Мы хотим, чтобы вы ласкали нас ртом одновременно с нами, буднично сообщил он. Ложитесь на постель и повернитесь на бок, лицом к нам.
Хаук ощутил сладкую дрожь лишь представив подобную ласку, а в его животе будто разлилось каленое железо, стекая в пах по капле. Хотелось надеяться, что он продержится дольше Бастиля, но особой веры в это не было. Особенно когда тот лег рядом и забрал его в рот по самое горло, надавливая ладонью на узел. Именно Бастиль контролировал его удовольствие и Хаук в мгновение ошалел, когда ощутил поглаживание у пятачка кожи под яичками.
Хаук в ответ буквально проглатывал его плоть, пропуская так глубоко, как никогда в своей жизни. И несказанно обрадовался, когда услышал глухой стон. Руки не отрывались от его ягодиц, но дальше заходить было боязно, пусть и до нестерпимого привлекательно. Бастиль мог все прекратить и тогда это сумасшествие сойдет на нет, а Хаук хотел этого меньше всего. Сдвоенная ласка била всполохами тепла по всему телу и, если бы не хватка Бастиля, сжимающего основание, Хаук бы давно сдался. Уплыл на волнах острого, прошивающего все существо удовольствия.
Контроль Бастиля надо всем ставил в тупик и Хаук решил рискнуть добавить нечто запрещенное в их ласки. Перехватив бедра, он поставил Бастиля на колени над своим лицом, так что тот вынужден был развести ноги по обе стороны его головы. Бастиль от неожиданности выпустил изо рта его член, теряясь, и Хаук потянул его на себя, вбирая до самого основания.
Хауксдавленно застонал Бастиль, упираясь лбом ему в живот.
Но у Хаука была скрытая цель доводить омегу до исступленияковарная и самонадеянная, а в таком положении проникновение казалось практически нестерпимым и в то же время, несомненно, головокружительным для омеги.
Бастиль сам подавал бедрами вперед, трахая рот Хаука, и когда его сотрясла первая дрожьпродирая до самого основания глубоким стоном, пальцы соскользнули с ягодиц на вход в его тело и осторожно погладили. Так легко, что Бастиль, казалось, этого даже не заметил, погруженный в собственное чувственное наслаждение. Его зад был едва влажным, и лучше было бы добавить масло, но Хаук так увлекся, что уже не мог отойти назад, хотелось проникнуть в него, хотя бы так.
Палец погрузился на одну фалангу в тугую хватку, смазки оказалось более чем достаточно, чтобы приласкать его.
Бастиль внезапно выскользнул из его рта, подался вперед и сжал в ладони и так переполненный желанием член Хаукаогорошив. Он лизнул головку и толкнулся языком в крохотное отверстие и Хаук понял, что его хитрые поползновения раскусили, но Бастиль не забрал доступ, лишь продемонстрировал, что держит власть в руках. Его пах прижимался к груди Хаука, а зад был раскрыт перед лицомидеально округлые ягодицы, лишенный растительности вход и аккуратные яички. Отказаться от подобного приглашения казалось невозможным.
Хаук вылизал сморщенную кожу, пахнущую самим средоточием омеги, и на пробу глубже сунул в него смоченный собственной слюной палец, представляя, что это его член находится глубоко в тугой заднице Бастиля. Стон, которым ответил на это действие Бастильмоментально достигая удовольствия и содрогаясь, выхолостил подчистую. Буквально оглушил и смял. Картина была настолько откровенной, что казалась попросту невозможной. Не хватало лишь одноговидеть его лицо в момент кульминации. Бастиль намеренно отобрал у него этот шанс и отправил его за край своим умелым ртом.
Бездна! Хаук снова кончил без предупреждения, не в силах предотвратить неизбежное. Это было так сильно, что, казалось, в теле не осталось веса и оно парит над кроватью, над этим проклятым замком и даже над облаками. Семя Бастиль снова сплюнул, теперь уже на живот Хаука, но его было так много, что даже вне чужого рта оно продолжило извергаться спазм за спазмом. У пупка Хаука образовалась целая лужица их смешанного семени, и Бастиль, не в силах удерживать себя на весу, откатился, тяжело дыша и глядя мутным взглядом куда-то в потолок.
Его волосы, подбородок и грудь тоже испачкались, а губы казались невыносимо припухлыми. Хаук понимал, что должен поухаживать за королем, но не мог заставить себя встать.
Бастиль пришел в себя первым и поднялся, направляясь к тазу для умываний. Изводя на себя с полдюжины салфеток и полностью обтирая все тело.
Вы умудрились свести на нет наше посещение купален, Хаук, раздраженно отчитал он. И снова повели себя крайне невоспитанно.
Хаук едва в силах скрыть улыбку, вытерся роскошным королевским покрывалом и сел на постели.
Прошу прощения, Ваше Величество.
Не извиняйтесь, если не раскаиваетесь, мы чуем вашу ложь за версту, уже более мягко одернул Бастиль и Хаук подошел к нему и обнял сзади, целуя в плечо.
Вы так быстро покинете меня?
Разве вы еще не насытились?
Хаук прошелся губами по его шее, скуле и замер у виска.
И близко нет.
Бастиль обернулся и изучающе взглянул ему в глаза.
Вы излишне похотливы.
А вы нет? усмехнулся Хаук. Попытки Бастиля выдать себя за жертву обстоятельств крайне забавляли. Хитрец не мог честно признаться в собственных чувствах, маскируя их за тысячей вуалей. Я не имею возможности взять вас, поэтому мне требуется больше ласк. Вы нужны мне, Бас Ваше Величество.
Тогда вы дождетесь подходящего момента и попросите, верно? Бастиль не разрешил обращаться к себе по имени, пусть и понимал, как сильно Хауку этого хочется.
Снова я должен просить? Вам доставляет это удовольствие, когда вас умоляют о близости? Хаук понимал, что буквально утопает в своем влечении к этому омеге и неминуемо напомнит о себе, если это так уж необходимо.
Бастиль проигнорировал вопрос.
Нам нужно одеваться, Хаук. У нас назначена встреча в полдень, а до нее необходимо многое сделать. Эдит проведет вас на полигон.
Мне не нравится на полигоне, уже лучше прогуляться во дворе. Вы позволите?
Хорошо, кивнул Бастиль, наградив нечитаемым взглядом, и больше ничего не сказал, дергая за шнурок и вызывая слугу.
***
Хаук понимал, что во дворе рискует пересечься с Валентином. Бастиль тоже это осознавал, но все равно разрешил, словно хотел проверить, совершит ли он какую-то глупость?
Испытывал?
И Хауку искренне нравилось то, что Бастиль не относился к нему как абсолютный собственник, желающий поработить в четырех стенах свою новую игрушку. Но эфемерная свобода вне четырех стен все равно не избавила от мыслей о Бастиле даже на прогулке, раз за разом возвращаясь к его словам о назначенных встречах. Хаук понимал, что ему бы и суток не хватило, чтобы удовлетворить все свои желания. Поспешные ласки лишь разбудили основной аппетит, и Хаук с нетерпением думал о ночи, не предполагая отказа.
Эдит заметила глуповатую улыбку, гуляющую у него на лице, и не удержалась от комментария.
Король начал идти на уступки?
Хаук замешкался, заметив отряд Ланжерона в противоположной стороне переполненного людьми двора. Конечно же, Валентин был среди остальных воинов, но вряд ли тут же увидел их. В отличие от полигона, занятым делами слугам было некогда наблюдать и судачить о нем, обращая излишнее внимание. Присутствие чужака было максимум отмечено несколькими испуганными взглядами.
Я предпочел бы не обсуждать короля, прохладно ответил Хаук, не имея никакого желания обговаривать столь интимные вещи с посторонними.
Ладно. Я должна похвалить ваше поведение последних недель. С вами стало приятно находиться рядом.
Неужели? усмехнулся Хаук, понимая, что Валентин увидел его. Даже сделал несколько шагов на встречу, но быстро остановился.
Эдит тоже заметила сына маркиза и потянула Хаука за руку.
Не смейте с ним говорить! приказала она. Король дал четкие указания.
Как будто я охочусь на него, а не он на меня
Вы прекрасно знаете, что крайне интересуете его, Арнбранд.
Ну не закопаться же мне в землю теперь?
Подумайте о будущей карьере сира Валентина. Король не станет придираться к нему просто так, в конце концов, как наследника маркиза его ждет хорошая военная служба, возможно, даже через десяток-другой лет должность маршала. Король не будет просто так разбрасываться кадрами, но ситуация с вами может посеять ненужную вражду.
И снова я как пятое колесо в телеге.