Однако все это худо-бедно складывалось. А вот тот же щит в одиночку было нипочем не натренироватьчтобы им закрыться, кто-то должен был меня атаковать.
Вот об этом-тостать моим спарринг-партнеромя и попросил японца.
Почту за честь, Тоётоми встал со своей полукровати-полуматраца и церемонно мне поклонился. Затем уточнил:Насколько мощно бить? С учетом, что ты сдерживаешь силу, пояснил он свой вопрос.
«Совсем слабый удар не годится, заявил Фу. Не поймем, насколько крепок щит!»
Ну, чтобы удар чувствовался, неопределенно пожал я плечами.
Хорошо, кивнул японец, складывая кукиш. Готов?
Готов, кивнул я, скрещивая пальцы.
Защищайсябью!
Я представил себе, как отбиваю воображаемый удар, пожелал этогомагию же нужно захотеть применитьуже привычно почувствовал отток маны и в следующий миг, японца отбросило к стене, неслабо так впечатав в нее спиной и затылком. Такого явно не ждали ни я, ни мой незадачливый напарник: щит работает совсем иначе
Ну да это был и не щит: в воздухе между мной и Ясухару вспыхнул и погас уже знакомый мне иероглиф:«Кагами».
Зеркало?! не сдержавшись, ахнул я вслух.
«Зеркало», незамедлительно подтвердил фамильяр.
«Вы знали, что так будет?»резко спросил я у «паука».
«Скажем так
Допускал сию возможность, сударь. Но следовало проверить».
«Проверяльщик хренов!»я поспешно шагнул к оглушенному японцу.
Тоётоми, сползший по стене на свой матрац, как раз пошевелился. У меня отлегло от сердца: жив. Ну да, ему же просто прилетел его же собственный удар. Неслабыйпропусти я такой, мне бы тоже не поздоровилосьно, по идее, далеко не смертельный.
«Я должен был понять, как работает ваша интуитивная магия, сударь», не унимался тем временем Фу.
«Ну и как, поняли?»
«Понял. И теперь, вероятно, смогу ее блокироватьпри необходимости. Некрасиво бы вышло, если бы на испытании, демонстрируя тот же щит, вы отправили в подобный полет экзаменатора!»
Я ослышался, или сие должен был быть щит? открыв наконец глаза, пробормотал Ясухару.
Извини, выдавил я, наклоняясь и протягивая ему руку, чтобы помочь подняться. Это была моя ошибка. Больше такое не повторится, обещаю!
Я успел закрыться, но удар все равно прошел, заметил японец, не без труда вставая на ноги. Что сие за техника?
«Рассказывайте, что уж теперь», бросил «паук».
Зеркало, признался я. Но я не собирался
Я понял: сие расплата за мою глупость, закивал вдруг головой Тоётоми. Я имел дерзость усомниться в твоей силе. Конечно, мне следовало понимать, что у русского князя никак не может быть низший уровень, но твои тренировки выглядели столь странно Что ж, поделом мне. Смиренно прошу проститьи благодарю за преподанный урок, сэмпай, поклонился мне Ясухару.
Я с недоверием посмотрел на потупившегося японца. Кто их, азиатов, конечно, разберетно, по мне, так он ни разу не ерничали извинялся, и благодарил на полном серьезе! Ну и дела!
«Только не спорьте с ним, сударь, вмешался Фуа ведь я и в самом деле собирался. Просто примите сие с благосклонностью! Уверяю: так будет лучше вам обоим!»
Хм Не стоит благодарности, друг мой состроив рожу кирпичом, заявил я и слегка поклонился в ответ. Затем, помедлив, спросил:Продолжим тренировку?
Э Да, конечно, сэмпай поколебавшись секунду, счел за благо согласиться Ясухару. Продолжим
Глава 9
в которой все, что мне остаетсяэто исправлять чужие ошибки
К утру следующего дня, на которое было назначено первое вступительное испытание, я, по словам Фу, успел прокачать магическую силу до пятидесяти четырех ньютонов. Это все еще был низший уровень, но до следующего, минимально приличествующего дворянину (он так и называлсяДворянский, тогда как мой нынешний слыл Мещанским) оставалось всего ничегокаких-то шесть пунктов. Один вечер в дыму благовоний Тоётомии «levelup»!
Обнадеживающедля началадвигалось у меня дело и с магическими техниками. Два способа письма (при помощи пера и «от сердца»), прямой удар, щит, левитация предметов (пока не тяжелее пустой бутылки из-под сакэ), чтение скрытых меток и призыв Огненного меча давались мне уже более-менее стабильно. Японский клинок, правда, до катаны так и не дорос, но вакидзаситоже меч! Кроме этого, неплохо у меня выходило что-нибудь нагреть, даже воду вскипятить или свечу зажечь, а вот охладить не получалось вовсе. Не складывалось пока и с открыванием на расстоянии дверей, поднятием крышек и выдвиганием ящиковхотя Надя и утверждала, что это та же самая левитация. Но увы. А вот очищение одежды от грязи (совершенно необходимый навык в магическом быту) ладилось у меня через раз, свидетельством чему были многочисленные дыры в штанинах запасных брюк, на которых я тренировался.
Надо, наверное, пояснить. При помощи Фу я мог сделать почти все, что угоднонужно было только соответствующую пальцевую комбинацию знать. А если отдать фамильяру контроль над рукамито и это ограничение снималось. Но, как заявил «паук», на испытании подобный трюк у нас не прокатит: преподаватели наверняка заподозрят неладное. И, если дойдет до сканирования ауры (мошенничество на вступительном экзамене в кадетский корпуссчитай, государственное преступление, тут и Романов не спасет), обман вскроется. Поэтому колдовать я непременно должен был самостоятельно.
Все, чем был готов мне помочь при этом Фунемного ускорить слив маны: самотоком она у меня шла совсем плохо. Ну и заблокировать Зеркалоесли потребуется. Сам я тоже попробовал этому научиться (пожертвовав ужином, мы с Морозовой воспользовались отсутствием в комнате Ясухару и самую малость поспарринговали) и, кажется, даже понял принципно успеха пока не добился: интуитивная магия срабатывала раньше, чем я успевал ее остановить.
Так или иначе, все это должно было мне понадобиться только ко второму экзаменузавтрашнему. Сегодня же от меня не требовалось даже водить пером по бумаге: писать эссе взялся Фу. Риска, по его словам, не было: никому бы и в голову не пришло следить, сам абитуриент выводит на листе строчки или за него колдует кто-то другой. На эссе проверялись не магические способности, а образ мыслей кандидата в кадеты. Ну и, отчасти, грамотность.
А вот с этой самой грамотностью у меня по-прежнему обстояло чуть хуже, чем никак: азбуку я так и не выучил. Нет, я даже попытался и запомнил несколько значков: «Ферт» и «Ша», похожие на кириллические, «Рцы», выглядевший как мягкий знак, но оказавшийся перевернутым «Р», ну и «Аз»этакий поставленный на острие трезубец. Мог теперь написать «фара» или «шар». Хотя нет, для «шара» требовался в конце еще нечитаемый «Ер», а его я упорно путал с какой-то другой буквой.
То есть ясно, что ни малейшего шанса справиться с эссе самостоятельно у меня не было. Оставалось положиться на фамильяра. Но тот и не возражалнаоборот, сам вызвался, причем взял на себя не только формувыписывание закорючек глаголицыно и содержание. Здесь я было кинулся спорить: в школе мне всегда хорошо удавались сочинения, особенно как раз на вольную тему, но Фу заявил, что моих знаний местных реалий для достойной оценки категорически недостаточнос чем я был вынужден согласиться.
На испытание все полторы сотни абитуриентов собрали в главном здании корпуса, в одном общем зале, похожем на античный театр. Места здесь располагались полукругом вокруг небольшой сцены, причем каждый следующий ряд заметно возвышался над предыдущим. На сцене же стоял стол, за которым сидели Алексеев и еще два преподавателя помоложе: статный, бритый наголо мужчина и невысокого роста рыжеволосая женщина, представившиеся аудитории как, соответственно, ротмистр Рылеев и штабс-ротмистр Поклонская. Оба были в мундирах: Рылеевв зеленом с серебряными эполетами, как и у заместителя начальника корпуса, Поклонскаяв кроваво-красном, эполеты на ее плечах блестели золотом.
Рассаживаться можно было в произвольном порядке, и, по совету Фу, я направился на самый верх, на галерку. Надя, дернувшаяся было на первый ряд, слегка замешкавшись, последовала за мнойбудто бы с легким недовольством, никак, впрочем, не озвученным. А вот Крикалев, присоединившийся к нам еще во дворе и с тех пор не отходивший ни на шаг, не мешкал и не хмурилсявзбежал по ступенькам с энтузиазмом. Так мы и устроилисьна предпоследнем ряду: я по центру, одесную от меняНадя, по левую рукуверный очкарик. Так и хотелось обронить: «Потому что мы банда!»