Настоящая же бандаво главе с Воронцовойразместилась внизу, у самой сцены. Справа от Миланы уселся Кутайсов, слеванезнакомая мне девица, обладательница высокого пышного хвоста слегка вьющихся темно-русых волос.
«Молодая графиня Салтыкова, подсказал мне фамильяр. Знаменитая некогда фамилия, но ныне захудавшая».
Плетнев расположился за Кутайсовым. К некоторому моему удивлению, явился на испытание и Гончаров, занявший, правда, место достаточно далеко от Воронцовой. Его руки, омытой позавчера отравленным вином, мне с моего места видно не было, но факт появления вологжанина на экзамене говорил сам за себя.
Никак вылечился, с некоторым разочарованием буркнул я.
Вряд ли, заметила Надя, проследив за моим взглядом. Подобное увечье так быстро не исцелить. Наверное, будет левой рукой писать. Если не привыкнамучается!
Ну, хоть так хмыкнул я.
На этом наш разговор прервался: поднявшийся из-за стола Алексеев призвал к полной тишине, пригрозив за нарушение незамедлительным изгнанием во двор. Акустика в зале, нужно признать, оказалась отличной: говорил майор вроде бы и негромко, но слышно его было так, словно заместитель начальника корпуса стоял прямо рядом с нами. Может, тут, правда, магия какая работала, не знаю
Тем временем, с преподавательского стола вспорхнула стая бумажных листов и белыми птицами разлетелась по залу. Перед каждым абитуриентом зависло по дваодин под эссе, второй, наверное, для черновика. На первом имелось нечто наподобие водяного знакабуква «Ф» в обрамлении листьев лавра и дуба, другойбудто бы был чист. Зачем-то я проверил листки на невидимые надписинаверное, просто захотел применить хоть какую-то магическую техникуно ничего не проявилось.
«Тайные меты на бумаге есть, но более сложные, чем вы пока умеете считывать, сударь, пояснил Фу. И не стоит заводить привычку попусту тратить ману. Однажды сие может сыграть с вами злую шутку! Лучше подхватите листыиначе через минуту они упадут на пол!»
Я послушно потянулся пальцами к бумагам.
«Да не рукой, сударь! остановил меня паук. Магией! И держите, сколько сможете, если что, я подключусь!»
Только теперь я сообразил, что никаких парт перед нами не былописать предстояло на весу.
«Понял»сложив пальцы в нужную фигуру, я взял под контроль листы бумаги. Интересно, а как тогда я должен был на них писать, если рука уже занята левитацией?
«Во-первых, сударь, у вас две руки. Пишут обычно правой, но удерживать бумагу можно и левой, это несложно. Ну и, во-вторых, существует специальная техникасразу и письмо, и поддержка. Освоите при случае. Там ничего невероятного, но два действия сразу на первых порах могут вызвать затруднения».
«Чýдно, буркнул я. А раньше нельзя было предупредить?»
«А зачем, сударь? Я же с вами».
Ну да, верно
А между тем следом за листочками по залу уже тянулись вереницы гусиных перьев. О том, что писать предстоит «вручную», а не «от сердца», разговоры среди абитуриентов ходили еще во дворе, но окончательно это подтвердилось только теперь. Ну да мне-то без разницы
«На перо не отвлекайтесь, сударь, ни рукой, ни магиейдержите бумагу», одернул меня Фу.
«Как скажете», усмехнулся я, сосредотачиваясь на левитации.
Милостивые государи и милостивые государыни, прошу приступить к работе! дал команду Алексеев, и абитуриенты дружно задвигали перьямикто, зажав оное в пальцах, кто бесконтактно.
Заскользило по бумаге и мое, выводя ряд слегка пляшущих закорючек.
«Я пытаюсь подстроиться под ваш будущий почерк, сударь, с готовностью пояснил фамильяр. Насколько могу его предугадать. Отсюда и некоторая неаккуратность. Так будет правдоподобнее».
«Да я без претензий, поспешил заверить я паука. По-русски Ну, в смысле, кириллицейу меня тоже не идеально выходит Кстати, если это, конечно, вас не отвлекает от деламожно поинтересоваться, о чем именно мы пишем?»осведомился затем.
«Ничуть не отвлекает, сударь. А пишем мы некую вариацию на тему речей Светлейшего князя Всеволода Романова. Грядут суровые временаи все в подобном роде. А вы, мол, желаете оказаться в первых рядах борьбы всего хорошего, сиречь Империи, против всего плохоготут без конкретики, разве что намеками. Посему и поступаете в Федоровский кадетский корпус. Полагаю, сие беспроигрышный вариант».
«Ну да, наверное»не сдержал я громкой усмешкиНадя и Крикалев даже недоуменно обернулись на нее. Зыркнул на меняну, по крайней мере, посмотрел в нашу сторонуи Алексеев со сцены, но замечания не сделалдолжно быть, не сочтя нарушение тишины достаточно грубым. Тем не менее, я обещал себе впредь быть осмотрительнее и для верности перестал приставать к фамильяру с вопросами.
А убористые синие строчки уже покрывали добрую половину моего листка. Кто там говорил, что сочинение само себя не напишет? Еще как напишетнужно только вовремя знакомым духом обзавестись!
* * *
Ничего удивительного, что «отстрелялись» мы с Фу раньше всех, но сдавать готовое эссе первым фамильяр мне не рекомендовалзачем лишний раз выделяться?
«Сделайте вид, будто проверяете работу, велел мне паук. При письме пером нередки ошибки Вон, например, у Надежды Александровны таковая прямо в первой строке!»
На автомате я покосился на листок Морозовой, но понять, где там ляп, конечно же, не смог.
«Она же ее заметит? уточнил у фамильяра. Ну, когда станет проверять?»
«Сомневаюсь, сударь. Насколько могу судить, в своей первой строке Надежда Александровна абсолютно уверена. Там красивый речевой оборотв самом деле красивыйкоим она заслуженно гордится. И при прочтении смакует саму фразуа глупую описку не видит».
«Хреново протянул я. А можем мы ей как-то подсказать?»
«Можем, конечно. Устроить?»
«Да, было бы неплохо»
«Добро, сударь. Один момент»
В следующий миг на Надином черновом листедо сего времени сохранявшем девственную чистотувозникла короткая надпись. Увлеченная работой, заметила ее, правда, девушка не сразупришлось Фу заставить подсказку пару раз настойчиво мигнуть алым. Вспышки таки привлекли внимание Морозовойона перевела взгляд на черновик, недоверчиво сморщила носик, быстро вернулась к началу своего эссе, нахмурилась Затем ее перо перескочило на первую строчку текста и добавило там крохотную завитушку.
На меня Надя так и не посмотрела, но уже на моем черновикетакже до сей поры незамаранномвывелось несколько заковыристых значков.
«Говорит: Спасибо», прочел мне фамильяр.
Надпись тут же исчезла.
«Других ошибок там нет?»спросил я.
«Пока нетно текст еще не завершен. Однако теперь Надежда Александровна всяко будет втрое внимательнее А вот у господина Крикалева уже полдюжины оплошностей, добавил затем Фу. Правда, там и сам текст таков, что грамотностью его не спасти»
«Надо же, а еще очкарик»не без удивления покосился я на манника.
«Так он же не над книгами склонившись зрение себе посадил. Какая-то магическая травма, иначе исцелили бы давно»
«Ладно, будем спасать то, что сможем! заявил я. Хотя бы явные ошибки. Банда мы, в конце концов, или где?!».
«Добро, сударь. Замечу лишь, что сие словобандав Империи употребляется сугубо с негативной смысловой нагрузкой. В вашем мире иначе?»
«У наспо-всякому».
«Что ж, возможно, сие неплохо характеризует мир-донор»
Аккурат в этот момент откуда-то ряда с третьего или четвертого взлетел и понесся к столу преподавателей исписанный листоккто-то самый смелый (а может, просто наименее терпеливый) сдал эссе первым.
Глава 10
в которой я меняю планы
Результаты проверки эссе появились на информационном стенде перед самым ужином. Максимум баллов, присуждаемых по итогам первого испытаниядве полные дюжины, то есть двадцать четыреполучили лишь пятеро. И среди этих триумфаторов оказались я (спасибо Фу) и Надя (тоже, в общем-то, в немалой мере спасибо Фу, хотя благодарила девушка меня)! Правда, в число счастливчиков, словно для баланса, также вошли Воронцова и ее наперсница Салтыкова. А вот пятым оказался не кто иной, как мой сосед Тоётоми! Вот уж от кого совсем не ждал, признаться. Хотя, с другой стороны, почему нет? Устный русский язык у Ясухарудай Бог каждому. Так что бы японцу и в эссе не блеснуть? Да и Алексеева хитрый самурай подсадил на крючокмогло и это сказаться