Рене, поручи заботы о герцоге Патрису, я думаю, он с радостью развлечется, тем более у него с родом Юдо старые счеты, добавил Бастиль и жестом отпустил секретаря.
А как только тот ушел, пожаловал Ансельм в сопровождении главного камердинера.
Наряд готов, Ваше Величество, доложил он.
И месье Улле разложил на постели весь туалет короля, который включал в себя само одеяние и три массивных ящика с украшениями. А следом портные принесли маскарадные костюмы фаворитов и отдали их прямо в руки.
Следующие полчаса ушли на приготовления к балу. Вся эта суета занимала излишне много времени, и Хаук невольно понимал Бастиля, желавшего сэкономить каждую минуту.
Наряд Хаука представлял собой бриджи из оленьей кожи, высокие сапоги и меха, перетянутые наискось кожаным поясом на груди. Кто-то явно постарался, чтобы спрятать его исполосованную спину, но не дал чем прикрыть торс. У Ансельма же было белое жабо, сюртук, украшенный золотой вышивкой, из-под рукавов которого выглядывала сорочка с удлиненными манжетками, бриджи, чулки и атласные туфли, расшитые жемчугом, на толстом двухдюймовом каблуке. Но ему на удивление все отлично шло, как будто он родился в той эпохе.
Когда слуги начали одевать безучастно застывшего Бастиля, облаченного лишь в брэ, Хаук не мог отвести изумленный взгляд. Обычно король предпочитал строгие дорогие туалеты из изысканных тканей и никогда не выглядел настолько вычурно. Удлиненный в пол черный камзол лишь сзади имел глубокий вырез, заканчивающийся у поясницы, его скрепляло, наверное, пару дюжин провисающих вниз золотых цепочек. Ворот сюртука поднимался под самую шею, которую облекли широким ожерельем из драгоценных камней, а к плечам прямо во время одевания младший портной пришил золотые наплечники в виде перьев. Другой слуга держал напоготове в руках наручи из того же комплекта.
Корону и пояс с ножнами надели лишь в конце, после бридж, чулок и изящных туфель с пряжкой.
Никогда Хаук не видел такой эротической красоты в одеянии, да и не думал, что еще увидит в своей жизни. Бастиль в своем костюме был похож на райскую птицу, еще немного взмахнет крыльями и улетит в небо. Хотелось его поцеловать, поэтому он дождался, когда слуги уйдут и совершил задуманное, не стесняясь Ансельма.
Бастиль сначала отпрянул, а затем словно нарочно погладил его по груди, задевая сосок, и мурашки тут же побежали по коже. Хаук в отместку коснулся обнаженной спины под цепочками и глаза Бастиля потемнели. Желание никуда не ушло, оно, как ненасытное чудовище, лишь уснуло ненадолго.
На данном этапе Хаук абсолютно забыл про Валентина и свои тайные планы, маскарад лишь мешал им взаимодействовать друг с другом. И Бастиль, казалось, полностью разделял его эмоции. В его взгляде светилась откровенная провокация, что не соответствовало обыкновенному равнодушию. И как в таком состоянии он мог лечь в постель с Ансельмом?
Хаук пожирал его глазами и не смел снова поднимать эту тему, ведь завтра у него будут обещанные полтора часа наедине с Бастилем Не хотелось испортить все излишней ревностью, но и пускать на самотек ситуацию Хаук не желал. Ансельм, ранее вызывавший лишь пренебрежение, начал бесить одним своим существованием на этом свете, и от этого избавиться было крайне сложно.
Вы затмите собой Луну, едва слышно сказал Хаук, и король в ответ интимно рассмеялся. Корона сияла переливом камней, оттеняя строгую простоту его прически и мягкий блеск синих глаз. Само совершенство сошло с пьедестала и именно таким его увидит весь двор.
Ансельм ринулся в бой, понимая, что его полностью обделили вниманием, но из-за своего жабо выглядел скорее потешно, чем сурово.
Мой король, коснулся он руки Бастиля, и тот потрепал его по щеке, а затем, накинув на плечи мантию, указал на выход, где уже ожидали охранницы.
Глава 19
Хаук уже был однажды на вечере, который устраивал Юдо и прекрасно понимал, что там могло быть за сборище, тем более учитывая их наряды. В прошлый раз виконт Дьофи не постеснялся окучить своего альфу прямо в нише за гобеленом. Что уже говорить про остальных, которые даже на балу Дебютантов свободно обнимались и не стесняли себя в прикосновениях.
Приглашенными были сливки сливок.
В лицо Хаук знал уже всех альф, которые сопровождали многочисленных герцогов, графов и маркизов, разодетых в яркие маскарадные костюмы. Присутствовать среди узкой толпы в ином статусекоролевского фаворита было уже обыденно, хоть и странно. За прошедший месяц Хаук привык следовать за Бастилем словно грозная тень, но в этот раз его не наряжали в уродский костюм и это произвело должное впечатление. Ансельм на его фоне терялся за складками своего жабо. Бастиль же прикрылся мантией, но камни на черном сукне невольно слепили, притягивая взгляд к шее. А корона выглядела не просто как украшение, а настоящий символ власти.
Когда они вошли в залу, затопленную мягким светом свечей, которые расторопные слуги зажгли на подъемных люстрах, шепоток прошел по головам, а затем тут же последовали угодливые реверансы. Мало кто озаботился костюмами в должной мере, лишь прихватили с собой маски.
Виконт Олье, на замену все еще отсутствующему герцогу, выполнял функции хозяина вечера и поспешил к королю. Хаук впервые увидел любовника Юдо вблизи и снова поразился их сходству с Бастилем. Они оказались одного роста и комплекции, но волосы Мемерика были выгоревши-белыми, а у Бастилязолотистыми, необычного оттенка.
Мой король, Мемерик поклонился и подобострастно поцеловал Бастилю руку, а затем посмотрел на Хаука с Ансельмом. И особенно задержал взгляд на последнем, словно они были хорошо знакомы.
Приношу от лица герцога Юдо нижайшие извинения за его отсутствие на празднике.
Наш дорогой Шарль еще не вернулся? фальшиво удивился Бастиль. Что же его задержало?
К сожалению, я не получил записки.
И вы не беспокоитесь, виконт?
Мемерик испуганно вскинул взгляд на короля, как будто решил, что это именно по воле Бастиля Юдо может лежать в овраге с перерезанным горлом. И какой бы ни была миссия Юдо вне замка, приятного в ней явно мало находилось. Хаук примерно догадывался, что загвоздка состояла в донесениях, которые так и не были доставлены к королю. А без них герцог мог и не возвращатьсяБастиль уничтожил бы его перед всем честным народом. «Дорогому Шарлю» в последнее время довольно часто доставалось от бывшего возлюбленного, на радость остальных членов Совета.
Бастиль единым жестом скинул мантию и бросил ее в виконта, а тот, как послушный гардеробный, принял верхнюю одежду короля. А затем передал подскочившему слуге, чтобы не оскорбить гостей невниманием.
Нам кажется, что праздник излишне скучен без музыки Вы так не считаете, Сельми?
Ансельм не сразу отреагировал, как будто задумался о чем-то слишком глубоко. Хаук пихнул его в бок, и тот взлетел, как на пружине.
Начинайте плясать, Сельми, добавил издевательски он, заложив все свое презрение в кличку, которую фавориту дал король.
Ансельм окатил его истинно ненавидящим взглядом, а затем ступил шаг вперед и подхватил руку короля. Бастиль делал что должно, красовался новым нарядом, шествуя по залу и вызывая отовсюду восхищенные шепотки. И Хаук в который раз восхитился его манере преподносить себя. Ведь запомнят же не бледного Мемерика, судорожно сжимающего королевскую мантию, запомнят егокороля Бастиля, гордо шагающего в сопровождении свиты охранниц и фаворитов. Они будут разбирать его образ на детали, примеряя на себя откровенный наряд.
Воспевать.
Любить.
Завидовать.
Его диковинный камзол, несмотря на массивные украшения и позолоченные доспехи, выглядел крайне мужественно. Возможно, из-за фигуры самого короля: широких плеч и сильных ног наездника. Но глядя на его обнаженную спину, Хаук видел нечто совершенно иное перед глазамиБастиля в одной сорочке, кусающего губы и ласкающего себя, в то время как Хаук движется внутри него.
Даже выступивший из толпы Валентин в сопровождении маркиза и Жуля не смог снять чары.
Ваше Величество, может, вы хотите присесть? спросил Мемерик, но король даже не взглянул на него.
Разве мы пришли сюда не танцевать?
Вы правы, как всегда, Ваше Величество, прошу меня простить, Мемерик поклонился и ушел к музыкантам, а Хаук удивился тому, что Бастиль желает танцевать. Кроме как на балу Дебютантов тот ни разу ни с кем не танцевал и вообще был равнодушен к подобному досугу.