Хаук развернул клочок бумаги.
«Чем больше мне запрещают видеть вас, тем больше я хочу снова ощутить ваше тепло. Вы ведь поцелуете меня на маскараде? Я слышал, король гневался на вас. Он ревнует, а вы любите меня. Любите ведь? В.»
Валентин реагировал на опасность, как гончая на лису. И тот поцелуй явно сыграл не последнюю роль, Валентин клюнул на наживку. Пусть и пришлось заплатить за это сполна.
Хаук повернулся к мальчишке и знаком показал ему «да». А что еще он мог бы сказать Валентину, утратившему любую связь с реальностью? Тот не думал о Бастиле, своем отце, да и о собственной карьере. Все шло, как и должно идти, за исключением одной деталикороля.
Эдит обернулась к Хауку, и ее глаза сияли.
Какое милое дитя!
Вы стали бы чудесной матерью, Эдит.
Когда была помоложе, я пробовала, но увы, из-за старого ранения в живот мне вряд ли светит забеременеть. Моя подруга, она служит у маршала Ланжерона, но, как и супруг маркиза, еще не прибыла в Хетханну Одиллия могла бы родить ребенка.
Ваша подруга?
Эдит пихнула его со всей силы локтем.
Не ерничайте, Арнбранд! Вы все прекрасно понимаете!
Одиллияваша военная жена? Или это не так называется? Хаук подмигнул ей.
С вами невозможно беседовать! расфыркалась она, немного покраснев. И Хаук понял, что Эдит влюблена по уши в свою «подругу».
Простите меня, Эдит, я веду себя как глупый варвар. Настроение такое
Эдит немного помялась, но все-таки продолжила.
Одиллия служит у маршала Ланжерона, выплачивая долг королю.
Долг? удивился Хаук. Какой долг?
Выйти из деревни и попасть в королевскую гвардию не так-то просто, особенно если родители хотят для своей дочери иной судьбызамужества. Высокородным омегам и альфам просто выбирать, что делать: идти служить, прохлаждаться при дворе, отшельничать в своих замках или путешествовать, выполняя дипломатические миссии. Я такого выбора не имела, лишь мечту служить. С тем и сбежала с дому в шестнадцать.
Хотите сказать, ваша семья не родовита?
Мой отец торговец пушниной, Одиллиикузнец, Ализвнебрачная дочь дворцовой кухарки и какого-то безымянного альфы, а вот Сибилла происходит из обедневшего рода Дидье. Обмундирование не дешево и корона всем обеспечивает: мечи, доспехи, кони, кольчугивсе высшего класса, есть жалованье, еда и крыша над головой, но минимальный контракт на службу десять лет. Я уже свое отслужила и подписала новый уже на должность члена королевской гвардии, а вот Одиллия пока еще в рядовом подчинении. Осталось два года.
Вы уже, наверное, и домик присмотрели? не сдержался Хаук. Козу заведете?
А потом вы удивляетесь, отчего вас все избегают, Арнбранд, поджала губы Эдит.
И Хаук заметил, что у нее не просто грубоватое лицо, а еще и красивые зеленые глаза, и вдовий пик у линии роста волос, который придавал овалу форму сердца. Одиллии, скорее всего, очень повезло, что в Хетханне ее дожидается такая женщина.
И как же вы спали с мужчинами, Эдит? Если ваша симпатия женщины.
А как многие женщины и омеги спят с альфами в тхиенских гаремах? грубовато ответила она. Дети из воздуха не берутся, Арнбранд, вам ли не знать?
Хаук знал.
Поэтому решил свернуть эту тему, пока память не начала услужливо подкидывать картины обнаженных бедер короля, украшенных его семенем. Если Бастиль хотя бы намеком узнает о записках или возможных поцелуях на маскараде, ничего и близко не будет И Хаук впервые испытывал столь сильный соблазн свернуть с намеченного пути. Но Бастиль намеренно не подпускал его к себе, рука сама дернулась к ошейнику и пальцы скользнули по металлу.
Бастиль дает, но и требовать будет немало.
Будет откусывать от него по куску, пока не сожрет целиком. И Юдо тому подтверждениеживой обглоданный труп на короткой привязи у трона.
Бастиль никогда не откроется. И о любви речи идти не можетэто просто удовольствие, не более того.
Готовы идти назад?
А у меня есть выбор?
Боюсь, что нет. Вы ведь слышали про маскарад у герцога Юдо?
Буквально сегодня от короля.
Это ежегодное событие, довольно большое по размаху и король его не пропускает. Он будет в образе Жюстинапервого омеги взошедшего на трон, говорят, это будет эффектный наряд. Жюстин славился своим вкусом к шокирующим одеяниям. Вы уже знаете свой образ?
Король сказал, что я буду собойтхиенцем. Меха и кожа Я думаю.
Эдит закатила глаза, как будто не сомневалась, что Хаук подходит для одной единственной роли.
Значит, Ансельма оденут Йоргом, ему пойдет жабо, предположила она.
И крохотный член, пошутил Хаук.
О чем вы? не поняла Эдит.
У Йорга явно были проблемы с размерами, я видел его портрет, он сидит на лошади, пока его омега стоит. Хочет быть выше, мощнее, больше Увереннее в себе?
Альфам свойственно самоутверждаться за чей-то счет. Омеги или другого альфы, усмехнулась она.
Говорите по собственному опыту?
Нет, скорее, что вижу. Пойдемте, Арнбранд, если я не верну вас в покои сейчас, то сама не смогу подготовиться к вечернему выходу.
Неужели я увижу вас в платье? картинно удивился Хаук.
Это ведь маскарад, там все возможно
Когда Хаук вернулся в спальню уже стемнело, а слуги как раз заканчивали зажигать свечи в опочивальне короля.
Бастиль что-то читал за столом, скорее всего, одобрял письма на подпись, которые должны были отправиться от его имени. Рене невозмутимо стоял у его кресла, как самый верный страж. Взгляд, который он бросил на Хаука, не отличался дружелюбием, но кому какое дело?
Хаук решил убить время, как всегда, перечитывая дневники принца, но, заглянув в сундук, не обнаружил их. Взгляд упал на кольцо, подаренное Патрисом, и сомневаться не приходилось, от кого последовал приказ их забрать. Привыкать к чему-либо в замке было глупо, но к дневникам у Хаука уже зародилось ностальгическое чувство привязанности.
Бастильобратился он и тут же понял, что совершил огромную ошибку. Все присутствующие уставились на него в ужасеслуги замерли, а Рене едва не выронил конверт. Ваше Величество, простите, поправился Хаук.
Бастиль несколько напрягся, но сделал вид, что спустил столь вопиющую фамильярность.
Говорите.
Кто-то забрал свитки?
Их вернули в библиотеку, прохладно ответил тот. Эти бумаги не имеют ни смысла, ни какой-либо силы.
Но
Вы нашли в них полезную информацию для себя?
Глупо было надеяться, что Бастилю хоть что-то не донесут. Дневники теперь никто не вернет, но Хаук помнил все необходимое и даже зарисовал себе значки, которые принц вывел на полях. Казалось, еще один шаг и ответ будет в рукахдогадка крутилась где-то близко, но времени все хорошо осмыслить не находилось. Хаук много думал про Ардо, даже представлял его себе, закрывая глаза.
Крепость стояла на полуострове и позади нее располагались отвесные скалы. Ардо, как и Хетханна, была буквально врезана в камень из-за этого и столь неприступна. Куда бы мог уйти Патрис, когда разгорелась схватка? Неужели в пещеры? И как же подбирался из-за воды? Подплыл или там ход? Но как его найти? Одни вопросы, которые некому задать.
Нет, Хаук чувствовал внутреннее беспокойство от потери дневников.
Бастиль быстро утратил к нему интерес, взглянув на секретаря.
Шарль уже ответил?
Нет еще, сообщил Рене, и Бастиль недовольно постучал пальцами по столу.
Неужели он больше занят этим нелепым маскарадом, чем своими непосредственными обязанностями?
Думаю, о маскараде заботится виконт Олье. Что же до остального, все зависит от гонцов.
Нелепые оправдания, и вы сами это понимаете, Рене. В Сасвэйне уже в курсе, что тхиенский король ищет союзников извне, а мы в неведении! К нам он, естественно, не обратится, потому что у нас его брат, который также может претендовать на трон. Мы считаем, король испуган и не уверен в своих силах, но мы не должны догадываться об истинном положении в Тхиене. Мы хотим знать все наперед, о каждом вздохе этого слабоумного выскочки Рига.
Бастиль не обращал внимания на Хаука, так словно его и не было в комнате. Вряд ли сказанное даже намеком предназначалось ему, но Хаук все равно жадно впитывал в себя любые новости о доме. Хотелось бы, чтобы война, которую спровоцировал Риг, не загнала Тхиен еще глубже в дебри.