Но вы не француз? настаивал Ротерби.
Мистер Кэрилл наконец-то, оторвался от объекта своего восхищения и перевел взгляд на Ротерби.
Я более чем наполовину француз, ответил он, сознательно усиливая акцент в своей речи. Но мой отец оказался англичанином.
Ротерби негромко рассмеялся, пожалуй, даже чуть презрительно. Никогда не путешествовавший за границу и не получивший хорошего образования, он относился с презрением ко всем иностранцам, будь то француз или, скажем, чернокожий обитатель островов южных морей: сам факт заморского происхождения делал всех чужеземцев в чем-то схожими друг с другом, что, в его глазах, перевешивало все остальные различия.
Клянусь честью, сэр, вы весьма двусмысленно выражаетесь, с оттенком надменности в голосе произнес Ротерби и вновь рассмеялся.
Я рад, если мне удалось развлечь вашу светлость, сказал мистер Кэрилл таким тоном, что у Ротерби мелькнула мысль, не издеваются ли над ним. Я польщен тем, что вы пожелали видеть меня и прошу вас не извиняться за причиненные мне хлопоты.
На этот раз Ротерби показалось, что он услышал в его словах намек на не слишком вежливое обращение с его особой и, естественно, поспешил рассыпаться перед ним в благодарностях, чем мистер Кэрилл воспользовался, чтобы разглядеть остальных присутствующих: сидевшего за столом бледного испуганного священника и стоявшего в углу слугу его светлости, скромно одетого малого с пронырливой физиономией и хитрыми бегающими глазками.
Нам бы очень хотелось, так закончил его светлость свою хвалебную речь, чтобы ваша честь стали свидетелем нашего бракосочетания, и он сделал легкий поклон в сторону леди.
Хозяйка уже говорила мне об этом.
Я надеюсь, подобная процедура не заставит вас поступиться своими принципами.
Женитьба? Вовсе нет; напротив, вот если бы она почему-либо не состоялась, тогда мне пришлось бы призадуматься.
Непринужденность, с которой была произнесена последняя фраза, успешно замаскировала смысл, который мистер Кэрилл вложил в нее, и Ротерби как ни в чем не бывало продолжал:
Тогда нам лучше перейти к делу. Мы очень спешим.
Совсем не удивительно, заметил мистер Кэрилл, подходя вместе с его светлостью поближе к столу, за которым сидели невеста и священник.
Вы знаете это по собственному опыту? расхохотался милорд слишком громко для человека его положения.
Ваша светлость сама проницательность, польстил ему мистер Кэрилл.
Я вижу хитрецов насквозь, согласно кивнул его светлость.
А как насчет честных людей? Вы не пробовали на них свои способности? Впрочем, мы, наверное, испытываем терпение леди, поспешил закончить он, и весьма своевременно, поскольку его светлость уже повернулся к нему, явно намереваясь спросить, что он имеет в виду.
Да! Пора начинать, Дженкинс! Гэскелл! позвал слугу Ротерби. Иди сюда.
Его светлость занял свое место справа от бледной как полотно невесты, мистер Кэрилл встал рядом с ней, а Гэскелл, как и положено слуге, возле своего господина.
Священник повернулся лицом к ним, готовясь начать церемонию, но, когда его глаза встретились с холодным, немигающим взором мистера Кэрилла, требник неожиданно выпал из его чуть подрагивавших рук. Мистер Кэрилл язвительно улыбнулся, наклонился, чтобы поднять книгу, и подал ее священнику. Тот принялся лихорадочно листать ее, словно позабыл нужное место, и эта забывчивость, как подумал мистер Кэрилл, все так же молча наблюдавший за ним, плохо вязалась с привычным образом священнослужителя, которому надлежало знать не только требник, но и многие службы, особенно такие частые, как венчания, чуть ли не наизусть.
Глава 3Свидетель
Наконец мистер Дженкинс отыскал нужную ему страницу и, хорошенько прочистив горло, принялся гнусаво, с подвываниями читать:
«Возлюбленные, мы собрались здесь пред лицом Господа»
Мистер Кэрилл искоса взглянул на венчающихся. Он сразу отметил легкий румянец на щеках и блеск в глазах жениха, смущенно опущенную голову невесты и ее часто вздымавшуюся грудь и подумал, что это говорило о ее большом волнении.
Священник закончил, наконец, вводную часть, секунду помедлил и, словно обретя уверенность в своих действиях, возвысил голос, переходя к самому главному:
Я спрашиваю вас и повелеваю вам отвечать, как в день Страшного Суда
Мне кажется, вы кое-что забыли, вежливо прервал его мистер Кэрилл.
Его светлость недовольно фыркнул, и невеста, словно очнувшись, неожиданно подняла голову.
Ч что? охваченный паникой пробормотал, заикаясь, мистер Дженкинс. Что я забыл?
По-моему, надо было прочитать указания, сказал мистер Кэрилл, за что удостоился мрачного взгляда его светлости.
Мистер Дженкинс сперва побагровел, затем побледнел и, чуть не носом уткнувшись в книгу, слегка озадаченным голосом зачитал выделенные курсивом слова перед абзацем, к которому он было приступил:
«И обращаясь к венчающимся, говорит им»
Он вопрошающе взглянул на мистера Кэрилла, но тот отрицательно покачал головой, отвечая на его немой вопрос.
Посмотрите ближе к началу, посоветовал он мистеру Дженкинсу и, когда священник нерешительно послюнявил свой большой палец, собираясь начать листать страницы, решил прийти к нему на помощь. Насколько я помню, там говорится, что мужчина должен стоять справа от священника, а женщина слева. А как они стоят у нас? Впрочем, возможно, вы левша, мистер Дженкинс?
Разрази меня гром! совсем не по-церковному воскликнул мистер Дженкинс. Я слишком разволновался. Вашей светлости не следовало бы так подгонять меня. Этот джентльмен совершенно прав, и если бы не мое волнение Мадам, прошу вас, поменяйтесь местами с его светлостью. И свидетели тоже.
Они встали, как им было велено, виконт сдержанно поблагодарил мистера Кэрилла, обстоятельно выбранил священника, и церемония началась заново.
Мистер Кэрилл был готов расхохотаться. Разве мог он представить, давая свое согласие на участие в этой церемонии, какое развлечение ожидает его? Однако он постарался не выдать владевшие им чувства, терпеливо дождался, пока мистер Дженкинс доберется до слов «Я спрашиваю вас, и повелеваю вам» и как ни в чем не бывало заметил:
Вы опять кое-что упустили.
Дьявольщина! не выдержал Ротерби, свирепо взглянув на мистера Кэрилла, и тот краешком глаза успел заметить, как невеста, услышав сорвавшееся с губ своего жениха проклятье, слегка отстранилась от него, и в ее глазах мелькнуло недоумение, быстро превратившееся сперва в уверенность, а затем в неподдельный страх.
Вы несправедливы ко мне, укоризненно отозвался мистер Кэрилл. Я пекусь о ваших же интересах.
Если так, то я буду весьма обязан вам, если вы сейчас же заткнетесь! выпалил его светлость.
В таком случае я буду обязан позаботиться о соблюдении интересов леди, ответил мистер Кэрилл. Раз уж вы захотели пригласить меня в свидетели вашего бракосочетания, мой долг состоит в том, чтобы оно было совершено должны образом.
Черт возьми, что вы имеете в виду? раздраженно спросил его светлость.
Мистер Дженкинс, чувствуя, чем все это пахнет, предпринял отчаянную попытку спасти ситуацию.
Милорд! проблеял он. Как знать, возможно этот джентльмен прав. Неужели неужели я опять Тут он запнулся и повернулся к мистеру Кэриллу. Так что, по-вашему, я сейчас пропустил?
Время для совершения обряда, ответил мистер Кэрилл, с удовольствием взирая на изумление, отразившееся на лицах Ротерби и мистера Дженкинса.
Какое еще время? Что вы дурачите нас? напустился на мистера Кэрилла его светлость.
Задайте-ка лучше свой вопрос священнику, посоветовал ему мистер Кэрилл.
Ротерби повернулся к Дженкинсу, но тот только беспомощно развел руками.
Я не стану венчаться! неожиданно выпалила невеста, и это были первые слова, произнесенные ею в присутствии мистера Кэрилла, который невероятно обрадовался этому, хотя трудно сказать, что произвело на него большее впечатление: ее здравый смысл и решительность или грудное низкое контральто ее мелодичного голоса.
Скажите пожалуйста! с наигранным изумлением воскликнул его светлость. Гортензия, дорогая, стоит ли волноваться по пустякам?