Александр Гарм - Лис о девяти хвостах стр 9.

— Окончание чего? — спросил его я.

— Ну вот этого. Самого, — ответил он.

Я был полностью с ним согласен. Наконец-то оно закончилось.

Глава 4

Яд. Теперь я был уверен в этом совершенно точно. И отравлен был один единственный кусок — тот самый, что он бросил на арену.

К тому времени я успел создать немало ядовитых змей, пауков и скорпионов, но субстанция казалась мне слишком сложной. Ни одно живое существо не смогло бы выработать ничего подобного — слишком губителен оказался бы эффект, хозяин подобных желез сам бы сошёл с ума.

Мне срочно нужен был специалист по ядам и я знал как минимум одного.

— Это яд, — с уверенностью заявила Салкхисс.

Девушка изучала ампулу с субстратом, что я принёс ей.

— Очень сильный, неорганический, — кивнул я, — Знаешь, откуда он?

— От меня, — ответила она, не задумываясь.

— И как он попал к Манусу?

— Я дала его ему, — шепнула она, — Вернее Шилене. Её совсем замучили твои альбатросы с жабрами. Хуже крыс. Вот она и выпросила бутылочку, чтобы их всех извести.

— Чтобы сошли с ума и поубивали друг друга? — спросил я.

Судьба подводных птиц меня сейчас мало волновала, хотелось просто узнать, на всех ли средство действует одинаково.

— Разумеется. Между прочим, он очень быстро разлагается — как ты его раздобыл?

— Я был чуть быстрее, — ответил я, — К тому же я понял, что он питается плотью и подкармливал его пока нёс к тебе.

Салкхисс тут же забыла обо мне и вновь принялась за работу. По словам девушки она трудилась над какой-то страшно полезной болезнью, убивающей только слабых и неполноценных.

— Как там Торгард? — спросила она между делом.

Она тоже беспокоилась о здоровяке, хоть и не подавала виду. Его чудовища из огня и камня справились с заданиями Отца хуже всех остальных.

— Держится, — ответил я, — Говорит, что у него уже есть план, как спасти своих детей.

— Неужели? — Салкхисс улыбнулась уголком рта.

— Да. Это страшно секретный план.

— И он тебе сразу его раскрыл?

— Ну конечно же, — ответил я, — Это же Торгард. Он собирается спрятать их в ядре планеты.

Девушка лишь покачала головой.

— Не думаю, что это ему поможет, — проговорила она.

— А тебя это будто бы не тревожит. Я имею в виду твоих собственных детей…

Салкхисс некоторое время молча копалась в структуре вируса.

— У нас с сестрой план беспроигрышный, — ответила она, — Наши создание не вполне разумны и обитают в тех краях, о которых Отец и не слыхивал. Он у нас большой материалист.

— Думаешь, он пощадит их?

— Пощадит? Нет, не думаю, — она покачала головой, — Но он не сможет их найти. Не всех — это уж точно.

Она закрыла экран и приблизилась ко мне.

— Если хочешь, я могу поработать над твоими, — проговорила она, — Научить их прятаться в закоулках снов и карманах реальности…

— Нет, спасибо, — ответил я, — Мы с Иллерией уже работаем над улучшениеми.

— А, — ответила она и тут же вновь утратила ко мне всякий интерес, вернувшись к работе.

Распрощавшись с богиней ночи я вернулся в долину Красной реки.

Всё оказалось чуть сложнее — теперь я не был уверен, что Манус действительно знал о яде. Хотя, возможно я просто хотел, чтобы именно так всё и было. Сложно.

В небе сверкнула голубая звезда и ветром на меня пахнуло огненно-рыжими листьями. Я поймал один из них и понюхал. Такие деревья растут лишь в одном месте — в Лесу Иллерии.

Сейчас мне, конечно, стоило бы наведаться к богине Моря, но меня ждали куда более важные дела. Хозяйка леса вызывала меня.

Поляну, покрытую изумрудной травой, топил золотой солнечный свет. Лес был совсем рядом и, вместе с тем, бесконечно далеко.

Многие поколения он был для моих детей незнакомым, опасным местом, куда отваживались ходить лишь стаями, на охоту. Лес принимал лишь избранных, остальных же старался уничтожить.

Но сегодня он ждал нас как друг. Это было странное чувство, незнакомое.

В тот год я трижды являлся к своим детям в образе лиса. Трижды я приносил им великую удачу — каждый раз нечто более ценное. Добрая охота, богатый урожай — я всё таки нашёл время и показал им, как правильно выращивать овощи — и, наконец, секрет исцеления от болезни.

С моровым насморком я, пожалуй, переборщил. Но кроме него мне не пришло в голову ничего иного.

Сегодня я явился к ним в четвёртый раз. И они последовали за мной без тени сомнения. Я чувствовал их уверенность, но самому мне было не по себе. Страх в глубине сердца нарастал тем сильнее, чем ближе мы подходили к границе владений Иллерии. Прошло уже много времени, но я прекрасно помнил, как прятался от богини под корнями деревьев — в своём доме силы её были почти безграничны. Образы чудовищных ветвей, отрывавшие одну за другой мои паучьи лапы, до сих пор преследовали меня.

Достигнув опушки мы остановились и стали ждать. Вторая луна перевалила через апогей и солнце медленно ползло к горам далеко на западе. Дети заметно заскучали и расположились лагерем. Пикничок у леса.

Я сидел неподвижно, не сводя глаз с Леса.

Вершины деревьев на опушке закачались, точно под порывами урагана. Вот только никакого ветра не было.

Идея с самого начала была дурацкой. Не помня себя от ужаса я бросился бежать, прижав длинные уши к голове.

«Бегите, болваны», — хотелось мне крикнуть, но из пасти вырывался лишь бессвязный лай. В очередной раз обругав себя за неудачный образ я пронёсся мимо стоянки.

Я был уже в километре от них, когда решился обернуться. Пасынки и не думали бежать. Они медленно шли навстречу показавшимся из Леса созданиям.

Иллерия сплела своих детей из того, что было под рукой — из корней и листьев, лиан и кустарников. Как и другие боги, она старалась сделать их похожими на нас — хотя встречались среди прелестных дриад и настоящие великаны — огромные, на толстых стволах-лапах.

Процессию возглавляла сама богиня. В платье из лоз и цветов, с длинными зелёными волосами она мало отличалась от своих творений.

Стараясь не терять лица — или морды — я ринулся назад и первым приблизился к Иллерии.

Она тут же узнала меня по второму хвосту и ласково погладила. Мне оставалось лишь тявкнуть в ответ.

Дети, остановившиеся было в нескольких метрах от хранителей Леса, приблизились. Дриады, люди и животные с удивлением разглядывали друг друга.

Мы с Иллерией вскоре оставили их. Нам предстояло ещё много работы. Сшить паутину душ так, чтобы каждый из них смог понимать друг друга было нелёгкой задачей. Впрочем, мне уже доводилось быть пауком и особой разницы между ловчей сетью и единением сущностей я не видел.

Несколько циклов мы провели с ней вместе, выверяя связи и пытаясь отыскать критические ошибки.

Наконец наши дети стали общими. Им вместе предстояло прожить вечность — или всего несколько циклов, если Отцу взбредёт в голову их всех уничтожить.

В заботах о новом виде я совсем позабыл о Манусе и оскорблении, что он нанёс мне. В конце концов его детям тоже не удалось впечатлить Онагэ. Да и, честно говоря, он не пытался больше строить мне козни.

И я почти простил его.

Был конец шестого цикла, что мы с Иллерией провели вместе. Дети подрастали и уже стали походить на разумных существ.

Мы с ней сидели на балконе огромного дворца, выстроенного — вернее выращенного — вокруг царственного древа, возрастом едва нам с ней уступавшего. Крона его терялась в облаках — это был один из тех изначальных дубов, что сотворил Отец, прежде чем впустить нас в свой мир.

— Вчера Отец снова приходил ко мне, — сказала Иллерия.

— Неужели, — я не сводил глаз с сиявших в небе новых звёзд.

Они появились совсем недавно. Безумно яркие — заметные даже днём, ночью они затмевали своим светом три луны Онегайи.

— И что говорит? — спросил я.

Мне было совсем не интересно — просто хотел поддержать разговор. Старик совсем забыл про своего Ларса — со времени испытаний он ни разу не навещал меня.

— Он считает, что все мы стали достаточно взрослыми. Скоро он вновь созовёт нас.

— Неужели решил, кого оставить?