Сначала Малая свою песенку затянула. Давай про своего Рамзеса мне капать, какой он весь из себя молодец. Потом по мне прошлась, какой я как раз получаюсь не молодец. Все-то я где-то пропадаю, то на работе, то у Лизы. А Матери общение нужно. Она Малой все уши прожужжала про меня, где я да что. Не стыдно мне, что я Матери время совсем не уделяю? Лизке прилетело рикошетом. Я с ней просто встречаюсь или женится на ней собираюсь? А если женюсь, уйду я от них к Лизе жить? А почему не женюсь? Люблю я Лизу или нет? А что такое любовь? А почему люди только кого-то конкретно любят, а всех остальных людей не любят? Разве нельзя свою любовь перенести на всех? Ведь если человек хоть кого-то любит, он же не может быть злым, так почему все люди такие злые? И ты, Кристиан, какой-то злой стал. Особенно, когда с работы вернешься. А что у тебя за работа?
Хорошо, что тут дядя Толя в гости зашел. Это тот сосед, который без ноги. Принес пол-литра. Выпили, хотя мне не особо хотелось, но не обижать же старика. Этот тоже свою песню затянул. Жаловался сначала, что администрация района коллекторов наняла, те ходят, коммунальные долги трясут, а сами мусоропровод не чистят, вон тараканье царство развелось целое, стены исписаны, на пятом этаже притон, все в этом духе. Потом давай про войну расспрашивать. Я ему бэ да мэ, че рассказывать-то? А он расбушлатился, начал кулачищем по столу стучать. Прижали мы этих гадов, орет. Больше не сунутся. Всегда мы их в кулаке держали и на одном месте вертели. Проорался и осел на табурете. Ты, Кристиан, говорит, геройский герой, мы про тебя табличку на дом повесим, чтоб весь Пароход знал, что живет тут у нас заслуженный человек, и мы с тобой такую жизнь во дворе устроим, ни одна сявка навозная из администрации не пролезет. Мы их в кулак и вертеть будем. Ты только мундир надень и награды. Нет, отвечаю я, ни мундира, ни наград. Не заслужил. Тут он опять давай кулаком бацать. Завтра же, кричит, в администрацию пойдем, не может быть чтоб такой парень и без медалей, зажали крысы тыловые. Еле спровадил его. На пороге он меня обнял, долго не отпускал. Колька-сынок, все приговаривал. Колькой его сына звали, ему еще до Первой волны голову проломили за пуховик японский. Так и замерз около Парохода. Десять метров до подъезда не дополз.
Так и живем. Тоска. Съедусь я с Лизкой. И Малую с Матерью перевезу.
***
Осень прям шибко по-злому зашла и вдруг. На лужах ледяная корка, деревья голые, небо серое. В квартирах холодно. Центральное отопление только зимой включат. Я Малую заставил ватой щели в окнах затыкать. Не хватало еще Матери простуду поймать на сквозняках. А сам в «Юлу» намылился. С Аспидом там у меня стрелка забита.
На улице совсем холодрыга. Башка лысая мерзнет, я капюшон накинул. Лизка все на меня ругается, что одет как гопник. Стыдно ей со мной. А я что? Вот съедем с Парохода тогда можно стиль обновить.
В «Юле» дым коромыслом. Рожи пьяные, бабы на шестах. Музыка орет. Все как обычно.
Аспид к моему приходу уже накидался. Это тоже как водится. Только что целоваться не полез. Вдруг поднялся, кому-то там помахал. Погодь, Ганзик, шипит, нужно тут перетереть с одним человечком. И к стойке пополз. Ну я посмотрел, конечно, куда это он лыжи навострил. С такими как Аспид надо ухо востро держать. Мать честная, святой Иосиф, там он с Рамзесом уже обнимается.
Рамзес меня тоже срисовал. Улыбается, рукой машет. Глаза ясные, лицо приветливоечисто херувим. Че та они там с Аспидом перетерли. В объятиях пошептались, ну прям друзья не разлей вода.
Когда Аспид опять за столик сел, я и поинтересовался, че это за дела у него с этим гопником малолетним. Та, какие дела, Аспид отмахнулся, так, делишки. Подмигнул еще. Сейчас, говорит, мы с тобой за дело побазарим, Иваныч наводку дает опять, еще по паре примем и особое удовольствие поедем получать. Давай колись, я его про Рамзеса дальше давлю. Не любишь ты сюрпризы, ржет Аспид, Рамзес этот на Иваныча работает. Это, говорю, я и так знаю. Бандиты всю гопотеку местную под себя подмяли.
Аспид по заду официантку шлёпнул, неси еще мол на стол. Сам ко мне придвинулся и в ухо зашипел. Рамзес этот конюшни наполняет. Что за конюшни, я еще не догоняю. Ну ты, Ганзи, совсем темный, ржет Аспид. Рожа у Аспида пьяная, морда противная. Есть такие конюшню, куда девок свозят. Вот Рамзес вербовщик в конюшню. Девки малолетние за ним как за солнышком идут. Кого лаской, кого мордой об стол. Конюшню набрали, объездили и продают. Хоть в Столицу, хоть на Побережье. Или еще куда. Материал расходный.
Меня аж пробрало всего. В башке туман. Мозги перекрутило, мутит. Запястья чешутся. Жахнул сходу грамм сто. Хорошо, что спирт чувства притупляет.
Аспид уже про новое дело чешет. Конкурент у Иваныча объявился, с Юга какие-то приезжие, по беспределу поляну отжимают. Пока по-малому, а как дальше пойдет и куда вывезет не ясно. Пару коммерсов, что под Иванычем ходили, живьем сожгли с семьями. А одного на воротах распяли. Лютуют как зверье. Надо наказать. Мы с Аспидом начнем, а потом бойцы Иваныча все подравняют.
Вот что, говорю, Аспид, тему я понял, но мне надо еще одно дельце провернуть, пойду. Аспид меня за рукав хватанул. Э, я че зря с Рамзесом договаривался, говорит. Записал нас на объезд кобылок, как раз свежий табун в стойло загнали. И ржет. Удавлю я эту тварь, дай время. Рукав вырвал и из «Юлы» ушел.
Башка гудит. Выпил-то всего чуть, а кое-как домой дополз. Малая мне сразу, вот Рамзес пригласил на шашлыки. Что тут со мной стало. Схватил ее грубо и в лицо ей прямо заорал, что увижу еще раз с Рамзесом Короче, как скот повел себя. Переклинило. Ору, слюной исхожу, а сам вижу, как огонек у нее что мерцал в глазах гаснет. Выслушала меня спокойно, даже руку не попыталась высвободить. Глаза стеклянные, как будто далеко она где-то. Стыдно мне стало. Ну хоть плачь. Что делать? Отпустил ее, а у самого глаза жжет. Плохой твой Рамзес, говорю, плохой человек. А как объяснить не знаю. Не правду же ей говорить. Хорошо, соглашается Малая. Тут Мать голос подала. Разбудил я ее ором своим пьяным. Малая к ней ушла. А я к Лизке побежал, как собака побитая.
Пока дошел хмель уже весь выветрился, а на его место адреналин пришел. Хорошо хоть не прыгнул никто по дороге, враз бы по стенке размазал.
Лизка тоже не в настроении была. Че ее за змея укусила? Больно, говорит, твоя Ясна трепетная лань и вся из себя. Не в дворянской семье растет, чем раньше правду жизни узнает, тем ей же лучше. Твой Рамзес, конечно, подонок, но конюшни эти всегда были, не он, так другой девок малолетних по окраинам собирать будет. Я взорвался, не мой, заорал, этот Рамзес. Лизка обычно мои вспышки гасит, а тут сама в позу встала. Иди к себе на помойку свою ори, говорит, у нас тут дом приличный. Лучше бы подумал, где деньги взять, уже неделю на мои живешь. Разругались, короче, вдрызг.
Я ушел, дверью хлопнул посильнее. Пусть ее из дома этого нарядного выселят. К нам на помойку. Сама тоже дворянка нашлась. Бутыль только с виски прихватил. Вылакал его под мостом. Там и спать лег.
***
Эээ, а ви не заблудились?
У носатого глубокий, мягкий тембр голоса. Таким голосом хорошо застольные песни петь. Вот и музыка подходящая играет.
ДЫЦ-ДЫЦ-ДЫЦ.
Второй, крупный, по самые глаза поросший бородой встает за ним. Руку держит за пазухой. За дальним столиком густо, черно. Старшего меж ними не видно. Инструкцияне начинать пока Старший не появится.
Братишка, мы с армейским дружком посидеть просто хотели. На хинкали твои зашли, дорогой, рот Аспида растягивается в плотоядной улыбке. Того и гляди сейчас раздвоенный язык змеиный появится. Отсчет пошел. Обратный.
ПЯТЬ ЧЕТЫРЕ
Уойбывай.
Носатый еще что-то по-своему добавляет. Компания за дальним столиком одобряюще гогочет. А я на руки его смотрю. Хорошие руки, мне б такие. Большие. Пальцы длинные. А за поясом револьвер блестит.
ТРИ
Аспид еще больше щерится, тоже ржет и свои руки на стол выкладывает.
ДВА
А я не хочу. Я хинкали хочу.
ОДИН
Поехали.
БАНГ!!!
Носатый успевает вскрикнуть и валится на бок.
БАНГ!!! БАНГ!!!
Бородатый, наверное, пуль пять принимает в себя, пока разворачивается. Бежит, петляя, куда-то в подсобку. Не падает. Орет что-то громко и непонятно, а мы с Аспидом с двух рук уже садим по компании в углу.
БАНГ!!! БАНГ!!! БАНГ!!! ВЖИХ!
Кто-то из них даже пальнуть успевает в ответ. Горячо по черепу. Липкое за шиворот потекло.