Гори, гори, моя звезда,
Гори, звезда приветная!
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда.
Сойдет ли ночь на землю ясная,
Звезд много блещет в небесах,
Но ты одна, моя прекрасная,
Горишь в отрадных мне лучах.
Звезда надежды благодатная,
Звезда любви волшебных дней,
Ты будешь вечно незакатная
В душе тоскующей моей!
Твоих лучей небесной силою
Вся жизнь моя озарена.
Умру ли я – ты над могилою
Гори, гори, моя звезда!
Когда Анна кончила петь, им начали аплодировать, присутствующие были довольны этим вечером. Остаток времени Анна просидела подле Армана, она не хотела больше сегодня танцевать, с кем-либо разговаривать или заводить новые знакомства. Вечер прошел удачно, люди начали расходиться. Оркестр остался привести зал в порядок, Анна было начала помогать двигать столы, но мужчины не позволили ей этого, и, сев за фортепьяно, она принялась наигрывать простенькую мелодию. Алексей остался помочь с уборкой и в каждую удобную минуту посматривал на Анну. Арман заметил этот интерес и поймал себя на мысли, что ревнует ее.
Все разошлись, Анна с Арманом шли к своему дому, небо было безоблачное, и свет луны хорошо освещал им путь. У самой калитки дома Анна остановилась и, подняв голову, смотрела на звезды. Арман уже вошел во двор, но, увидев, что Анна осталась на улице и смотрела на небо, вернулся к ней. Он помялся на месте, от волнения он чувствовал пульсацию в виске, не удержавшись, он руками повернул лицо Анны к себе и поцеловал ее в губы. Она не ответила на его поцелуй, ее губы не пошевелились, он это понял и прекратил ее целовать.
– Больше так не делай, – сказала она и, развернувшись, пошла в дом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Неудачная рокировка
Дни сменялись неделями, а недели превращались в месяцы. На дворе уже был конец сентября, погода была изо дня в день все пасмурней и пасмурней. Без пальто уже невозможно было выйти на улицу. За это время Анна с Арманом дали бессчетное количество выступлений. У Анны появились многочисленные поклонники. Ее же сосед по воле судьбы женским вниманием был обделен. Он, безусловно, нравился женам офицеров, но их положение не давало воли их чувствам, и они никак не могли проявить свою симпатию к нему, но вот зато их мужья никак не стеснялись оказывать знаки внимания Анне. Ухаживания эти она пресекала с самого начала, она боялась из-за этих бестолковых офицеров потерять расположение начальника тюрьмы. Они не стоили ее внимания, так как ничего не могли ей дать взамен. А выгоду Анна ценила больше всего в таких вопросах. На этом острове только Анатолий Герасимович мог повлиять на ее судьбу, и поэтому только его ухаживания она принимала. Овчинка выделки не стоит, как сказала бы ее бабушка.
Анна хотела узнать как можно больше о внутренней военной жизни и устройстве острова, чтобы у нее в кармане было как можно больше козырей для побега с острова. И кто, как не жена офицера, может стать самым ценным источником информации. Жизнь в Александровске течет размеренно, без происшествий и интересных событий, и темы разговоров в конечном итоге сводятся к службе, мужьям, придя домой, больше нечего рассказать своим женам. Многие браки так и разваливались от скуки и монотонности, женщины при первой возможности возвращаются на материк и в скором времени находят себе замену мужу, который несет службу на острове, он только потом получает короткое письмо с сухой констатацией фактов.
Свой замысел Анна смогла легко осуществить. Если хочешь узнать про настоящее, расскажи про будущее. Она взяла в руки колоду карт и начала гадать женам офицеров. Видеть будущее по картам она научилась так же у своей бабушки, она обучила ее своему ремеслу. Это был бесценный дар, ведь Анна и сама прибегала к картам, чтобы посмотреть, что несет судьба для нее. И кто его знает, предвидела она свое появление на острове или нет. Но в важных вопросах она садилась за стол и, перетасовав колоду, вглядывалась в выпавшие тузы да шестерки, то поникши качала головой, то улыбалась, но всегда знала, что так оно и будет, и что сказали карты, уже не изменить.
Любопытные женщины потянулись к ней вереницей, бывали дни, что у Анны не было и продыху. Какие из любопытства, а какие и вправду верили в предсказания и шли узнать, что их ждет. Поддались соблазну узнать судьбу даже те, кто зарекался не иметь никаких сношений с заключенной, но соблазн был так велик, да и развлечь себя здесь было нечем, что они пересмотрели свои убеждения и через несколько дней после того, как Анна начала свое новое дело, уже стучали в дверь ее дома. Затея давала свои плоды, в мистической обстановке женщины выкладывали все гадалке, что рассказывали им мужья. Свечи были расставлены на столе, Анна повязала платок на голову на манер чалмы и делала узелок из концов платка на макушке, это придавало ей еще больший загадочный вид. Слово за словом, они ей рассказали, когда приплывают судна в порт, когда отплывают, кто и как контролирует погрузку на судно. Анна знала жалование практически каждого офицера, знала их пороки и слабости. Информации было чересчур много, она не ожидала такой откровенности, и ей пришлось завести тетрадь, куда она все записывала. Учету подлежало все, от мелочей, что любит тот или иной офицер пить и есть, изменял ли жене, до важных вещей: за что отвечает на службе, как ответственно службу эту несет.
Однажды к Анне пришла вольная поселенка и попросила погадать ей, имя свое она назвать сначала отказалась, но потом представилась Ольгой, и если ложь мужчин Анна могла и не понять, то, когда лгала женщина, она сразу это видела. Она приняла правила игры пришедшей и не стала выяснять ее настоящее имя, оно ей и не было важно. Приглушенный свет в комнате мешал Анне разглядеть черты лица гостьи. Женщина волновалась, перебирала пальцами подол платья, предложила гадалке деньги, но Анна отказалась. Анна сделала расклад, поведав прошлое и настоящее, Анна приступила к будущему, женщина увидела перевернутого туза пик, соседние карты она не смогла разглядеть. Анна увидела, что женщина скоро умрет, но не хотела ей это сообщать и сказала, что ее дальше ждет казенный дом да пустые хлопоты. Она видела, что женщина сильно взволнованна, Анна начала расспрашивать, чем она так напугана, женщина встала из-за стола и направилась к выходу, но у самой двери передумала и вернулась за стол к Анне.
– За мной следят уже несколько дней, – сказала женщина.
– Кто следит?
– Какой-то военный, где я не обернусь, он будет там. И по глазам вижу, недоброе у него на сердце.
Анна не знала, что ей ответить. Если следит военный, то к кому обратиться за помощью?
– Ладно, это все пустое, вы же нагадали казенный дом и пустые хлопоты, может, кажется все это мне, на этом острове совсем с ума сойдешь, – женщина встала из-за стола и покинула дом.
Анне стало тяжело на душе. Может, карты врут.
Не прошло и двух дней после этого случая, как по острову разнеслась новость об убийстве молодой женщины. Анна решила утолить свое любопытство и пойти посмотреть на тело убитой. Лазарет находился в достаточно просторном доме, внутри он был разделен перегородками, в одной части находилась аптека, другая часть была приспособлена для приема пациентов фельдшером или врачом, смотря кто был в распоряжении. Была даже палата на несколько коек, где страждущим проводили процедуры. Рядом с лазаретом находился небольшой сарай, где и хранились временно трупы. А когда смерть приходила к кому-нибудь из обитателей зимой, то труп надолго мог поселиться в этом сарае. Выкопать могилу было практически невозможно в промерзшей на несколько метров земле.
Анна проходила мимо лазарета несколько раз и ждала, пока толпа зевак разойдется, она не хотела, чтобы ее видели там. Когда этот момент настал, она зашла в здание и для начала попросила фельдшера, мужчину лет двадцати восьми, продать ей микстур. Завязался разговор, и она попросила разрешение посмотреть тело.
– Так ее и вправду убили или это слухи? – спросила Анна фельдшера.
– Да. Удушил петлей и для верности один раз ножом ударил, прямо в сердце. Кому это было нужно, непонятно совсем. Она, говорят, спокойная была, и мужик у нее тихий, представляете, даже непьющий.
– А как зовут ее, не знаете, не Ольгой, случайно?
– Нет, точно не Ольга. Офицер приходил с несколькими личными делами, и вроде как Анной ее зовут. Он как личные дела с ней сверил, пулей побежал к начальнику тюрьмы.