Вздохнув, он взвалил сумку на плечо и направился к собранию классных зданий за главным терминалом. Он был разочарован ее неявкой, но не особо удивился. Хелен в последнее время не была собой. Хотя с тех пор, как двигатель DC-10 вышел из строя, с ней все было немного болезненно, ее личность претерпела радикальный сдвиг с центра после того, как Дженнифер Йохансен была схвачена во дворе с пистолетом, наручниками и четырьмя ножами. , и паяльная лампа. Он не видел Хелен, в которую влюбился с того дня.
Конечно, обнаружение психа во дворе с пистолетом, ограничениями и пирогенным режущим инструментом было чем-то, из-за чего можно было немного расстроиться. Особенно в сочетании с тем фактом, что рассматриваемая психопатка получит очень небольшое наказание за то, что она сделала, в основном потому, что на самом деле она не могла этого сделать.
Йохансен отказалась разговаривать с детективами отдела шерифа или следователями окружного прокурора, которые допрашивали ее после ареста, сославшись на свое право Пятой поправки ничего им не говорить. Даже ее собственный адвокат, ветеран общественного защитника, назначенный округом Вентура, не смог добиться от нее ничего, кроме «Я не собирался никого убивать». Это было ответом на известие о том, что окружной прокурор предъявил ей обвинение в покушении на убийство. На слушании по делу об обвинении она вообще отказалась разговаривать с судьей. Он заказал ее психиатрическую экспертизу, чтобы определить, достаточно ли она вменяема, чтобы отвечать за свои действия. Она не сделала Я не могу много рассказать назначенному судом психиатру - конечно, ничего о ее мотивах или намерениях - но ему было достаточно, чтобы решить, что Йохансен страдает биполярным расстройством и, возможно, какой-то формой бредового расстройства, но не шизофренией. Он объявил, что она достаточно умна, чтобы предстать перед судом.
Так далеко дело не зашло. Заместитель окружного прокурора, назначенный по этому делу, и общественный защитник Йохансен сошлись во мнениях и реалистично посмотрели на то, в чем ее на самом деле можно было бы признать виновной. Хотя для любого мыслящего человека было очевидно, каковы были ее намерения - она ??планировала держать пистолет у Хелен достаточно долго, чтобы надеть на нее наручники и затащить в свой дом, а затем обернуть ее изолентой и приступить к работе с ней. ножи и паяльная лампа - тот факт, что она фактически не добралась до своей жертвы, прежде чем ее поймали, несколько ограничивал обвинения, которые могли быть предъявлены ей. Ей нельзя было предъявить обвинение в покушении на убийство, потому что не было возможности доказать, что убийство было тем, что она намеревалась. Ее не могли обвинить в покушении на похищение по той же причине.
В конце концов, офис окружного прокурора заключил сделку, по которой она признала себя виновной в ношении скрытого оружия, незаконном проникновении и владении орудиями взлома. В обмен на заявление и согласие пройти психиатрическую консультацию в течение как минимум года она не будет приговорена к тюремному заключению и будет помещена на испытательный срок на один год. Также, конечно, было условие, что она не будет пытаться контактировать с Хелен Броуди, Джейком Кингсли или кем-либо из членов их семей или знакомых. Временный запретительный судебный приказ, выданный в день ареста Йохансена, стал постоянным и был вручен самим судьей. В нем недвусмысленно говорилось, что если Йохансен будет найден в пределах ста ярдов от Хелен, Джейка, их владений или кого-либо из их знакомых,
“Ты понимаешь?” судья спросил ее после объяснения приговора и ограничений.
«Я понимаю», - пробормотала она в ответ, глядя в пол.
Позже в тот же день она была освобождена из-под стражи и уехала домой свободной женщиной. И личность Хелен еще раз упала в пропасть.
Джейк вошел в здание класса, обнаружив, что оно в основном пусто и тихо. Главный класс был плотно заперт. Джейк заглянул в окно и увидел, что все стулья сложены поверх столов, все бумаги и книги убраны, и единственным признаком недавнего проживания было уравнение, написанное на доске остроконечным женским почерком Хелен, которое решало проблему. с учетом веса против тяги и скорости полета с двигателем. Джейк прошел по коридору в небольшой кабинет Хелен. Он попытался открыть дверную ручку и обнаружил, что она заперта. Жалюзи, закрывающие окна, были плотно опущены. Однако из-под двери исходила полоска света. Он осторожно постучал по нему. Ответа не было. Он постучал снова, на этот раз немного сильнее и немного дольше.
До него донесся робкий осторожный голос. “Это кто?”
«Это я, Хелен», - ответил он. “Джейк.”
«Хорошо», - последовал ответ. “Держать на секунду.” А потом … “Ты одна?”
«Да, Хелен, - сказал он. “Я один.”
“Хорошо.”
Он услышал шаги, топающие по земле. Он услышал щелчок одного, затем двух, а затем трех открывающихся замков. Дверь медленно открылась, обнажив Хелен. Она стояла как можно дальше, все еще имея возможность дотронуться до двери. На ней была обычная одежда из джинсов и футболки. Эта футболка была на ней очень длинной, закрывая несколько дюймов ее талии. Ее правая рука лежала под рубашкой на правом поясе. Джейк знал, что у нее там в кобуре спрятан 9-миллиметровый ЗИГ-Зауэр. С тех пор как Йохансен была освобождена из тюрьмы, она везде носила с собой пистолет и проводила половину каждого дня, опираясь рукой на приклад.
«Я один, Хелен», - сказал он ей снова. «Не надо меня опускать».
В конце концов она расслабилась. Немного. Она сняла руку с пистолета и отступила, чтобы пропустить его в кабинет. «Привет, Джейк», - мягко сказала она. “Как прошел полет?”
«Это было хорошо», - сказал он. «Самолет летит, как сон». Он шагнул вперед, чтобы обнять ее. Сначала она немного напряглась, затем обняла его и обняла в ответ. Это было в лучшем случае поверхностное объятие, за которым последовал бесплодный, поверхностный поцелуй в губы, который длился менее двух секунд.
«Я скучала по тебе», - сказала она, хотя это звучало не так, как на самом деле.
«Я тоже скучал по тебе», - сказал он ей. «Было бы хорошо, если бы ты был со мной».
Она нахмурилась. “Нам не нужно возвращаться к этому снова, не так ли?”
Это был аргумент в пользу того, что она сопровождала его в пути за его новым самолетом. Поскольку речь шла о полете на коммерческом самолете в Чикаго, Хелен категорически отказалась приехать, когда он это предложил. Очевидно, она придерживалась своей клятвы никогда больше не попадать в реактивный авиалайнер. «Нет, - сказал он. «Я думаю, что нет. Я как бы надеялся увидеть тебя на линии полета. Ты ведь знал, что я приеду, не так ли?»
«Мне очень жаль», - сказала она совершенно иначе. «Я подумал, что подожду, пока ты не придешь за мной. Мне не нравится … ну, знаешь … больше ходить туда один. Если эта псих-сука не будет там со снайперской винтовкой, чем некоторые из эти проклятые репортеры могут быть “.
«Я полагаю», - сказал Джейк, хотя снайперская винтовка на самом деле не казалась стилем Йохансена, а что касается репортеров, то они были почти одержимы этой историей в течение первой недели или около того, следуя за Джейком, Хелен и отцом Хелен где угодно. они пошли, но после сделки о признании вины и освобождения Йохансена из тюрьмы они, по-видимому, потеряли интерес. “Что ты здесь делаешь?” он спросил. “Исправление работ и выставление оценок?”
«Нет. Все это уже сделано. Я просто ждал тебя. Ты хотел, чтобы я был здесь, не так ли?»
«Мм … да, - сказал Джейк, - но только если ты хочешь быть здесь».
Она бескорыстно пожала плечами. “Это ничего важного.”
«Понятно», - сказал Джейк немного обеспокоенным голосом. Хелен либо не заметила этого, либо ей было все равно. “Ну … э … хочешь пойти посмотреть на самолет?”
«Конечно», - сказала она. «Позволь мне забрать свои вещи».
Джейк терпеливо ждал в коридоре, пока она достала из-под стола свой кожаный портфель и выключила свет. Затем она закрыла дверь в класс и потратила большую часть двух минут, используя три разных ключа, чтобы открыть все замки.
«Это должно сделать это», - сказала она с удовлетворением, когда дверь была заперта.
«Я так думаю, - согласился Джейк. “А не ___ ли нам?”
Они вышли из здания и пересекли линию полета к ангарному комплексу. Новый самолет Джейка все еще стоял перед дверью ангара. Джейк испытывал чувство гордости и радости, просто глядя на него, просто от мысли, что это его, и что он может летать на нем, когда захочет, лететь на нем куда угодно. Он только что пролетел на нем половину страны и уже хотел снова взяться за него. Он ожидал, что лицо Хелен отразит хотя бы часть этой радости. Это не так. Она смотрела на него с не большим интересом, чем на фотографии самолета в рекламной брошюре.