Ванька был уязвлён – оказалось, что кто-то всё-таки превосходит его в языковых познаниях.
– Откуда ты всё это знаешь? – небрежно поинтересовался он, возвращая Петьке письмо.
– Мама говорит, что это у меня врождённая способность, – нескромно пояснил Петька. – К тому же у меня в роду многие знали и знают по несколько языков. Например, мой прапрадедушка перевёл Библию на украинский язык. Он был священником. У нас дома много всяких книг на эту тему, вот я потихоньку и интересуюсь.
Петька взял письмо из рук удивлённого Ваньки и громко зачитал. Когда Петька закончил читать, Кузя внезапно вскочил и, победоносно разведя руки в стороны, заговорил зловещим тоном.
– Вы слышали? «Тысячи людей больше не найдут путь во мраке», – процитировал он строчки из письма. – «Её дело будет жить». Понимаете, что это значит? – дети молча переглянулись. Не дождавшись ответа, Кузя страшно вытаращил глаза. – Это значит, что колдуньей была не тётя твоей прабабушки, Маруся, а сама Мэри. И теперь её кукла наделена той самой колдовской силой, которая раньше принадлежала живому человеку.
– Всё понятно, но при чём тут магазин? – с лёгким налётом неверия поинтересовался Ванька. – Зачем магазин-то называть в честь умершего человека, да ещё и его куклу в витрине выставлять?
– Мало ли какие причуды были у людей того времени, – пожал плечами Кузя.
– С меня хватит ваших домыслов, мальчики, – отрезала Маруся. – Единственный способ поставить в этом деле точку – это снова спросить мою маму, – и Маруся уверенным шагом направилась к выходу из комнаты.
– Поль, ты идёшь с нами? – спросил Кузя, остановившись в дверях, но Поль отрицательно покачал головой.
Когда все ушли, Поль принялся задумчиво слоняться по комнате, повторяя строки из письма. Ему казалось, что разгадка лежит на поверхности и он вот-вот обнаружит её. Чтобы ускорить процесс, Поль нахмурил брови, потёр лоб, походил из угла в угол, посмотрел в окно. «Зачем тётя решила сделать копию подруги в виде куклы, а затем ещё и выставила её в витрине магазина?» – не переставал размышлять Поль. Но ему, как назло, ничего не приходило в голову. Тогда в расстроенных чувствах он решил заглянуть на кухню: может быть, парочка волшебных тыквенных кексов мамы Маруси заставит его мозг работать быстрее?
Подойдя к двери кухни, Поль еле слышно приоткрыл её. В глубине уютного интерьера папа Вани завершал свой рассказ о друге-путешественнике. Поль подобрался к подносу с кексами.
– Оказалось, что в Германии на каждом вокзале есть специальный пункт – Банхофсмиссион, – говорил папа Вани, эмоционально размахивая руками. – Его символ – это коричневый крест с жёлтой лентой. Эту организацию придумали больше ста лет назад, чтобы помогать некогда пленным солдатам вернуться домой. Теперь же эта организация оказывает помощь заблудившимся путешественникам, потерявшимся детям, старикам и людям в сложной жизненной ситуации. Когда мой друг понял, что самостоятельно вернуться домой не сможет, то обратился в этот Банхофсмиссион, и они помогли ему. Представляете, как у них там, в Европе… – папа Вани покосился на Олафа и быстро исправился: – …как там, в Европе всё здорово устроено? У каждой организации есть запоминающийся символ, и достаточно быть с ним знакомым, чтобы не пропасть.
Прихватив с подноса тыквенный кекс, Поль вышел из кухни и вернулся в гостиную. Рассказ папы Вани навёл его на новые размышления. «Символ, – думал Поль, – ведь Мэри тоже может быть символом. Но символом чего?»
Он откусил кекс и медленно перевёл взгляд с Доброй Мэри на широкое окно, которое словно спасительный маяк источало свет в осеннюю темноту. Поль подошёл к нему, соединил руки вокруг лица и прижался к стеклу. «Что если там, в темноте, есть кто-то, кому плохо и одиноко, тот, у кого нет дома, друзей, тот, кому нужна помощь? – думал он. – Как же горько должно быть такому человеку. Куда ему пойти и кто поможет ему?»
Словно безмолвная Мэри в витрине магазина, лицо Поля хорошо просматривалось с улицы. Как же он сразу не догадался, что кукла притягивала тех, кому нужна была помощь! Засунув руки в карманы, он с удивлением обнаружил смятую бумажку. Вспомнив, что это записка из печенья, Поль ещё раз прочитал её:
Быть может, я совсем как ты?
Во мне избыток доброты.
Раскрой скорее мой секрет!
Для многих я надежды свет.
«Так вот, оно что…» – пробормотал Поль, сложил бумажку обратно в карман и вышел из комнаты.
Тем временем в соседней комнате хозяйка дома в недоумении разглядывала содержимое конверта.
– Вы точно нашли это на чердаке? – спросила она у Маруси. – Я же совсем недавно там разбиралась и не находила ни этого конверта, ни фотографию. Кто эта женщина рядом с тётей, я понятия не имею. Но она и вправду, – мама Маруси вгляделась, – невероятно похожа на куклу!
– Ты точно о ней ничего не слышала? Совсем-совсем ничего? – не унималась Маруся.
– Ровным счётом ни единого слова, – грустно проговорила мама. – Кстати, это письмо довольно жутковатое. У меня прямо мурашки по спине от него забегали. Да и как вы его прочитали? Как разобрались в этой орфографии?
Друзья указали на Петьку и тот коротко упомянул о своей гениальности.
– Невероятно, – мама серьёзно поглядела на Петьку. – Но зачем тётя Анна сделала куклу – копию подруги?
– А я, кажется, догадался, – скромно заметил Поль, который вошёл в комнату несколько минут назад.
Маруся выпучила глаза.
– Догадался?! – воскликнула она. – Ребята, Поль догадался, кто такая Добрая Мэри! Скорее все сюда!
Взрослые, которые сидели на кухне, услышали лишь нечленораздельный крик Маруси, поэтому в панике ворвались в комнату.
– Что-то случилось? – спросили они.
– Не переживайте, всё в порядке. Как мы и предполагали, наши умные дети разгадали тайну Доброй Мэри, – пояснила родителям мама Маруси. – И раз уж мы все тут собрались, предлагаю присесть и выслушать версию Поля. Уверена, что она больше, чем просто любопытная.
3. Там, где другие проходят мимо
Гости расселись кругом, освободив пространство в центре комнаты.
Поль нерешительно вышел в середину и с лёгким смущением заговорил.
– Я начну с того, что нам было известно. То есть с условий задачи. Наверное, это самое правильное… – и он покосился на Олафа, который одобрительно кивнул. – Мы выяснили, что кукла, Добрая Мэри, использовалась в качестве манекена для витрины магазина тёти прабабушки Маруси и что сам магазин назывался «Добрая Мэри». Но нам было непонятно, почему вид у этой куклы уж слишком человеческий и почему все зовут её Доброй. Кое-кто из нас предположил, что внутри Доброй Мэри заколдован человек, – Поль выразительно посмотрел на Кузю, и тот гордо закивал, – поэтому мы решили выяснить, кем на самом деле была Мэри и почему её называли Доброй. Для этого мы полезли на чердак. Там Петька нашёл конверт с письмом и фотографией. На последней были изображены тётя Марусиной прабабушки и неизвестная дама – внешне, напоминающая таинственную куклу. Из письма мы выяснили, что незнакомку тоже звали Мэри. Петя, покажи письмо, пожалуйста.
Взрослые зашуршали и зашептали, передавая друг другу улику.
– В письме тётя снова называет Мэри доброй. Сначала я решил, что это нежное обращение, как дорогая, например. Но это показалось странным не только мне. Часто ли мы так зовём друзей? Например, весёлый Кузя или смелый Ваня? И тогда я понял, что добрая – это не ласковое обращение, а скорее прозвище, которое имеет значение для каких-то дел.
– Для добрых? – с надеждой в голосе предположил Кузя.
– Конечно! Ведь из письма ясно, что Мэри кому-то помогала. Злой человек так не поступает.
– Согласен, – подхватил Ванька, – там же, в письме, указаны какие-то нуждающиеся.
– Так вы думаете, что Мэри была благотворительницей? Как знаменитая мать Тереза? – спросила мама Маруси.
– Не знаю, кто такая мать Тереза, – покраснел Поль, – но Мэри точно помогала другим в беде. Поэтому тётя прабабушки так переживала из-за её внезапной смерти. Боялась, что люди останутся без помощи.
– Хорошо, почему Мэри называли доброй, стало чуть яснее, но зачем было делать её куклу, да ещё и выставлять в витрине? – спросил Ванька.
– Я думаю, что, скорее всего, это не просто кукла или манекен, а самый настоящий символ доброты, – ответил Поль. – Поскольку люди знали Мэри в лицо, её внешность стала самым настоящим символом.