Итак, у меня два дня на то, чтобы попытаться сорвать коронацию.
Глава 21
Обычный послушник, послушник первой ступени, сказала Дария, похожая сейчас на взъерошенную птицу, ходит в серой робе. Послушник второй ступени ходит в робе салатовой. В темных робахчерных, красныхходят боевики и члены высших ступеней Черного Конклава. Они на высших ступенях посвящения. Лица все дэйрдрины мажут белилами только когда происходит великий праздник или тризна.
Или война, добавил Горчак уныло. Резня. Когда они совершают набеги на соседние земли
Сестра кивнула, рассеянно опустив руку под стол. Там зашебуршилось, громогласно заурчало. Шурик почему-то проникся к Дарии интересом и с удовольствием принимал от нее ласку. Атли он, кстати, невзлюбил, просто терпел. Амару любил. Шутейника терпел, но недолюбливал. Невозможно понять этих кошек, как и женщин, собственно. Ведь во всякой женщинео да, это банальностьесть что-то от породы кошачьих.
За окном рассвет. После краткой передышки в лощине, мы быстрым маршем двинулись к землям барона Горста, благополучно достигли их и соединились с войсками Бришера. Капитан собрал в горах Шантрама всех, способных держать оружие. Четыре тысячи конниковогромная сила, и я почувствовал себя куда увереннее. Все должно получиться. Все обязательно получится. Капитан ловко расположил войска во владениях барона. Ах да, к этому войску барон, озабоченный сохранением собственных земель от сектантов, придал еще триста пятьдесят человек, из них пятьдесят конников. Немалая подмога!
Нам нужен быстрый удар и такая же победа. К Китране идти более суток, можно быстрее, но тогда устанут и люди, и лошади, а прибыть мы должны относительно свежими. Значит, утром выдвигаемся, и прибываем на следующем рассветеаккурат к коронации чертового Варвеста, который, надеюсь, заблевал от морской болезни всю палубу адоранского корабля.
Мы сидели вокруг стола в большой зале баронского замка. Мыэто я, его императорское величество (в совершенно разобранном состоянии), Шутейник, мой ближайший друг, Бришереще один друг, ради которого я готов пожертвовать своей жизнью, его командиры числом в восемь человеквсе зверского вида, рыжие, патлатые и обильно бородатые, Дария, Горчак и барон Горст с двумя приближенными. Барон был похож на Бришера габаритами, но совершенно лыс, он сжимал и разжимал огромные кулаки, то и дело прикладывался к кубку, подливал себе какого-то дрянного вина, пятная кроваво-красными пятнами огромную карту Китраны и окрестностей, разложенную на столе.
Все кроме менябодры и веселы, привычны не спать сутками. Нет, так-то и прежний владелец моего тела был привычен к такому, но тело вместе с душой землянина частично унаследовало и его психосоматику. Во всяком случае, я так предполагал. Нужно работать над собой и внушать, что, мол, я такой же как местные, ко всему привычный, хотя в зеркало еще в Варлойне видел: похудел, усох, четче обозначились жилы на руках. Стал настоящим поджарым волком. Какой месяц я уже работаю на форсаже? И насколько меня еще хватит?
Значит, сказал я, отпив из своего кубка шантрамского виски, люди в серых робах особой опасности не представляют?
Боги, как же похоже на владения Ренквиста, где тоже была в ходу цветовая сегрегация одежды. Очень похоже. Только Ренквист умнее и не столь кровожаден. Впрочем, возможно, дэйрдриныодин из его проектов по дестабилизации Санкструма, я уже говорил это и повторювозможно прозрец просто обособился от Ренквиста, решив не делиться куском пирога, возжаждав личной, ничем не ограниченной власти.
Дария и Горчак одновременно замотали головами.
Они воскликнул Горчак, и беспомощно посмотрел на сестру, став похож на гусенка с тощей шеей, что высматривает мать. Они эти
Безумцы! сказала Дария. В головах мякина. Они ярые есть другое слово, я помню, я читала
Фанатики, мягко подсказал Шутейник.
Горчак хлопнул по столу:
Точно! Спасибо, дядя Шутейник. Фанатики! Если им дадут оружие, и прикажут убиватьони будут убивать. Они у них с головами от публичных молений Перекрут в башке у них у каждого, и все тут. И назад не воротишь Я уверен: не воротишь! Мы сами были на этих молениях, когда наши наши
Наши родители надели серые робы, докончила сестра. В голове помрачение случается на этих молениях. Все раскачиваются, воют под ужасную музыку И этот вой даже спустя много времени отдается в ушах. И с каждым молением все трудней, трудней сдерживаться и не отдаться всеобщему безумию О Ашар! она прикрыла глаза ладонями и зарыдала.
Это звучало приговором. Я должен был вернуть большую часть заблудших душ к свету. Но как? Сомнительно, что у меня что-то получится. Максимумя рассею дэйрдринов по Санкструму. Они чересчур зомбированное стадо. Затем моим людям придется тут и там фиксировать и гасить очаги этой мерзости. Впрочем, это лучше, чем долго воевать с этими фанатиками. Вряд ли они проникнутся мыслями о мире после моих воззваний. Большую их часть придется истребить.
Барон Горст плеснул в кубок из кувшина, кровавая клякса упала точно посреди очертаний Китраны и заискрилась; в ней, будто в микрокосме, отразились бесчисленными звездами огни светильников, подвешенных на стенах зала. Я уставился на эту каплю. Вселенная наша изрядно кровава, а я еще добавляю крови Впрочем, нет, откуда эти глупые мысли? Я как хирургя делаю операцию, отсекая от организма страны часть больного органа с благой целью. Глупо рефлексировать и бояться крови в случае, когда только через кровь ты можешь спасти страну. А в случае с дэйрдринами и Варвестом для меня оставался лишь единственный путь к победе: применение насилия.
Тем не менее, это банальное и тупое ополчение, прогрохотал Бришер. Не опасны. Да и оружия у них нет, как понял. Ведь нет? Выдать могут, разве что Черноробники хуже. Но мы справимся. Черноробников будем убивать. Он с хрустом сжал кулак. Да, убивать. Убивать всех, всех до единого! Он энергично поскреб в патлатой бороде и поднял взгляд. Итого: серых роб около пяти тысяч. Черныхтри-четыре. Малиновыхтысяча. Все прекрасно! Да, все прекрасно! Против насне более пяти тысяч обученных солдат. Фанатики? Да, фанатики. Но мы воюем за правое дело, а ониот помрачения ума. Он гулко постучал пальцем сначала себе по лбу, затемпо очертаниям городских стен. Я был в Китране и знаю все слабые места. Вот тут, тут и тутстены низкие и совершенно не охраняются, к тому же ремонт их не производился уже много лет. Мои люди уже связали лестницы. Город будет взят пятью сотнями человек, они же откроют ворота, куда ворвется конница. И это будет конец подлого прозреца! Он резко опустил руку под стол, и по энергичным звукам, похожим на те, какие издает рубанок, соскребающий верхний слой дерева, я понял, что кот под столом перешел к капитану и подставил лоб под его корявые пальцы. Бришер был еще одним человеком, которого Шурик безоговорочно признал своим. Повторю: кошек, как и женщин, понять невозможно. Только принять, да.
План Бришера мы уже обговаривали, пока двигались к владениям Горста. Все звучало хорошо и просто, хотя именно таким образом, слету, и берутся самые серьезные твердыни, а уж Китрана твердыней не была никак. Просто гнездо разбойника, возомнившего себя новым мессией.
Не стоит недооценивать прозреца, заметил Горст, меряя взглядом заляпанную карту. По слухам, под его началом до двадцати тысяч человек
Слухи, все слухи! отрубил Бришер. Он, конечно, нагоняет мрака, страха и тому подобной бурды, да, бурды! А как жепусть все боятся. На деле там не более десяти тысяч, из них пятьшелупонь, ко дну котелка прилипшая. И мы ее ложками, ложками! Он шумно отхлебнул из кубка и взглянул на меня. Вы полагаете, господин император, что слухи о о коте?.. кгхм
Разойдутся. Уже расходятся. На слабые головы дэйрдринов это подействует. Да, времени, чтобы слухи пустили плотные корни, маловато, но зато, когда мы вторгнемся, слухи о демоне-коте будут у всех на слуху.
Капитан хмыкнул, обнажив в ухмылке зубы (правый верхний резец ему выбили дэйрдрины, впрочем, Бришера это совсем не заботило) покосился на узкое окно, за которым уже теплился рассвет, затем расхохотался.