Дед Водяник. Уж очень ты прост, леший. Или слишком хитер!
Афанасий. Не лгу я. Чтобы убедить тебя, я сам хлебну из этого сосуда. Тогда ты поверишь?
Дед Водяник. Испей, там видно будет.
Афанасий. Марина, дай мне зелье!
Афанасий берет у Марины сосуд и собирается из него отпить. В последний момент ведьма выбивает сосуд с ядом у него из рук.
Марина. Пусть лучше кану я во тьму! Прости, Афанасий, я обманула тебя.
Дед Водяник. Теперь ты убедился, леший? В сосуде был яд, а не целебное зелье.
Афанасий. Да. Ты вправе покарать меня.
Дед Водяник. Тебя? Тебе я буду вечный данник. Ты спас мою жизнь! А вот ведьму ждет суровая кара. Если она не раскается.
Марина. Водяной, я даю обет, что закончу начатое дело. Пусть на это мне потребуется целая вечность. Мне ненавистен весь ваш род. Но Афанасий дорог, каюсь. А месть не терпит иных чувств. И тот, кто жаждет отомстить, должен задушить в себе любовь. Я обещаю тебе, что не забуду об этом, когда приду в следующий раз.
Дед Водяник. Такой же неразумной была и твоя мать. Потому и сгубила и себя, и Силантия. Но ты хуже ее стократ. Твоя мать преступила закон из-за любви. А тыиз ненависти. Или думаешь, что, убив меня, ты смогла бы изменить законы природы? Так знай, что блуд ведьмы с лесным духом будет вечно бесплоден. Продолжить свой проклятый род ты сможешь только с человеком.
Марина. Это твой закон, не мой. Я смогу изменить его!
Дед Водяник. Уймись, ведьма! Ты нам чужая. Для тебя ничто не свято, ты ни во что не веришь. А нежить не может жить без веры.
Марина. Не может? Тогда пусть верит в меня! Или вы не знаете, что Бог умер?
Все в ужасе замирают.
(Голос за сценой).
«Бог умер!» эхо повторило.
Примолкло Вновь произнесло
Само с собою говорило
Как будто вековое зло.
А эхо множилось, дробилось
На сотни разных голосов,
И, отдаляясь, разносилось
«Бог умер» в сумраке лесов.
И нежить вдруг притихла разом,
Не смея эху доверять.
Но, отвергая высший разум,
«Бог умер» стала повторять.
Кто робким шепотом, кто вслух,
Бросая вызов или в страхе,
Мечтой лаская гордый дух,
Привыкший жить, как червь, во прахе.
Дед Водяник. Бог умер?
Марина. И уже много веков.
Дед Водяник. Но чем ты докажешь это?
Марина. Ты бы и сам мог догадаться об этом, сняв шоры с глаз и взглянув на мир непредвзято.
Дед Водяник. Перестань говорить загадками, ведьма. Ты же не цыганка, и я не прошу тебя погадать мне.
Марина. Хорошо. Скажи мне, чем отличается нежить от человека?
Дед Водяник. От человека?
Марина. Не трудись думать, я отвечу сама. Ничем. Вы созданы из одной глины. Но какая разница между вами!
Дед Водяник. Разница?
Марина. А ты изрядно поглупел, водяной, услышав о смерти своего Бога. Не повторяй за мной, а думай! Ты знаешь и самнежить чтит закон, данный миру Богом. И за ослушание вы сами себя караете, не дожидаясь божьей кары. Человек нарушает этот закон сплошь да рядом. И остается безнаказанным!
Дед Водяник. К чему ты клонишь?
Марина. Слушай, я не закончила! Каковы притязания нежити? Они ничтожны. Вы довольствуетесь тем, что вам позволяют существовать, как земляным червям, и не покидаете своих рек, болот, лесов и полей. Человек желает завладеть всем божьим миром и править от имени своего Творца. И он уже почти достиг этой безумной цели. Да разве Бог стерпел бы это, будь он жив? А, может быть, лишенный былого могущества, он в страхе прячется где-то на задворках небес?
Дед Водяник. Такого быть не может!
Марина. Вот видишь! Бог умер, это ясно. А знаешь, что из этого следует, водяной? То, что все его законы умерли вместе с ним, отменены. И ты творишь беззаконие, когда караешь нежить за их нарушение.
Дед Водяник. Я? Беззаконие?
Марина. Да, ты, неправедный судья! Все слышали меня? Вы все свободны!
Афанасий. Послушай, Марина! Но ведь если наш миртворение Бога, и он вдохнул во все сущее свой божественный дух
Марина. Молчи, Афанасий!
Дед Водяник. Цыц, ведьма! Говори, леший, говори!
Афанасий. Тогда, если Бог умер, то и дух его должен был иссякнуть. Во всем сущем, а, значит, и в нас, нежити. Вот в чем твоя ошибка, Марина! Бог жив, покуда живы все мыя, дед Водяник, Никодим, Прошка, Алина И ты.
Дед Водяник. А ведь и верно, старый я дурень! Кромешный мрак чуть было не затмил мой разум. Ведьма, тебе не жить!
Марина. Я и не жила никогда. Чем ты меня можешь напугать?
Афанасий. Пощади ее!
Дед Водяник. Наш закон гласит: тот, кто замыслил смерть, пусть он даже не исполнил свой замысел, должен умереть.
Никодим. Карать за помыслы? Это жестоко. Но справедливо. Смирись, Афанасий!
Афанасий. Нет, Никодим. И ты послушай меня, дед Водяник. Ревнитель строгий старой веры, ты, избранник нашего народа, судишь всех по закону. Но закон нежити порой жесток без меры. А зло рождает только зло. Когда-то ты приговорил к смерти мать Марины. И породил в ответ лишь ненависть. Но не для того же наказание, чтобы множить преступления? Самой Марине в назидание сумей ее сейчас простить. И оборви тем самым череду грядущих злодейств.
Дед Водяник. Я мог бы опровергнуть твои слова, леший. Но я твой должник. И потому дарую ведьме жизнь. Но с одним условием. Она уйдет обратно в город. И уже никогда не вернется в наш мир.
Афанасий. Марина выполнит твое условие. Я поручусь в том за нее.
Марина. О, замолчи же, мой мучитель!
Афанасий. Марина, ты свободна.
Марина. Свободна? О чем ты говоришь?! Я всегда была свободна, поэтому и выбрала месть и смерть. Но изгнание порой хуже смерти. Ты лишь отсрочил мой смертный приговор.
Афанасий. Нет ничего ценнее жизни, Марина.
Марина. Есть, Афанасий. Твоя любовь.
Афанасий. Мы не можем быть вместе.
Марина. Но почему? Уйдем со мной! Что тебя держит в лесу?
Афанасий. Я дух лесной, и мой дом здесь. Ты люто ненавидишь его. А я не могу жить в твоем. Недолго бы длилось наше счастье, уйди я с тобой в город. Я бы вскоре затосковал. А ты бы ревновала меня к лесу. И что тогда? Тоска и ревностьнеподходящие спутники для любви.
Марина. Афанасий!
Афанасий. И не забывай, у нас с тобой не может быть потомства. А ведь ты однажды захочешь ребенка.
Марина. Ради тебя
Афанасий. Я не приму от тебя такой жертвы. Все против нас, ты видишь это сама!
Марина. Как ты разумен, леший! И щедр. В одно мгновение подарил мне целый мир. Ты прав во всем, лесной дух!
Афанасий. Марина!
Никодим. Оставь ее, Афанасий.
Марина. У меня осталась только одна просьба. Простите Прошку и Алину. По моей воле пошли они против тебя, дед Водяник. А если надо, накажи за них меня.
Дед Водяник. Наш закон гласит: каждый отвечает сам за себя. И одинаковое наказание для всех за одно и то же преступление. Прошка и Алина уйдут вместе с тобой.
Никодим. Изгнать Алину? Не в ее годы скитаться по белу свету. По нашему закону, изгнанник может откупиться от наказания. Так, судья?
Дед Водяник. Если выкуп будет достойный.
Никодим. Думаю, что Чертов Глаз сойдет?
Дед Водяник. Окупит ее преступление с лихвой.
Никодим. Ничего не поделаешь, придется мне вернуть русалке свой старый долг. Держи, дед Водяник, алмаз. Алина! Мы свободны! Ты от меня, а я от тебя. Живи и люби кого угодно. Но больше всех люби себя. Вот мой тебе совет.
Алина. Ты откупаешься от меня, Никодим. Пусть будет по-твоему. Но запомни: только тебя я любила. Тебе будет недоставать моей любви. Но едва ли мы с тобой встретимся вновь. Ты не простишь мне потери алмаза, а я тебесвоей отвергнутой любви. Поэтому прощай! (Уходит).
Никодим. Вот чертова русалка! Меня едва слеза не прошибла, пока я ее слушал. Еще немногои я бы начал умолять ее не покидать меня. Ну, уж нет! Свободатак свобода! (Уходит).
Прошка. А что со мной? Может быть, и мне выйдет послабление?
Дед Водяник. Убийца и мошенник! И ты смеешь еще роптать и на что-то надеяться? Тыпозор нашего мира! Ты со своими пороками будто даже и не нежить, а человек. И потому ты будешь сослан в мир людей навеки. Живи среди себе подобных и будь таким, каким тебе угодно быть. Но навсегда позабудь в лес дорогу.
Прошка. Но я не хочу к людям!
Дед Водяник. Своим заклятьем я лишаю тебя твоей силы. Отныне ты не леший, а человек!
Дед Водяник наставляет на Прошку свой палец, и старый леший, взвыв, падает. Затем встает и медленно уходит.
Дед Водяник. Чтобы и духа твоего не было в лесу до ночи! Иначе не избежишь лютой смерти. А уж я прослежу за этим. (Уходит).