Разве вы испытываете на самом деле чувства к Валентину?
Какая разница к кому я испытываю чувства, если с королем это все временно? не скрывая горечи ответил Хаук.
Эдит покачала головой.
Я бы не была столь уверена в этом. Мне не стоит передавать слова Сибиллы, но Арнбранд, король ни одному из своих фаворитов не позволял превратить купание в подобие сексуальных игрищ с поцелуями и прочим. Тем более, он не уединялся с ними после. Поверьте, сегодня месье Рене едва сознание не потерял, когда узнал, что король сдвинул свое дневное расписание почти на час. И вы ведь не станете утверждать, что Его Величество вас отругал и поставил в угол за то время, что вы были наедине?
Нет, не стану.
Вы его заинтересовали, просто теперь не испортите все.
Условно, вы предлагаете мне плясать на задних лапах? Этого не будет.
А вы не думали о нем или вас тревожат лишь вопросы собственной гордости?
И что же именно я должен думать? не понял Хаук.
Вы тхиенец, и он мог бы не строить с вами никаких даже условных взаимоотношений. Не спускать с цепи, взять то, что ему необходимо и после забыть о вас, как о страшном сне. Поймите, король отвергает своих альф не потому, что ему искренне нравится их менять, они выгорают слишком быстро. Думаю, Ансельм уже близок к отставке, ну, а ваша звезда лишь восходит, и вы совсем не походите на тех, кто был до вас. Вы сильный и обладаете собственной волей. Вначале я очень недолюбливала вас, мне постоянно хотелось вас пнуть. Ваш побег был глупым, пусть и крайне смелым поступком, и мне очень повезло, что я успела его пресечь. И хоть вы повели себя неблагодарно с маркизом Орно, я понимаю, что за чувства в вас говорили. После смерти короля Вальгарда я пришла к выводу, что вы не так уж плохи. Я смогла понять вас. И если мне это удалось, то почему вы не можете понять короля и его настоящие мотивы?
Не уверен, что могу судить о мотивах короля. Предполагаю, вы говорите о ребенке, но зачем он Бастилю от меня, если вскоре на троне Тхиена воссядет Петтер Ойстейн? Хаук не смог удержаться, чтобы хотя бы в разговоре с Эдит назвать короля по имени. Крайне интимная фамильярность, в которой он не хотел себе отказывать.
При чем здесь Тхиен, ваш сын может стать иосмерийским королем! удивилась его твердолобости Эдит. Ваши гены как нельзя лучше подходят для продолжения королевской родословной. И вы тот, кто на самом деле не вызывает у короля чувства отторжения и брезгливости. Впервые за долгое время он кого-то захотел достаточно сильно, чтобы отступить от своего извечного поведения с альфами!
Это должно мне несказанно польстить? съязвил Хаук. Думаете, я буду в восторге от жизни, в которой я прав не имею, ни на собственного омегу, ни на моего ребенка?
Но на большее рассчитывать глупо.
Как будто я этого и без вас не знаю! Вы судите рамками иосмерийского общества, я же предпочитаю смотреть на все иначе. Мой омега будет лишь моим! А Бастиль никогда моим не станет Давайте закончим этот глупый разговор, пока он не зашел за рамки приличия? Хаук осязаемо почувствовал, как радость от недавней близости покидает его.
Эдит хотела как лучше, но лишь напомнила то, на что Хаук предпочел закрыть глаза. А зря! Ведь это правда, от которой никуда не уйти. Бастиль всегда будет королем, а вот Валентин может стать достойным мужемопорой. Вручит себя ему, не требуя ничего взамен, ни униженных просьб о близости, ни его сердца на золотом блюде.
Валентин все еще смотрел в его сторону, будто хотел лишний раз напомнить о себе. И именно он возможное будущее Хаука
Мимо пробежал чумазый парнишка лет двенадцати и словно нарочно толкнул Хаука в бок, тиснув в ладонь записку. Несложно было догадаться от кого она. Хаук смог развернуть и прочитать, лишь когда Эдит заговорила с кем-то из слуг, поворачиваясь спиной к нему.
«Если я буду вам нужен, я всегда к вашим услугам. Лишь одно ваше слово. В.»
До Валентина явно еще не дошли слухи о благосклонности короля к Хауку. Мальчишка снова подошел, когда увидел, что Хаук прочитал послание.
Ответ будет? тихо спросил он.
Да, не задумываясь ответил Хаук. Передай: «я хочу вас не меньше, чем вы меня».
Парнишка заалел, но кивнул и унесся доставить послание. Валентин выслушал его, а затем изумленно посмотрел на Хаука. В этом взгляде было все, что требовалось для полного порабощения: искренняя надежда, пылающая страсть и неудовлетворенное желание. Нужен сильный толчок и, если Валентин будет уверен в том, что вместе им не быть по вине короля, то он может помочь ему бежать на правах будущего супруга. Ну, а дальше кто знает, может Хаук и останется с ним.
Он понимал, что сломает Валентину карьеру и жизньсделает изгоем, но разве это важно, если его собственная находится в гораздо худших обстоятельствах?
Бастиль был прав, когда сказал, что нужно думать о себе в первую очередь.
В Бездну безумные сны и угрызения совести, злость от осознания невозможности их с Бастилем отношений с новой силой била по оголенным нервам. Справедливость? Где она была, когда умирали его отцы? Когда Риг вскарабкивался на трон по трупам их братьев? Хаук не хотел прожить свою жизнь в тени Бастиля, изнемогая от желания к нему. Наблюдать симпатии короля, бесконечную череду его фаворитов, пытаясь урвать из его расписания лишние минуты на близость?
Худшая судьба из всех возможных.
Уж лучше умереть в Тхиене от руки Рига.
Вечером им пришлось отправиться на праздничный прием у нового главы СоветаБланшаракак неожиданно?!
Присутствовал весь свет, в том числе и Юдосвергнутый, но не сломленный, в неизменном сопровождении виконта Олье. Юдо был похож на тигра в клетке, замкнутого в душном пространстве двора, ведь Бастиль не давал ему уехать, придерживая при себе. Бедрен был лишь частью какой-то большой игры, вот только какойХаук не мог понять. Попросту не знал, да и Бастиль не стал бы делиться своими соображениями.
Король явно не планировал оставаться надолго, но члены Совета облепили, как мухи. Не желая дать ему даже крохотную передышку. И как понял Хаук по обсуждению, речь шла о начавшейся накануне осаде Сверы. Они уже полностью списали его со счетов, поэтому даже не обращали внимания на то, что тхиенец все слышит, стоя за троном.
Кланы Ойстейн, Оддманд и Халлдор, как и следовало ожидать, объединились, вальяжно сообщил Юдо, поправляя свой китель. Они собрали больше десяти тысяч воинов для осады столицы, естественно отозвав людей от полуострова, так что граф Дюфе может ликовать своей мнимой победе.
Видимо, Юдо до сих пор ревновал, что милость удержать крепость Ардо отошла не ему. Зато явно перепала честь заведовать разведкой.
А кто поддержал нового короля? поинтересовался Дьофи. Говорят, до того, как подняли ворота, в замок успело прибыть внушительное подкрепление.
Юдо поморщился, словно говорить с Дьофи ему крайне не нравилось.
Адельстайн, Бруэдэр и, кажется, Анвиндр.
А что вы скажете, Хаук? внезапно обратился король к нему. Поделитесь соображениями?
Просьба была настолько мягкой, что отклонить ее казалось грубостью.
Если Анвиндр примкнули к королю, то лишь для того, чтобы в нужный момент предать. Варготец Агвида, нашего брата-омеги, происходит из этого клана. Так вышло, что Риг не очень хорошо поступил с Агвидом, и Рафф Анвиндр затаил на него зло. Бруэдэрклан, из которого вышел отец РигаАскетилл. Они много выиграют, если Свера устоит. Ну, а Гудред Адельстайн попросту человек слова, он давал клятву королю Вальгарду, и будет биться за то, чтобы его наследники остались на троне, Хаук не сообщил ничего сверх того, что могут и так узнать шпионы Юдо при достаточном желании и сноровке.
И какова же причина ссоры с кланом Анвиндр? заинтересовался отец Бодуен, глядя на Хаука с пристальным интересом.
Выходит, Адельстайн и за вас сражался бы? нашелся Дьофи.
Не думаю, что детали будут уместны, отсек любые уточняющие вопросы он.
Бастиль даже не поблагодарил за информацию. А Юдо и вовсе наградил презрительным взглядом единственного уцелевшего глаза. Оберон и Бланшар наперебой начали доказывать Бастилю, что лучше времени для нападения на границы не найти.
Если Иосмериа нападет на границы Тхиена, они объединятся для того, чтобы спасти королевство от вражеского вторжения, разумно ответил король. Нам это не нужно. Если разгорится междоусобная война мы всегда успеем напасть, когда силы всех кланов будут на исходе. Зачем нам реки крови наших же воинов, пролитые на тхиенской земле