Но потом меня вновь одолела скука. Морально уставший, я улёгся на берегу реки и уставился в небо. Мне нужно было что-то, что могло бы сделать всю работу за меня. Или кто-то.
Не долго думая я вырвал из головы пару волосков, разорвал их и смешал с речным песком. Мой генетический материал. Генетический — занятное слово само выскочило из памяти и здорово насмешило меня.
Лёгкое дуновение и песок, смешанный с клочками волос разлетелся по ветру. Мои дети явились будто бы из под земли — рыжие, крошечные, мохнатые клубочки с огромными пушистыми хвостами, белыми на концах.
Я лежал на боку, подложив руку под голову и любуясь своим изобретением, а они прыгали вокруг меня и громко пищали.
Пожалуй, слишком маленькие, подумал я тогда. Но ничего, ещё подрастут. Они впитали не только часть моей силы, но и мою память и мысли.
— А теперь займитесь делом, — сказал я им и рыжее море разбежалось во все стороны.
Каждый занялся каким-то одним видом существ. Я упростил своим копиям задачу и велел первым делом воссоздать всех животных, что я видел в прежней своей жизни — или жизнях — и всех, о которых хотя бы что-то слышал. Себе же я оставил творческую часть и пообещал напридумывать много всего оригинального — как только появится свободное время.
Пока же я собирался навестить своих знакомых и поглядеть, как продвигаются дела у них.
Первым делом я заглянул к своей зазнобе, зеленоволосой Иллерии. На поиски девушки ушло совсем не много времени. Я нашёл её за морем, в самом сердце уже сотворённого ею леса.
Место было просто потрясающим. Деревья с тёмными, узловатыми стволами, такими толстыми, что обхватить любое из них я смог бы лишь с помощью своих лисят, взявшись с ними за руки. Вершины их поднимались, казалось, к самым облакам и сплетались кронами где-то в голубой дымке. Были и другие — мохнатые и разлапистые, колючие и пушистые, высокие и совсем низкорослые — с листвой и хвоей миллиона оттенков. Землю же устилал пёстрый ковёр из цветущих кустарников и трав.
Не хватало лишь одного — здесь никто не жил. Мне сразу пришла в голову идея создать гигантских пауков размером с лошадь — их паутины прекрасно смотрелись бы в вышине.
Впрочем, пауков я не особо любил. А после того, что случилось дальше, вообще возненавидел.
Иллерия устроилась в центре поляны, окружённой стеной белых цветов и красных деревьев. Вокруг неё сияли, вспыхивали и гасли многочисленные панели графического интерфейса — она была полностью погружена в работу. Богиня была облачена в пышный наряд из цветов и переплетённых лоз.
Мне снова вспомнились пауки и я, не долго думая, решил превратиться в такого и немного подшутить над подружкой.
Стоит ли говорить, что финал был плачевен для меня? Казавшаяся такой безобидной Иллерия напугала меня куда больше. Впав в ярость, она решила избавить свой лес от меня раз и навсегда.
Сбежать от неё тогда мне удалось с превеликим трудом. Но хранительница зелени всё не оставляла поиски и мне пришлось ещё долго прятаться. Хуже всего было то, что я не сразу понял, как использовать силу браслета не имея пальцев. Восемь длинных узловатых ножек беспомощно молотили по вспыхивавшим экранам. Я знал, как вызвать необходимую консоль, но она не реагировала на прикосновения паучьих лап.
В результате мне пришлось провести не одну ночь, прячась от Иллерии в густых кронах и меж корней в своем странном обличье.
Решение оказалось невероятно простым, однако прежде мне пришлось научиться ткать паутину — а это совсем не так легко, если у вас нет врождённых инстинктов.
Первые несколько неводов были просто чудовищны. Мне пришлось покрыть своими кружевами едва ли не весь лес, прежде чем я создал настоящее произведение искусства — тонкую, почти невидимую, но невероятно прочную сеть.
Именно с её помощью я и поймал Иллерию. Разумеется, даже самые крепкие путы не смогли бы удержать её надолго. Но нескольких секунд мне вполне хватило. Дёргая её, точно марионетку, я ткнул пальчиком девушки по нужному экрану.
В следующую секунду я был за тысячи лиг от Вековечного леса в своём собственном обличье. Оставалось лишь надеяться, что Иллерия ни о чём не догадалась.
Я понял, в чём состояла моя ошибка. Превращаясь во что-то иное, я больше не мог управлять браслетом — он просто переставал узнавать меня.
С тех самых пор я зарёкся превращаться во что-нибудь целиком. Проще всего было бы не превращать свою руку, но идея торчащей из бока животного человеческой конечности мне не нравилась.
Нужно было что-то, что было частью меня самого, но, в то же самое время, не слишком бы явно меня выдавало.
Сейчас уже трудно сказать, почему я выбрал хвост. Пожалуй, это случилось во время одной из пирушек, которую я устроил в долине Красной реки. Тогда там ещё не жили люди и я пригласил на неё только своих лисят. Мы пили забродивший ягодный сок и пели хором. А потом мы начали танцевать, встав змейкой. Лисята двигались очень синхронно и красиво помахивали хвостами. Хвост был вообще у всех, кроме меня.
Тогда я и добавил к своему телу лисий хвост. А потом как-то привык к нему.
Прикипел.
Следующим я посетил своего жизнерадостного друга, Торгарда.
Не знаю, доводилось ли вам бывать в духовке, раскалённой до трёхсот градусов, но пещера, в которой обосновался повелитель огня, напоминала именно её.
Густая серная пелена скрывала базальтовые арки сводов. Озеро лавы бурлило и вздымалось фонтанами брызг. А в самом центре изжелта-красного моря на островке, казавшемся совсем крошечном, устроился бог огня в наряде из раскалённого докрасна металла.
— Ларс, брат мой! — воскликнул тот, едва меня увидев.
Его голос, подобный удару кузнечного молота, раскатился по залам и великан расправил ручищи для объятий.
Он прихватил меня, точно бы кузнечными клещами. К счастью, ожоги сразу же зажили, не оставив и следа.
— Как твои успехи? — спросил его я, — Уже сделал что-нибудь стоящее?
По лицу бога на миг пробежала тень, он плотно сжал губы и отвернулся.
— Да так, кое что, — буркнул он.
— В чём дело? — спросил я, — Брось, мне можешь довериться.
Он некоторое время стоял неподвижно, глядя на танцующие диаграммы панелей своего браслета.
— Мне нужна твоя помощь, — наконец выпалил он.
— Интересно, какая? — спросил я его и посмотрел по сторонам, — Ты неплохо справляешься.
— А! — он отмахнулся, — Всё это пепел. Отец дал нам задание. И я не могу выполнить его.
Он тяжело вздохнул и подвёл меня к самому краю острова, указывая на что-то, шевелящееся в клубах серы. Уродливая масса из огня и металла перебирала многочисленными шарнирными конечностями и пыталась выбраться на берег одного из островков, коих в озере оказалось предостаточно.
— Что это? — спросил его я.
— Слейкхир, — ответил он, — Моё первое дитя…
Он уселся на камни и принялся что-то записывать в одну из панелей своего браслета.
— Я перепробовал уже всё, что только можно. Что доступно мне. И ничего не выходит. Создания из чистого пламени прекрасно чувствуют себя здесь, но тают, когда слишком долго задерживаются наверху. Творения же из металла не могут долго жить в пламени… Помоги мне сотворить!..
— Сотворить что? — усмехнулся я, — Жаркое? Поверь мне, существам из мяса и костей не место в твоей обители.
— Тогда что мне делать? Скоро Отец призовёт нас всех к себе в чертоги и мне нечего будет ему показать.
Я оглядел стены его дворца. Белый камень пещеры, казалось, свободно выдерживал и лаву и жар.
— Что это за материал?
— Первозданный гранит, — ответил он, — Тот, из которого Отец соткал твердь Онагайи. Но я над ним не властен — только Гронто может управлять подобным. Пещеры Огненных озёр были созданы такими изначально, я просто поселился здесь.
— Почему бы тогда не попросить Гронто?
— Этого болвана?! — воскликнул брат, — Да никогда в жизни!
Я попытался выяснить, что случилось между двумя этими здоровяками, но хмурый Торгард лишь отнекивался и бурчал себе под нос неразборчивые ругательства.
Такой расклад немного усложнял задачу, но не делал её невыполнимой.
— Никуда не уходи, — сказал ему я и метнулся через полмира к белоснежным вершинам Ланхейма — короны Онегайи. Именно здесь творил молчаливый бог гор.