Хаук брал его медленно и неспешно, прислушиваясь к каждому стону и не позволяя себе скатиться в пропасть, пока омега не кончит. Понимал, что поступает недостойно, требуя у Бастиля с каждым разом все больше и больше, при этом не отказываясь от цели сбежать из замка. Но если ребенка не будет, то и судить нечего. Просто близость двоих, которые очень этого хотят. А в желании Бастиля не приходилось сомневаться.
Его кожа пылала, а тело буквально вибрировало, отвечая на толчки. Входить на полную Хаук запретил себе, играть с узлом в состоянии близком к безумию было себе дороже. Но и без того ощущения казались запредельнымикаждый толчок, как прыжок в Бездну, и от нежности и привязанности к нему мутилось в голове. Если бы не обстоятельства, если бы не двор, не плен, не вражда их народов, Хаук знал, что мог бы полюбить его. Мог бы жизнь прожить рядом с ним, сражаясь с его несносным характером, упиваясь умом, красотой и опасной силой. Бастиль был совершенен в любом своем деянии, даже здесь и сейчас, заходясь короткими стонами и кусая сухие губы.
Когда румянец полностью затопил его лицо, а по спине прокатилась сладкая судорога, Хаук понял, что осталось совсем немного, и намеренно ускорился. Мыслей не осталось, лишь слепое удовольствие, волнами расползающееся по телу. Бастиль так сильно сжал его внутри, когда накатило оргазмом, что пришлось тут же податься назад, и Хаук моментально излился ему на бедро. Дыхание перехватывало, он едва дышал, нависая над ним и стараясь не давить на спину.
Даже не в силах осознать, что сыграл с Бастилем в очень опасную игру и выиграл. Доказал, что достоин оказанного ему доверия. Бастиль отвел назад руку и коснулся того места, где Хаук пролился, а затем перевернулся на спину, глядя в полог.
Хаук лег рядом и поцеловал егоглубоко, с языком. Лаская кончиками пальцев его шею, запуская их в волосы и сжимая тонкие пряди. Не знал, как еще поблагодарить за оказанное им удовольствие.
Вам следует принести салфетки, когда они все-таки прервались, озвучил Бастиль.
А если я не хочу, чтобы вы стирали мое семя?
Мы приняли вас, как альфу, неужели этого мало? Необходимо еще обмазать нас вашей спермой с ног до головы?
Хаук уткнулся носом ему в волосы и нашел губами мочку.
Мне всегда мало вас.
Бастиль рассмеялся.
Не только вам, Хаук. У нас были дела, назначенные на это время.
У вас всегда дела. Каждую секунду. Подождут. И, я надеюсь, теперь-то вы откажете Ансельму в своем покровительстве? Хаук специально облек просьбу в вопрос, Бастиль мог и рассердиться.
Слишком уязвимым он был после всего.
Пока нет.
Не хотите? насторожился Хаук.
Не можем.
Хаук отпрянул, хватаясь за бриджи и спешно их натягивая на себя.
Вы лжете.
Думайте, как вам удобно, Бастиль встал, оправив сорочку, а затем пошел за салфетками.
И я снова буду в цепях на подушках, пока вы милуетесь под пологом? почти зарычал Хаук. Постоянно на привязи?
А вы сможете лежать с нами в кровати и не касаться? Будете ли вы приносить нам вино ради нас, а не потому, что хотите с кем-то уединиться? Выполнять наши поручения без единого слова против? Мы считаем, что цепи больше не нужны, но в нашей кровати вам пока нет места.
Я могу вас трахать, но не могу обнимать во сне?
Вы верно все понимаете, Хаук.
Это не та жизнь, которой бы я хотел.
Пока выбирать особо не приходится. Да и не сказать бы, что вам плохо живется.
Вы прекрасно поняли, о чем я говорю, Бастиль!
Бастиль скинул сорочку и облачился в халат. И Хаук буквально возненавидел себя за то, что хочет его даже сейчас. Он был отравой, которая разъедала все внутри и вначале Хаук искренне радовался тому, что смог угодить. Выполнил свою миссию, но в ответ не получил ничего! Даже изгнания проклятого Ансельма из спальни, и вместо умиротворения его затопила лютая ревность.
Мы думаем, что этот разговор никуда не приведет, произнес Бастиль.
Потому что он неудобен вам?
Потому что у нас нет времени на бесплодные споры! Бастиль повысил голос и недовольно взглянул на Хаука. Мы выразили аванс отцу Сельми, графу Виго, тем что пригласили его сына в фавориты. Если мы откажемся от него так быстро без причины, его ждет судьба Антуана. На него будут смотреть как на бракованный товар, а Сельми в отличие от вас старается нам услужить и вне постели.
Тогда пусть он не прикасается к вам и ходит в белье, огрызнулся Хаук.
Это условие? провокационно вопросил он. Хаук молчал, потому что сказать: даБастиль сделает ровно наоборот, нетэто будет неправдой. Он был готов глаз на глаз поговорить с Ансельмом и расставить все точки над «i». Не обязательно бить в лицо, можно найти немало болевых мест, не провоцирующих следы на теле, но внезапно услышал сдержанное: Мы примем к сведенью ваши пожелания.
БастильХаук подошел и приобнял его, утопая носом в растрепанных волосах короля.
Чего еще вы хотите, Хаук? Вы и так сломали наше сегодняшнее расписание. В который раз мы поддаемся вам, а вы требуете еще и еще
Хаук не смог удержать улыбку от его слов.
Я хочу, чтобы ваш драгоценный Рене освободил в расписании на ежедневной основе два часа исключительно для меня.
Час.
Полтора и ни минутой меньше, Хаук посмотрел на него прямо не мигая, не хотелось бы доказывать на примере, что часа будет крайне мало. Ночи Бастиль предпочитал занимать сном, а днем у него находились постоянные «дела». Бумаги, карты, посетители, проклятые вечера, приемы или балы.
Думаете, найдете чем нас увлечь?
Хаук нахально опустил ладонь и сжал его ягодицу, вплотную прижимая Бастиля к себе.
О, поверьте, более чем.
Тхиенская самонадеянность! фыркнул Бастиль и мягко отбросил его руки. Одевайтесь и уходите на прогулку с Эдит, вы нам здесь не нужны. Вечером мы идем на маскарад у герцога Юдо, поэтому, надеюсь на ваше хорошее поведение.
И кем же я буду на этом маскараде?
Тхиенцем, кем же еще?
В коже и мехах? А кем будете вы?
Увидите, отмахнулся Бастиль, а затем взялся за щетку и начал приводить себя в порядок.
Хаук быстро натянул свежую рубашку и сюртук, а уже за дверьми заметил странную картину. Смертельно бледный Ансельм сидел на диване, опустив голову, а рядом Ализ поглаживала его по спине. Эдит бросила на него косой взгляд, а затем подошла.
***
Будьте осторожны с Ансельмом, Арнбранд, предупредила Эдит, стоило им выйти во двор. Он близок к чему-то нехорошему и может навредить вам.
Поэтому рыдал на груди у Ализ? отмахнулся Хаук, наслаждаясь послеобеденным солнцем, которое медленно убывало за горизонт. Сельминичтожество.
Думаете, стены королевской спальни могут удержать все секреты? Да я по вашей самодовольной физиономии вижу больше, чем смогла бы подглядеть в замочную скважину! Ансельммягок, но он не дурак.
Не понимаю, о чем вы? пожал плечами Хаук, но улыбкой так разнесло лицо, что скрыть было невозможно. Да и не очень-то хотелось.
Бастиль бросал из огня да в полымя, но последние его слова окрыляли. Хаук знал, что должен больше думать о Тхиене и будущем побеге, но не мог прекратить проигрывать в голове последние несколько часов. Даже запах свежего навоза, который загружали в телегу невдалеке, не мог бы сегодня испортить ему настроение.
Маленькая девочка с длинной пшеничной косой подошла к Эдит и коснулась рукояти меча у нее на поясе.
Когда я стану взрослой, я тоже буду охранницей! сообщила она.
Как тебя зовут, прелестное дитя? присела на корточки Эдит.
Фиора.
У тебя красивые глаза, Фиора, и если ты раньше не выскочишь замуж, то обязательно станешь охранницей.
Хаук почувствовал, как сзади ему в руку сунули записку и машинально сжал кулак. Мальчишка тут же убежал, спрятавшись за телегой.
Валентина нигде не было видно, но он явно знал, что Хаук появится во дворе. Фиора прекрасно выполнила поручение отвлечь охрану, потому что Эдит была в бешеном восторге от малышки, чьи небесно-голубые глаза уже не казались столь чистыми и невинными после подкинутой записки. Фиора не пойдет в охранницы, вряд ли ее устроит кочевая жизнь. Платье бедное, запыленное, как ее волосы, а на руках ссадины. Видимо, родители с юных лет приучали ее к труду, но малышке хотелось легких денег.