Хаук почувствовал, как по коже бегут морозные мурашки. Бастиль рассуждал столь здраво и жестоко, что невольно вызывал уважение. Риг был никем по сравнению с иосмерийским королем, недостаточно образованный, зарвавшийся мальчишка, не умеющий держать себя в узде. Вряд ли Аскетилл после восшествия хоть как-то смог бы держать сына в узде, а уж политику брата Хаук знал слишком хорошо. Даже Петтер Ойстейн и тот стал бы более умным королем, но многим кланам выбирать не приходилось.
Холодный ум Бастиля соблазнял не меньше тела, и Хаук едва поборол желание коснуться его руки или плеча, что было бы крайне неуместно на глазах у стольких именитых особ. В толпе мелькнуло лицо Валентина, и он отвлекся на него. Тот, как всегда, был в сопровождении Жуля, плетущегося на шаг позади. Бастиль, казалось, уже и позабыл, что когда-то выделил юного альфу из толпы, и Жуль снова смешался с обстановкой, словно некий едва разгоревшийся в нем огонек угас.
Сельми, принесите нам вина, приказал Бастиль в разгар беседы с советниками, но Хаук остановил фаворита, выступив вперед.
Я услужу, Ваше Величество?
Бастиль удивился, подозрительно сузив глаза, но все же кивнул.
У столика с напитками Хауку удалось пересечься с Валентином, который, заметив куда он идет, спрятался за колонной. Пары секунд хватило, чтобы Валентин умыкнул его в тень и тут же жадно поцеловал, прижимая к стене. Хаук понимал, что от него ожидается столь же рьяное желание, поэтому обхватил его лицо руками и ласково ответил, а затем быстро отстранил.
Глаза Валентина лихорадочно горели на бледном от переживаний лице.
Не играйте с огнем, предупредил Хаук.
Я сам как огонь, только скажите, что хотите меня, а не его. И я буду счастлив
Хаук коснулся его губ большим пальцем и нежно погладил. Не чувствуя при этом и сотой доли того возбуждения, которое мог вызвать в нем Бастиль одним лишь своим присутствием.
Только вас, Валентин, нагло соврал Хаук.
Он прихватил палец губами и игриво прикусил его.
Отец сказал, что из-за моей настойчивости король пресек любые предварительные договоренности. Ко двору вызвали Дайона, чтобы представить Его Величеству, мой брат хоть и не такой дикарски красивый как вы, но может привлечь внимание своей решительностью и смелым характером. Отец говорит, что нужно время, но я не могу ждать
Проклятый маркиз! Не удалось одного сына подложить, так уже другой на подходе. Неужели теперь, когда Бастиль обратил внимание на более мужественного альфу, ему начнут предлагать в постель воинов? Да и эти запасные планы с Дайоном раздражали немыслимо, вот он какой, маркиз во всей красесвоего не упустит. Видимо, решил противопоставить своего сына-альфу Жулю.
Вы говорили, что Дайон не хочет быть фаворитом?
Валентин снова потянулся за поцелуем, а когда получил его, ответил:
Отец приказал. Тем более стать фаворитом самого короля почетно, вам ли не знать?
Еще бы, огромная честь, когда тебя окружают со всех сторон, так что даже со своим омегой наедине не побудешь. Но думать о Бастиле как о «своем» глупо и дерзко. Он король, поэтому может принадлежать лишь своему королевству. Нужно брать, что само идет в руки и не мечтать о невозможном. Карьерная лестница королевских фаворитов не для него, Тхиенэто единственное, чего он всегда хотел и не думал отступать от плана.
Если вы на самом деле хотите быть со мной, Валентин, нам нужно бежать из замка.
Бежать? крайне удивился тот. Куда? Проще подождать
Вы не понимаете, одернул его Хаук. Король не отпустит меня, уже нет. Вы же видели цепи?.. Вы все поняли. И если вы хотите меня как супруга, у нас лишь один выход.
Хаук, послышался требовательный оклик Ансельма. Куда вы пропали? Король требует свое вино. И вас.
Валентин задрожал, понимая, что еще немного и их обнаружат. Но Хаук закрыл ему рот рукой, а затем склонился к уху.
Я выйду к нему, а вы оставайтесь тут. Постарайтесь так, чтобы никто не увидел вас.
Хаук отступил на шаг, а затем вышел из тени буквально столкнувшись с Ансельмом нос к носу и оттеснил того в сторону.
Что там у вас? настороженно спросил он.
Не ваше дело.
Если вы обманываете короля, Хаук, то это мое дело. Вы заняли чужое место! расхрабрился он. Но Хаук схватил его руку и сильно сжал, так что Ансельм зашипел.
Как раз ваше место я и не занимал, ползайте у ног короля сколько душе угодно, ответил Хаук, другой рукой подхватил бокал и потащил Ансельма к Бастилю.
Он брал вас? Поэтому вы так дерете нос? Думаете, вам повезло? выворачивался тот на ходу.
Хауку хотелось зарычать. Как можно считать привилегией лишение собственного достоинства?
Нет. И не лезьте своим длинным носом куда вас не просят, Сельми.
Ансельм буквально упал Бастилю в ноги и вжался ему в колени, провоцируя сочувствие. Король же был явно раздражен, принимая бокал, к счастью, советники уже разошлись, но слева Хаук заметил Бертрана. Тот склонился к его уху и что-то прошептал, кивая на ту часть зала из которой они явились.
Разве мы вас в Тхиен за вином посылали, Хаук, отчего так долго? Или вам невдомек, как выполнить простое поручение? Его голос сочился змеиным ядом. Вы слишком глупы для этого или, наоборот, считаете себя чересчур умным?
Я прошу прощения, Ваше Величество.
Нам не нужны извинения, отрезал он. Вы нас разочаровываете, Хаук Скажите, Бертран, как вы считаете, в Тхиене все альфы ведут себя как кобели?
Бертран хмыкнул.
Еще бы, они ведь не ограничиваются одним браком. Многие даже спят с рабами-бетами, да и вовсе нагибают кого придется. Как животные, коими они и являются.
Верно вы сказали «животные», Бастиль повернул голову и бросил короткий взгляд на Хаука и махнул рукой. Прочь с наших глаз!
Хаук понял, что Бастиль, конечно же догадался, куда он пропал, и сильно разозлился. Излишне сильно.
Когда они вернулись с приема, Хаук думал еще раз извиниться и все объяснитьсолгать, но Бастиль приказал его заковать и, раздевшись, уединился с Ансельмом за закрытым пологом.
И тем же вечером он впервые за долгое время допустил Ансельма к себе. Хаук думал, что сойдет с ума, слушая их стоны, уставившись в стену и мысленно проклиная Бастиля.
Глава 18
Всю ночь сон не шел, даже когда все затихло.
Не хотелось ложиться.
Хаук таращился в стену и, казалось, сдвинуться не мог, испытывая всеобъемлющий гнев на Бастиля. Излишне громкие стоны Ансельма рефреном крутились в голове туда-сюда, царапая где-то в подвздошье. Обида душила изнутри, сковав все нутро узким стальным кольцом. Даже на Рига и его выходки Хаук не злился так сильно. И без лишних слов становилось понятно, почему король так поступил.
Это пощечина за егоХаука! непокорность и возбраненное внимание Валентину, ведь как ни крути, Бастиль догадался о причине заминки. Сказал ли ему Бертран или кто-то другой, кто видел, как Валентин утащил его за колоннуне важно. Чужие поцелуи все еще горели на губах и ради нихради призрачной свободы, рушилось то хрупкое взаимопонимание, которое было достигнуто между ним и Бастилем.
Все рассыпалось в пепел в одночасье, но Хаук не мог отказаться от шанса сбежать из-за близости с ним. Не мог распрощаться со своей свободой из-за второразрядной роли любовника короля. Тем более, когда в Тхиене творится непонятно что. За свое королевство переживалось больше всего, ведь крепость Сверыэто не просто замок, который можно разрушить. Это его дом, а люди в нем растили его мальцом.
Хаук знал в нем каждый угол, поворот, лестницу и оконный проем и, если Риг не сможет удержать трон, не Петтер Ойстейн, а он должен стать приемником. План, который лишь крохотным зерном пророс в его голове, ширился и становился все больше день за днем. Полуостров Ардоключ к тхиенскому трону, Хаук понимал это слишком хорошо. Даже Петтер Ойстейн отступит в неизвестность, если у него будет выход к морю. И дневники принца Валентина оказались не просто развлекательным чтением на ночь, в них хранился ответ.
Он чувствовал это.
Как бы Бастиль не гневался, Хаук понимал, что будет снова искать встречи с Валентином, чтобы сподвигнуть его убраться вместе с ним из замка. А уж потом можно заставить омегу пойти в тхиенские земли в клан к Гудреду Адельстайну за подмогой. Свобода и люди, воинская поддержкаэто все, что ему нужно для того, чтобы попробовать взять Ардо.