Хаук не стал продолжать этот бессмысленный спор, учитывая, что ему было плевать на мнение этого омеги.
Боюсь вас прервать, но я дорожу тем временем, которое мне предоставили для прогулки. И предпочту сначала подняться на стену, указал он на дверь.
Не саданитесь головой, когда будете выходить из комнаты, Арнбранд, не то растеряете последние силы. Это был Шалот.
По уровню развития, вы напоминаете мне моего старшего брата.
Но я, как и ваш тхиенский брат, на шаг впереди, парировал он и направился к выходу, искренне довольный тем, видимо, что в своем понимании смог уложить его на лопатки. Как самонадеянно.
Венсан был намного умнее, это читалось по его глазам. Да и выглядел он гораздо привлекательнее своего брата. Хаук рассматривал его с интересом, потому что с новыми знакомствами не ладилось. Хоть какая-то пища для ума, после круглосуточного заточения в четырех стенах.
Омеги были физически развиты и явно в совершенстве владели мечом, который украшал кожаный пояс каждого из них. Оба носили модную при дворе стрижку, явно подражая Бастилюих волосы опускались чуть ниже ушей и были сильно зачесаны назад, но в любой момент их можно было растрепать, лишая унылой строгости.
Весь их облик говорил об уверенности в себе, внутренней силе и выносливости, вырабатываемой годами. Шалот хоть и был вспыльчив, но Венсан искупал это своей излишней выдержкой. Они уравновешивали друг друга и в бою скорее всего стояли спина к спине.
Уже на выходе из главного строения им встретился дородный бета в сияюще-белом одеянии до пят и омеги не просто поклонились ему, а встали на одно колено, склонив головы. Хаук замешкался и столкнулся с ним взглядом, но быстро поспешил избегнуть изучающих глаз. Тот протянул им руку, унизанную перстнями, и они поцеловали ее.
Спасибо Спасибо
Хаук неохотно присоединился к ритуалу, а когда бета ушел вопросительно посмотрел на Венсана.
Кто это был?
Вашей непросвещенности можно позавидовать! хмыкнул Шалот, отряхивая колени.
Главный священнослужительотец Бодуен, член Совета и духовник его Величества. По влиятельности он третий человек после короля и герцога Юдо.
Разве служители Дарующего беты? удивился Хаук.
Обыкновенно нет, но отец Бодуен близок к королю, оттого ему и удалось завладеть таким высоким саном, пояснил Венсан.
И Шалот хмыкнул.
Если слухи окажутся верны, он завладеет еще и младшеньким Оберона. Уже идут переговоры.
Жулем? удивился Хаук.
Да, он прихорошенький, верно, Венсан? пихнул брата локтем Шалот.
Заткнись, шикнул тот.
Герцог Оберон хотел, чтобы король его выбрал, зачем-то сказал Хаук, хотя это и не имело особого значения.
Жуль для короля недостаточно стервозен. Вы ведь приложили руку к падению Антуана? Видели его, разговорился Шалот. После прошлогоднего бала, когда он отбоя не знал от претендентов на его руку, все носом крутил и ждал короля Теперь Антуана никто не захочет. Игрушки короля всегда безвозвратно сломаны любовью к нему.
Альфы всегда желают того, что им недоступно, задумчиво заметил Венсан. Да, Арнбранд? Вальгард же именно так поступил с принцем Валентином, насильно раздвинул ноги и взял?
Хаук отвернулся, не желая отвечать, но Венсан и не ждал от него какой-то реплики.
В абсолютном молчании, они взобрались по ступеням и заметили часовыхстражников, несущих службу на стене. Шалот направился к ним, чтобы объяснить их появление, а Венсан остался с пленником. Хаук подошел к зубцам и подставил голову ветру, наслаждаясь послеполуденным солнцем и открытым свежим воздухом. Хотелось раскинуть руки и улететь, как птица ввысь.
Венсан задал свой вопрос без издевки, в его голосе чувствовалось сожаление. Возможно, он не единожды думал о том, что стало бы с ним или его братом, попади они в чужие руки. Как их ломали бы в тхиенском гареме, ведь никто еще не вернулся из плена живым. Даже всеми любимый иосмерийский принц, сложив голову на плахе.
Будучи чуть постарше Хаук однажды, играя в прятки с Ригом, забрался в опочивальню, в которой отец развлекался со своими мужьями и наложницами. Она, по-видимому, специально находилась на общей территории, чтобы король не так уж часто попадал в гарем. Это была роскошная комната с внутренним садом, толстыми коврами, шелковыми занавесками и пуховыми подушками, но в сундуке у кровати, Хаук увидел нечто, что ему не полагалось. Он даже не сразу понял, что это за предмет? Среди размотанного клубка веревок, лежало два железных браслета соединенных звеньями с жестким прямым прутом. Риг посмеялся с него, когда он позже спросил назначении вещи, обозвал деревенщиной и сообщил, что это «распорки».
«Чтобы эти суки не могли сдвинуть ноги, понимаешь?» пояснил он так, словно это было в порядке вещей, и безжалостно добавил: «Такие явно надевали на твоего папашу, когда король объезжал его»
Хаук никого и никогда в своей жизни не насиловал, поэтому ему сложно было понять желание тех альф, которые были готовы взять свое любой ценой. Да и ответить за их поступки тоже. Он убивал иосмерийских омег, если удавалось их ранить, потому что зналэто лучшая участь из тех, что их ждет.
И несмотря на то, что Юдо хотел ему досадить, присылая воинов-омег в охрану, Хаук все равно наслаждался. Вид со стены открывался просто изумительный, вдали расстилались пастбища и деревни, а за ними поле, усеянное пшеницей, дальшегоры и бескрайнее небо. Как бы там ни было в живописностой красоте Иосмерии не откажешь, все пространство буквально дышало жизнью.
Не свалитесь вниз, Арнбранд! окликнул его Венсан. Упорхнуть вам все равно не удастся. У вас есть еще пять минут и пойдем вниз
Как раз вернулся Шалот, и они отошли на два шага о чем-то переговорить. Время пролетело, как одно мгновение. Но Хаук получил истинное удовольствие от прогулки и, уже спукаясь, заметил процессию короля с лестницы.
Бастиль вышел из замка во двор, где его уже ждал породистый черный скакун и взобрался в седло одним слитным движением, без чьей-либо помощи. Конь возроптал, когда Бастиль дернул за узду, покружился, но быстро успокоился, принимая наездника. Его сопровождала маленькая свита из трех человек, личные охранницы и стража.
Бастиль вздернул неубранную голову вверх, но не заметил их, а затем, сбросив плащ на один бок, ударил шпорами лошадь по бокам, отправляя ее в путь. Ворота, опустили заранее дожидаясь их выхода, и свобода была рядом только руку протяни. Свита отправилась за своим королем, последними следовали стражи, закрывая процессию. Когда цепи снова заскрипели, отрезая их от окружающего мира, Хаук крепко сжал кулаки.
Возможно, скоро, возможно
Куда это он? заинтересованно спросил Шалот брата.
Скорее всего, к графине Барок, проведать сына, предположил Венсан. Или у него уже другая нянька?
Да, нет, вроде она.
Хаук молча слушал их обмен репликами. Странно было понимать, что у Бастиля есть сын пяти или шести лет. Маркиз не говорил, что король наведывается к нему и Хаук решил, что тот выбросил ребенка из своей жизни и попросту забыл о нем.
Говорят ребенок похож на Кристофа.
Не плевать ли? Все равно ведь альфа? Как подрастет, кто-то из членов Совета заберет его в любовники, чтобы подлизаться к королю. Кристоф не сможет протянуть к нему руки, да и никто другой в обход короля.
Когда они спустились вниз разговор затих сам собой. Оставалось еще немного времени и Хаук решил распорядиться им с толком, отправившись на полигон.
Глава 8
Вечером снова пришли за примеркой, но объяснений никто так и не дал.
Хаук стоически терпел, пока его осматривали со всех сторон, будто он был неживым каменным изваянием. Его вопросы игнорировали, отворачивая лицо в сторону, и это порядком задевало. Если герцог Юдо на самом деле собирался сделать его своим мужем, возможно, стоило бы изменить стратегию поведения и отнестись к нему соответственно.
Хотелось взять кочергу и не мешкая проложить себе дорогу к свободе. Послать все к черту, но помимо слуг была еще стража. Да и куда бежать по этим бесконечным коридорам? Он едва начал запоминать путь до ворот и подъема на стену, но ему хотелось быть твердо уверенным в своих действиях. Ведь второго шанса не будет. Никто не подаст ему руку и не выведет из этого змеюшника наружу, да и сойти за одного из придворных альф не удастся.