, людское море колыхалось; я видел, как вооруженные монахи в серых рясахсподвижники Литонаскопились у лестницы, оттеснив сановников и дворян, чьи грязные души были задрапированы под роскошными одеждами. Часть монахов пойдет со мной к речным пристаням, прочих уже сегодня Литон направит во все церкви в Нораторе и окрестностях. Затемпостепенноего сподвижники заменят весь управляющий персонал Церкви Ашара в Санкструме. Состоится полная перезагрузка церковной власти. Брат Литонубежденный боец, а главноеумеющий убеждать гуманист, он сможет реформировать церковь без особой крови.
У меня та же задача: победить в войне и реформировать страну без особой жестокости.
Развратники! Нечестивцы! Преступники!
Кардинал Бейдар, совершенно утратив рассудок, начал выкликать какие-то гнусности. По моему приказу сбрендившего старика оттащили к левому краю площадки, подальше от трона.
Вдруг из толпы раздались крики:
Вино! Вино! и я облегченно вздохнул. Теперь можно приступать к коронации. Не хотелось бы, чтобы она началась и закончилась на минорной ноте.
Как и в тот раз, когда я шел получать мандат архканцлера, время застыло, лица размазались, и мне потребовалось в буквальном смысле протереть глаза, чтобы найти взглядом Амару. Она стояла неподалеку, так и не спрятав шпагуохраняла меня. А рядом с ней чинно, похожий на статую, сидел О боги мои!
Кот?
Амара усмехнулась.
Ехал под моим плащом, Торнхелл. Удивительное создание. Пришел сам, и я не смогла ему отказать. Очень настойчивый мужчина.
Настойчивый мужчина встопорщил усы и принялся вылизывать переднюю лапу, замаранную кровью.
Не думала, что у тебя выйдет, Торнхелл, сказала Амара.
Я сам не был уверен.
И все же Ты смог, сказали ее глаза. Ты победил. Ты лучший мужчина. Все еще мой мужчина.
Я поднял голову и заглянул в пропасть неба. Сердце на мгновение сбилось с ритма.
Мать честная, мы это сделали! воскликнул Шутейник и расхохотался, совершенно позабыв о приличиях.
О нет, Шутейник, мой друг, выигран только первый раунд Играл я внаглую и победил, но впереди еще не менее одиннадцати раундов, если только я не придумаю, как пораньше прихлопнуть Варвеста нокаутом.
Я оглянулся, ловя взгляды мрачные и восторженные, лиц не виделтолько множество глаз навеки запечатлелись в моей душе. «Сдохни!», «Живи!», «Дай нам нормальной жизни!», «Дай!», «Дай!», «Дай!»мне кажется, я считывал страстные пожелания через эти глаза.
Властьэто бремя, а не радость Если ты, конечно, человек, а не конченая скотина.
Ну, вроде все окончилось неплохо. Драчка скоро будет. Ясобирать своих, деловито буркнул Бантруо Рейл и сбежал по ступенькам, собирая лысиной солнечные лучи. Обещанное ополчение хоггов для боя на речных пристанях тоже было здесь, на южном краю площади. Я подумал, что времени у меня совсем немного. Коронацию необходимо провести быстро, а затемновоиспеченный монарх будет участвовать в сражении, это максимально сплотит горожан и поднимет мой авторитет в стране вообще, а уж о том, что я лично отразил угрозу в порту, всему Санкструму красочно расскажет моя газета.
Обе звонницы Храма Ашара внезапно огласились похоронным набатомдерзким, дребезжащим, заунывным.
Черт, вот это скверно. Нельзя омрачать коронацию, местные крайне суеверны, опять же поползут слухи
Ломайте двери! мгновенно сориентировался Блоджетт. Ломайте двери как можно быстрей! О Ашар, мечами бесполезно, есть у кого топоры?
Алые кинулись к дверям, топоры врезались в вязкое черное дерево.
Сакран и Армад те еще штучки. Они используют любую возможность бросить на меня тень и оттянуть время коронации.
Никакой литургии, пока звучит похоронный звон, произнес брат Литон убежденно.
А ты думал, все пройдет так легко, Торнхелл-самозванец?
Я бросился к дверям, вырвал у Алого топор и ударом вогнал его в наметившуюся щель. Еще три топора вместе с моим рубили вязкое мореное дерево, усеянное тускло блестящими заклепками. Мы действовали фанатично, и разрубили двери на куски, но за ними притвор оказался завален разной церковной утварью и лавками. Алые принялись разбирать баррикаду. Широкий проем позволял действовать сразу четырем гвардейцам; они выгружали утварь и лавки, передавали тем Алым, что стояли позади. В скором времени позади Каменного трона образовался настоящий завал. Я стоял сбоку, следил за работой и скрежетал зубами.
Внезапно один из Алых содрогнулся, вскрикнул и упал на руки собратьев. Лицо залито кровью. Железная толстая стрела угодила в скулу, добралась до мозга.
Мгновенная смерть.
Они стреляют из арбалетов! раздался вскрик.
Щиты! Несите щиты!
В каретах, с которыми прибыли мои двойники, было свалено тяжелое вооружение и доспехи для боев на пристанях. Кареты отогнали к северному краю площади. Еще десять минут ожидания Наконец принесли щиты, под их прикрытием остатки баррикады разобрали быстро. Я слышал, как стрелы бьют в щиты с мерзким жестяным звуком. Гвардейцы Храма с упорством роботов пытались помешать, оттягивали время коронации, а тем временем к старому морскому порту и речным пристаням спешили корабли захватчиков
Я сжимал кулаки, взгляд помрачился, я не думал, что меня может накрыть такой волной ярости. Когда остатки баррикады разобрали, поднял топор и попытался ринуться вслед за отрядом, но меня властно ухватили за руку.
Тш-ш-ш-ш-ш Торнхелл Стой на месте, прошептал голос Амары.
Стойте, стойте, мастер Волк, произнес с другой стороны Шутейник. Это не ваша битва. Вы теперь это как же это себе не принадлежите. Санкструм теперь ваш хозяин.
Из притвора неслись дикие крики, лязг оружия, звон и стоны. Алые вливались в Храм Ашара сплошным потоком. Убийство их собрата озлобило их без меры. А я мелькомсквозь оседающее облако ярости, подумалведь теперь нужно платить его семье компенсацию, а это лишние расходы для дырявой казны
Становлюсь настоящим бесстыдным политиком.
Спустя еще десять минут все было кончено. Остатки храмовников были уничтожены, а запуганные звонари принялись выводить веселые мелодии. Вот только Сакран и Армад бежали из Храма через тайный ход в крипте
Бесноватого кардинала и его сподвижников увели в Храм, дабы своими воплями они не мешали коронации
Не мешкая, я прошел к Каменному трону и плюхнулся на него (восселэто было бы слишком громко сказано). Ноги дрожали.
Амара стояла справа, Шутейникслева. А у ног моих наглейшим образом уселся опасный котбезусловно разумная сволочь. Присутствие этих трех существ придавало мне спокойствия, если только можно было хоть немного успокоиться в текущих обстоятельствах.