Демон-кот безжалостен и грозен. Немногие из тех, кто зрел его лик, уцелели! Трепещи же! взревел я, подавая Шутейнику знаки.
Пацан трепетал. Я молился про себя, чтобы кот не уселся и не начал намывать свою ряху. Но пока происходящее занимало Шурика больше, нежели вопросы собственной гигиены. Он приблизился к дэйрдрину, обнюхал его и негодующе фыркнул.
Я рывком вздернул дэйрдрина на дрожащие, неверные ноги.
Ступай прочь, негодяй, ступай к своим! Неси им страшную весть: за их грехи и кровь, за преступления против людей и кошек небеса и ад послали на дэйрдринов неисчислимое войско демона-кота! Пощады не будет! Если хотят уцелеть, пусть выдадут мне голову прозреца, на котором лежат неисчислимые грехи за погубленные души! Запомни это! Ячистецговорю устами демона-кота! Всякий из дэйрдринов, кто отмоет со своего лица демонскую маску и уйдет из ордена, будет прощен, но прощен и награжден будет тот, кто принесет мне голову прозреца! А всех тех, кто не сдастся на милость чистецаждет страшная гибель!
С этими словами я развернул парнишку к деревне и отвесил ему под в общем, приложился сапогом к его заднице.
Беги, несчастный! взревел ему в спину. Беги!
И он побежал. Подтянув свой балахон, опрометью ринулся к деревне. Упал, вскочил, снова упал, прокатился по комковатой траве, вскочил и бежал так быстро, как только мог.
Я поглядел на Шутейника. Он привстал с земли и расхохотался.
И вы думаете, мастер Волк, сработает эта эта комедия?
Я пожал плечами.
Любая секта, построенная на мистицизме, глубоко иррациональна. Участники ее настолько я помедлил, не в силах подобрать слова, эквивалентного земному «зомбированию», настолько размягчились мозгом, что принимают любую мистическую чепуху, которую им льют в уши создатели секты, за чистую монету. И я подумал: почему бы не использовать это оружие против прозреца? Он-то не дурак, но большинство дэйрдринов после размягчения мозга поверят в демона-кота с такой же легкостью, с какой поверили в постулаты самого прозреца, который по какой-то причине возненавидел всех кошек А теперь убираемся отсюда, Шутейник, нам нужно отойти в глубину Оверри миль на пять-семь, ибо ну, нет у нас огромного и многочисленного военного лагеря!
Говоря так, я ошибался. Бришер привел с собой армию горцев Шантрама.
И еще в одном я ошибся: мне стоило захватить еще одного дэйрдрина для допроса.
* * *
Проклятие! Проклятие! Проклятие!
Капитан Бришер, я поясню
Проклятие, господин архканцлер!
Уже император.
Кгхм! Поздравляю! Но все равно: проклятие! Проклятие семь тысяч раз!
Мы отошли от места лагеря примерно на десять километров, и остановились в ложбине, где решено было скоротать ночь. Снова разожгли костры, поставили котлы, кое-как обогрели и накормили ошеломленных пленников. Их взяли с собой: неизвестно, что дэйрдрины сотворили бы с обреченными на заклание людьми. Возможно, приговоренные к смерти были бы преданы казни в любом случае. Ну а труп главного дэйрдрина я велел забратьего бы бросить собакам, как делали с трупами преступников в средние века, но я забрал его для усиления интриги. На самом деле, мы просто закопали квартального надзирателя под кустами.
Все это была игра, чтобы дэйрдрины поверили, в который раз повторил я, с искренним участливым теплом глядя на капитана. Капитан, однако, кипел гневом, да таким, что мне казалосьеще чуть-чуть, и из его ушей повалит раскаленный пар.
Отвратное непотребство! Я не знаю новых ругательств, чтобы выразить как! Я! Я как! внутри него все кипело. Как я! Всех! Убью! Не приму унижения! И доблесть моя не иссякла! Он снова приник к фляге со спиртным, буль-буль-буль. Я позавидовал его жажде. Сам я начал ограничивать потребление спиртного, ибо шибко не хотелось мне спиться.
С трудом мне удалось его успокоить. После начал расспросы. Капитан привел отряд в четыре тысячи горцев. Все с оружием, все на лошадях, все горят жаждой деятельности. Один из моих посланников добрался все-таки до Бришера, перехватил, и капитан срочно свернул в сторону Китраны. Расположился он лагерем благоразумно: не рядом с границей, а в десяти милях, на землях своего знакомца, барона Гроста, человека проверенного и заслуживающего всяческого доверия. Вдобавок он присутствовал на моей коронации и приносил клятву верности. Далее Бришер решил разведать обстановку, и, как полагается людям бесстрашным, с одним телохранителем отправился в Китрану, в саму провинцию и в город. Переоделись они крестьянами. В городе их не разоблачили, благо, кое-какая экономическая деятельность сохранилась и при дэйрдринах: крестьяне и ремесленники занимались торговлей. А вот когда они, закончив свои шпионские дела, пробирались к Оверри, тут-то их и разоблачили, заподозрили шпионов и отвезли в районную управу. Подвергли пыткам. Помощник Бришера умер, капитан был крепче, не проронил ни звука, тогда-то его и велели сжечь.
Порядочная дыра эта ваша Китрана, тьфу, тьфу. Да и мерзкая притом. Да! Вы не представляете, господин император, какая мерзкая и гнусная это дыра! Страхом пропитан каждый камушек, кгхм! Каждый камушек! Я думал, меня там кондрашка хватит, так там страшно и гнусно, да, страшно и гнусно! А ведь я думал, я не боюсь никого и ничего, кроме собственной жены кгхм, м-да. Но нет! Оказалось: есть вещи пострашнее жены, м-да. Это липкий страх от взглядов Когда каждый может оказаться доносчиком Да, доносчиком!
Вы видели Курган с капищем, капитан?
Он набычился, затем вздернул на меня заплывшие глаза.
Видел ли я? О, видел! И там не капище, а цельный скверный храм, выстроенный из камней разрушенных церквей Ашара! Да, Ашара! Дорога к скверному храму именуется Путем Страданий. Вдоль нее на кольях трупы и головы грешников И живые люди в колодках, стоящие на коленях Я рискнул посетить сам скверный храм, да простит меня Ашар, ведь я был там с целью разведать обстановку! Вход в него охраняют два гигантадва страшных человека, каждыйна полторы головы меня выше. Глаза пусты и безумны. И еще там есть Палач. Тот, что обслуживает Путь страданий Он массивен как бочка, и глаза его тоже пусты и безумны! слова лились из капитана сплошным потоком, то, что он видел, несомненно, оставило страшные шрамы на его душе. У него огромный кривой клинок, явно адоранской работы Это даже не человек, гнусный демон, обиженный природой и Ашаром урод с огромным свисающим носом и отрубленными ушами он глух, господин император, глух и лишен жалости И он убивает, как Будто в нем сидит кровавый демон. Убивает с довольным утробным урчанием, как огромный медведь
Что вы видели в храме, капитан?
Бришер на секунду зажмурил глаза. Кровь отлила от его красных щек, полные губы, скрытые в зарослях подпаленной бороды, скривились горестно.
Ф-ф-фуххх Я видел вымазанный свежей кровью алтарь, видел как Палач четвертовал на нем женщину Видел кровавый обряд
Который вел прозрец?
Капитан быстро кивнул.
Да, тот, кто именовал себя прозрецом.
Видели его лицо?
Лишь подбородок. Вымазанный белилами подбородок. Он был в капюшоне. Да, на нем была малиновая ряса с капюшоном. Он провел по мне взглядом, да, взглядом, и мне даже показалось, что узнал, а ведь я был тоже замаскирован, и бороду скрыл, а на голову повязал тряпицу. И мне стало не по себе. Мне стало очень не по себе, господин император. А ведь я не боюсь никого, кроме жены!
Воцарилось молчание. Капитан тяжело дышал. Затем снова надолго приник к фляге.
Я с радостью сровняю это место с землей, господин император. Кгхм! Если мне не дадут людейя возьму в руки кайло и лопату и сам, своими руками, сровняю Курган с землей, пусть даже на это потребуется десять лет! И своими же руками я хочу отрубить голову прозрецу, а еще большеего Палачу. Да, Палачу! И я клянусь в том, что употребляю все силы, дабы извести их обоих, даже если мне потребуется на это сотня лет! Да, сотня лет!
Он допил остатки виски, а последними каплями смазал себе затылок.
Я ведь забыл сообщить вам главную новость, господин император. Этот гнусный подонок Варвест завтра прибудет в Китрану морем, а коронуют его, стало быть, послезавтра.
Я вздохнул. Ну, что-то подобное я и предполагал.