— Недавно видела учителя физики Леонида Васильевича, — сообщила Маша. — Но чаще всего бываю у Ольги. — И девушка бросила быстрый взгляд в сторону Андрея.
— Как она? — оживился Андрей.
— Все еще думает, что ты где-то в Ташкенте или за Уралом. Говорит, хорошо, хоть ты не знаешь всех ужасов оккупации.
В комнате зависла тишина. Андрей подошел к окну. Всего несколько улиц разделяет их сейчас.
Маша глазами показала Николаю, чтобы тот шел за ней.
— Пусть побудет один, — тихо сказала на кухне и, взглянув на Николая, тихо рассмеялась. — Ой, взгляни на себя, — взяла она с подоконника маленькое зеркальце. — Дай-ка я тебя причешу,
Николай стоял, боясь шевельнуться, а Маша, закончив его причесывать, отошла от него на шаг и, любуясь своей работой, сказала:
— Вот теперь другое дело.
Николай только и смог произнести:
— Какая ты... добрая!
— Я?.. — Маша вскинула ресницы и серьезно посмотрела на Николая. Глаза у него были прозрачно-синие и такие доверчивые, что ее вдруг захлестнула волна нежности. — Коленька...
Но тут раздался голос Андрея:
— Николай, пора.
— Береги себя, — быстро заговорил Николай, сжимая в руке ладошку девушки. — За нас не беспокойся. Мы с Андреем живучие.
Маша обняла Николая, прижалась к нему и какое-то мгновение стояла так, боясь отпустить его.
— Нам пора, — еще раз напомнил Андрей и, уходя, попросил: — Не забывай Ольгу. Подержи ее.
Сумерки начали сгущаться, когда разведчики пришли в Долину. Заглянули в несколько дворов. У хозяев интересовались, что из продуктов можно выменять. И только после этого зашли в дом Вари.
Встретила их высокая узкоплечая девушка.
— Вы Варя? — спросил Андрей.
— Да. — Девушка внимательно всматривалась в лица столь поздних гостей, как будто хотела вспомнить, видела ли она их раньше.
— Мы с вами незнакомы, но нам посоветовали зайти к вам. Мы на менку пришли, а переночевать вот негде. Ходили, торговались. Да без толку. — Николай приподнял легкий мешок.
— Что ж, проходите, — усмехнулась Варя. — Места для всех хватит.
Немного освоившись, Николай пожаловался, что трудно стало менять, ни с кем не столкуешься.
— Всем сейчас тяжело, — со вздохом проронила Варя и начала расспрашивать о жизни в городе.
Ее насторожило, что, идя на менку в село, парни толком не знают цен на продукты в городе на базаре. Может, что-то нехорошее за этим кроется? И она решила проверить их. Сделав строгое лицо, сказала:
— Не пойму, как вы решились прийти ко мне.
— А что такое? — удивился Андрей.
— А то, что я невеста полицейского Василия Сороки.
Друзья переглянулись. Ее признание было для них такой же неожиданностью, как если бы, например, сейчас, среди зимы, грянул гром.
— Вы шутите? — спросил Андрей.
— Не шучу. — Увидев, как растерялись ребята, она засмеялась, от чего на щеках обозначились ямочки, и, чтобы успокоить их, сказала: — Ладно, не пугайтесь. Свои мы люди.
— А жених как же? — неуверенно спросил Николай.
Варя глубоко вздохнула, глаза у нее помрачнели.
— Не о нем сейчас речь. Лучше о себе подумайте. В любой момент жених может прийти. Он знает, что мама к бабушке ушла в соседнее село. Мать моя духу его не выносит. Он при ней не приходит.
— А что? Документы у нас в порядке. Ходим. Меняем, — нарочито бодро сказал Николай.
— Может, и так. Да только поговорит с вами Вася и сразу поймет, что и в городе-то вы случайные люди.
— Как так — случайные?
— Вот так! — Варя усмехнулась. — Даже цен на базаре не знаете. Так что лучше не темните. Говорите, зачем пришли.
Андрей с Николаем переглянулись.
Эх, была-не была! Все равно выхода нет. В конце концов, размышлял Андрей, если разговор не получится, предупредим, чтобы до утра не выходила из дому, а сами уйдем. И твердо сказал:
— Дело у нас к вам.
— Вот как! Какое же дело?
— Живет у вас в селе Елена Стеценко? — спросил напрямик.
— А что это она вас заинтересовала? Вы сначала скажите, кто вы?
— Документально подтвердить, что имеем основание интересоваться Стеценко, не можем.
— Я и на слово поверю.
Варя вызывающе глядела на непрошеных гостей. Внутренне она чувствовала к ним расположение, но не нравилось ей, что они дурачат ее. А вдруг подосланы кем-то? Проверяют ее? И тут же сама себе возразила — зачем ее проверять, что она кому сделала?
— Вопрос естественный, — согласился Андрей. — И от него нам, пожалуй, никуда не уйти. Мы, Варя, партизаны.
— Так бы сразу и сказали. Или побоялись, не поверили?
— Вы же должны нас понять...
— Да я не обижаюсь. Все понимаю, — горячо перебила Варя Андрея. — А чего это мы развыкались? — спохватилась. — Я не намного вас старше.
— Варя, только, пожалуйста, чтобы о нашем разговоре никто не знал.
— Зря об этом предупреждаете, — с обидой сказала она.
— Ты пока так и не ответила на наш вопрос...
— Понимаешь, Варя, — перебил Андрей Николая. — От того, что мы узнаем о Елене Стеценко, зависит дальнейшая жизнь одного человека. Да и не только его.
— Живет она недалеко от меня, — ответила Варя и с испугом спросила: — Уж не к ней ли вы собрались?
— А что?
— Нельзя к ней! — замахала она руками. — С ней нельзя ни о чем говорить. Ее родной брат Матвей — старший полицай в нашем селе.
— Она замужем?
— Незамужняя. Жил у нее раненый красноармеец. Кажется, Василием звали. Вот уже несколько дней что-то не видно его в селе. И Ленка ходит какая-то мрачная. А куда девался тот раненый — не могу сказать. Может, Вася мой знает...
Разведчики переглянулись.
— Варя, а немцы часто приезжают в Долину?
— Часто. И недавно приезжали. Даже на легковой машине. Говорят, останавливались у Ленки. Но я не видела. Утверждать не берусь.
— А не сможешь точно узнать, у Ленки они останавливались или у кого другого?
— Попытаюсь.
Помолчали. Потом Варя спросила:
— Не пора ли спать?
— А твой жених не придет?
— Нет. Уже поздно... — На ее глаза навернулись слезы. — Вы даже не представляете, какая беда стряслась с Васей...
— Какая же беда с ним стряслась?
Варя хотела что-то сказать, но вдруг расплакалась, махнула рукой и ушла в свою комнату.
Через несколько минут, заплаканная, вернулась.
— Ложитесь здесь, на кушетке. А о Василии... Что говорить? Люблю я его. И он меня любит. Только простить ему не могу, что служит он в полиции. Не могу... Ну почему он не с вами? — и Варя снова всхлипнула. Потом, как бы опомнившись, утерла слезы рукой и принялась стелить ребятам на ночь.
3
Майора Штейнбруха от бумаг оторвал телефонный звонок. Дежурный доложил, что шеф разведывательного органа «Орион» полковник Рокито выехал в абверштелле.
На аскетическом лице Штейнбруха появилось кислое выражение. Дружба с полковником, а вернее, их зависимость друг от друга началась еще с совместной работы в одном из подразделений абвера. Пришедший в разведку Штейнбрух был преисполнен чувства собственного достоинства: многие офицеры вермахта мечтали попасть в ведомство адмирала Канариса, но лишь немногим удавалось это. Стыдно сейчас вспоминать, но возможности свои он тогда переоценил. Не прошло и месяца, как он влип в прескверную историю, точнее, сделал грубую промашку — пытался завербовать сотрудника одного из иностранных посольств, над страной которого нависла угроза фашистской оккупации. Тот не пошел на сговор, более того, о случившемся доложил своему советнику. А он счел целесообразным, не предавая историю гласности, откомандировать его домой.
Штейнбрух, опять-таки, по неопытности, поделился своей неудачей с Рокито, полагая, что опытный коллега в случае чего поможет ему выпутаться из создавшегося положения. Руководству обо всем решили не докладывать. Однако поспешный отъезд дипломата незамеченным не остался и у руководства абвера вызвал недоумение. Рокито не выдал своего коллегу. Штейнбрух это оценил по достоинству и в свою очередь скрыл от начальства тот факт, что его покровитель сожительствовал со своей негласной помощницей из числа иностранок. С тех пор между ними установились добрые отношения, которые на дружбу в общепринятом понимании мало походили.
После оккупации Польши оба были зачислены в штаб «Валли» и занимались подбором кадров для разведывательных школ абвера в учебных лагерях для украинцев. Но вскоре майора назначили начальником абверштелле дивизии, и их служебные пути временно разошлись. Когда началась война с Советским Союзом, начальник «Валли-1» полковник Браун собрал руководящих работников военной разведки и контрразведки и объявил приказ адмирала Канариса о создании разведывательного органа «Орион», который придавался группе армий «Юг» для ведения ближней и дальней разведки тылов Южного и Юго-Западного фронтов, а также контрразведки в районах дислокации воинских частей вермахта. Руководителем этого органа назначили Рокито. Вначале его штаб размешался в здании чулочно-трикотажной фабрики в Полтаве, а затем в Харькове.