В жопе оно находится! сердито перебивает Онже, умаянный моим загадочным лепетом.
***
ВНИМАНИЕ!!!
Гостеприимный дом освящен по Русскому Православному Обряду! Каждому постояльцу вменяются в обязанность Правила христианского жития:
Соблюдать чистоту и порядок.
Сохранять тишину и душеполезное благоговение.
Питаться в специально отведенных для этого местах (в кухне).
Разговаривать с соседями учтиво и вежливо.
Уважать местные традиции, следовать укладу жизни НА СЕЛЕ.
ЗАПРЕЩАЕТСЯ:
Курить, распивать спиртные напитки, ругаться матом.
Ходить в грязной и пачкающей одежде.
Вести себя непотребно и вызывающе.
ТАДЖИКАМ! Запрещается плевать в ведра зеленой дрянью!
Молиться богам, которые воистину демоны.
Дважды перечитав выведенное на большом куске картона густым фломастером объявление, я понимаю, что это написано на полном серьезе. Вопиюще убогое здание покосилось и набекренилось меж пряничных теремков, особняков и коттеджей, расплодившихся в Осинках еще со времен Перестройки. «Гостеприимный дом» на поверку оказался огромным бараком, где на двух этажах расселились гастарбайтеры из Украины, Молдавии, Таджикистана. Сколоченные из досок стены второго этажа зияют огромными щелями, сквозь которые в помещения проникают ветер, холод и насекомые. Убогие комнаты заставлены двухэтажными кроватями, завешены бельевыми веревками, завалены грязной обувью. В воздухе стоит концентрированный кислый дух нестиранных бухарских халатов. В воскресный день барак битком забит постояльцами, однако из комнат в коридор не доносится ни единого звука. За каждой дверью в меня вонзаются десятки пар испуганных глаз. Увидев, что я не милиционер, «гости» заметно переводят дух. В этом напряженном безмолвии мой вопрос всякий раз тонет в трясине боязливого шепота.
Где хозяйка? интересуюсь я у пришибленной женщины на кухне, та что-то помешивает в черной от налета и копоти эмалированной кружке.
Я низнаю, можитбыт тама у себя, пастучиты к ней, толька ниочен громка, бормочет таджичка, и вся ее наружность взывает ко мне: не говорите, что это я вам подсказала!
Поскольку все постояльцы указывают в разные стороны, мне приходится обойти весь дом по кругу несколько раз. К моменту, когда я набредаю-таки на глухую дверь, за которой угадывается хозяйская часть дома, за нею мерещится если не смерть с косой, то, как минимум, Баба-Яга с полномочиями сельского цербера. Местные сказали нам с Онже, что эта фантомная бабка исполняет в Осинках обязанности главного агента по недвижимости. А в качестве собственного предприятия сдает квадратные сантиметры жилых площадей рабочим без регистрации.
БАХ-БАХ-БАХ-БАХ! Тишина.
Долблю ладонями, кулаками, носками ботинокбесполезно. Жду, зову, переминаюсь с ноги на ногубессмысленно. «Стучите, и вам хуй откроется», приходит откуда-то в голову. Плюнув, я разворачиваюсь на каблуках и выхожу прочь из барака.
Что, не подфартило? не поднимая глаз от забиваемого косяка, интересуется Онже, как только я забираюсь в машину. Я описываю другу ужатник, в котором только что побывал. В лагере и то люди просторней живут, веселее и чище.
Так то люди, усмехается Онже, суя мне в руки ракету. Взрывай!
Онже морщит лоб и поджимает губы, недовольный моим отказом. В его глазах болтается смесь недоразумения и испуга за мое состояние. Он возмущается: что значит «не нужно курить»?
То и значит. Никакие психостимуляторы отныне не смогут дать мне большей степени осознания, чем я успел обрести. Теперь я безо всяких веществ нахожусь в измененном состоянии сознания. Причем, в какую сторону ни захочу его изменить, туда оно поворачивается. Я отчетливо чувствую этот рычаг, этот психический турбоджойстик, который в номинальной позиции восприятия реальности находится в относительном равновесии и стабильности. «Точкой сборки» называл его Кастанеда. Чуть пригнешь в сторонуи мир уже НЕ ТОТ. В другом направлении подтолкнешьи мир снова ИНОЙ. Но самое важное понять: нет и джойстика, и сам онусловность.
Миг осознания принципа «Я ЕСТЬ» столь разрушителен для точки сборки, что мне стоило трудов вернуть ее в нужный паз. В то укромное место, где она находилась прежде, лишь иногда чуть выплывая из своей тихой заводи в прибрежные воды под воздействием психоактивных веществ и медитативных практик. Мысль за мыслью, впечатление за впечатлением, минута за минутой я кропотливо воссоздаю рамки, которые прежде скрепляли и ограничивали мое сознание. Еще не время их двигать, стирать, разрушать. Миг понимания пройден, момент истинывпереди, сразу за чертой физической смерти.
Ладно, к черту эту старую грымзу, заебемся ждать! досадует Онже. Давай лучше к Вовчику заскочим, с ним раскумаримся. Заодно попросим по знакомым пробить: вдруг кто из соседей на зиму в город съезжает. Неплохо было бы тут домик замутить, а?
Осинкихорошее большое село. Не беря во внимание только что виденного барака и нескольких пережитков сельского прошлого, населенный пункт запрудили добротные трехэтажные особняки людей выше-среднего уровня материальных доходов. В этом тихом местечке можно жить в относительном уединении и спокойствии. Я бы и сам не прочь тут осесть. Однако, даже не выглядывая в Вечность из своего личного окошка временной земной тюрьмы (в котором настежь раскрыло рамы, напрочь выбило стекла, наголо снесло замки и решетки), я вижу: не повезет. Да, мы бы обязательно поселились где-нибудь поблизости, останься все как прежде. Но теперь нечего и думать о базе для наших «движений». У меня совершенно другая личная задача, и выполнять ее придется где-то вдали от Рублевки, от Москвы, от Системы и, как ни жаль, даже от Онже.
Осталось лишь подготовиться. Нужно втряхнуть разум обратно в голову, откуда он рассыпался миллионом бисерных кругляшков. Кропотливо замазать глиной вновь возведенные стены, скрывающие меня от бесконечности. И составить личный план действий, который бы максимально соответствовал Замыслу. Чтобы грамотно играть в эту игру, необходимо в строгости и последовательности блюсти логику игрового сюжета. Тогда то, что названо в рамках игры Судьбой, будет помогать и поддерживать, а не пинать, тащить и волочь по земле за волосы.
Игрушечные, пролетают мимо нас разноцветные дома и домины, ухоженные сады и стриженные палисадники, газоны ежиком и гаражи домиком, декоративные кирпичные башенки и ряды чугунных оградных копий. Мы добрались в противоположный конец Осинок, здесь территория для самых богатых. Залихватски развернувшись на пятачке у знакомого нам забора, Онже останавливает машину.
Я сейчас с дядей внизу потолкую, а вы пока с Вовчиком бумаги обсудите, распоряжается Онже, оставив меня со своим кузеном в его комнате на втором этаже. У тебя флэшка с документацией с собой?
Заговорив зубы дяде, Онже надеется вытянуть Вовчика на улицу. Пай-мальчикам запрещено делать всякие нехорошие вещи: пить водку, ебаться со шлюхами и трубить ганджубас. По этой причине нам придется отъехать куда-нибудь подальше от дома.
Улыбчивый, разрумянившийся как пирожок с абрикосовым джемом, Вовчик полнится оптимизмом и сообщает мне какие-то чрезвычайно умные вещи про юридические тонкости обсуждаемых договоров с контрагентами. Изо всех сил я делаю вид, что все еще в теме. Мне нельзя показывать, что мне это все пополам и до разных интимных областей тела. Я не собираюсь тратить свое время на бесполезные бумажки, будь на них нарисованы фиолетовые печати, золотые гербы или даже сам Бенджамин Франклин.
Мне не терпится поделиться своим опытом с кем-нибудь посторонним. Я смотрю на умного мальчика-вовчика, которого не портят даже ботанские очки, и мой апокалипсис зудит в груди и подзуживает, звенит и вибрирует, пока я не завожу речь о своем Пробуждении.
Да у вас, ребята, дилер что надо! весело реагирует Вовчик. Я чувствую, план мы сегодня хороший покурим!
Я говорю: ни фига. Мне теперь вовсе не нужно курить, необязательно, незачем. Я стал БУДДОЙ. Не далее как вчерашним вечером мне удалось повторить уникальнейший опыт товарища Гаутамы. (Я разъясняю тихо и вкрадчиво, чтобы мои слова ни в коем случае не прозвучали как шутка).
ХА-ХА-ХА-ХА, а я анекдот в тему знаю! задорно сверкают линзы вовчиковских очков. Два плановых укурились в тряпицу и начали спорить, кто из них посланник Бога. Один говорит: я посланник Бога! Другой: нет, я посланник Бога! Решили спросить у первого встречного, кто из них настоящий посланник. Вышли на улицу, видят: мужик на лавочке у подъезда сидит, косячок забивает. Укурки к нему подходят, говорят: мужик, рассудикто из нас посланник Бога? А тот, не отрывая глаз от косяка, говорит: А я вообще-то никого никуда не посылал.