Анна сунула в карман лекарство и пошла скорее к сараю смотреть на покойную. Сарай был местом неприятным, везде валялся мусор, какая-то утварь. А на длинной скамье лежало тело женщины, рука свисала к полу, голова была запрокинута. Вся одежда на груди пропитана кровью, на шее след от веревки. Подойдя к ней поближе и рассмотрев ее лицо при хорошем освещении от лампочки, которая висела под потолком, она узнала в ней свою последнюю гостью, приговоренную картами к смерти. Значит, ей не показалось, что за ней следят, но неужели военный убил женщину, которая по всем отзывам не могла никому перейти дорогу или навредить. В груди у Анны защемило, она искала место, чтобы присесть, край скамьи был свободен, но расположиться на нем она не захотела, по телу пробежала дрожь, она увидела жестяное ведро и, перевернув его, села на него как на табурет. Свет от лампочки так хорошо освещал лицо женщины на скамье, что Анна смогла еще лучше разглядеть ее лицо. Анна подскочила на ноги так, как будто ее ударили током, она, рукой прикрывая рот, наклонилась к лицу женщины так близко, что еще чуть-чуть и могла носом коснуться ее. Посмотрев так на нее секунду, она отошла от тела на несколько шагов назад и еще пристальнее всмотрелась в лицо умершей. Для Анны раскрылась правда, эта женщина наврала ей, что ее зовут Ольга, это была Кричман Елизавета Ивановна, та самая женщина, личное дело которой Анна поменяла со своим.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. Привет с Большой земли
В конце сентября, за четыре дня до последних событий, на остров прибыло судно с провизией, также на причал спустился странный гражданин, который не числился ни в одном списке. Когда офицер, отмечающий в своем реестре прибывших на остров людей, попросил его показать документы, то этот гражданин наклонился к нему, достал из внутреннего кармана утепленного пальто документ в красной обложке, раскрыл его, и не успел офицер дочитать до конца, что там было написано, а лишь урвав слова «по особо важным», как документ закрылся перед его глазами. Но он все понял и не задавал больше никаких вопросов.
Гражданин подошел к кучеру, который должен был везти к городу солдат, и ему тоже продемонстрировал документы, тот, в свою очередь, кивнул и отдал честь, быстро приставив руку в голове. Он уселся на свободное место в коляске и, спрятав лицо, закутался в свое пальто. Было понятно, что на острове он впервые и не был готов к такой погоде, при себе у него были портфель и небольшая дорожная сумка. Как только он прибыл в Александровск, он сразу же отправился к начальнику тюрьмы. Анатолий Герасимович не был информирован о приезде странного гражданина. От него он узнал, что прибыл мужчина ознакомиться с делами заключенных, провести статистику, кто какой срок отбывал, провести осмотр камер и ознакомиться с жизнью на поселениях. Мужчина отказался от предложенного чая и предложил приступить к осмотру тюрьмы.
Анатолий Герасимович был сильно взволнован приездом гражданина, он был уверен, что у руководства не может быть к нему нареканий, он нес службу со всей ответственностью, что мог. Но когда они начали совместный обход по тюрьме, казармам, он понял, что он прибыл не по его душу, и дела до устройства города и тюрьмы у него нет. Это было придумано, чтобы отвести подозрения от самого главного, а от чего, Анатолию Герасимовичу было уже неважно, он выдохнул и успокоился.
Гражданин не заострял ни на чем внимания при осмотрах, не вносил никаких записей в блокнот или хотя бы на клочок бумаги. Но вот когда он попросил предоставить доступ к личным делам заключенных, то уже здесь его интерес и проявился, он попросил оставить в архиве его одного и закрылся в кабинете изнутри. Подойдя к ящику с буквой «К», он начал перебирать дела и, дойдя до дела Киперман Анны Александровны, достал его, убрав все остальные дела на место. Положив его на небольшой столик в кабинете, он достал из портфеля фотографию, на которой были запечатлены молодые мужчина и женщина: она сидела на стуле, а ее спутник стоял за ней, положив руки ей на плечи. Этой женщиной была Анна, а спутником был Хлыщин. Мужчина начал сравнивать фотографию из дела с фотографией, которую ему вручил сам Хлыщин. Мужчину начали мучить сомнения, женщины на двух фотографиях были чем-то похожи, но сказать, что это одно лицо, он не мог. Мужчина сел за столик и все пристальнее всматривался в лица женщин на фотографиях. Он разрешил свои сомнения теми доводами, что на фотографии Хлыщина женщина с макияжем и прической, а на карточке из личного дела женщина без грамма косметики, после долгих дней следствия и предварительного заключения, конечно, она не будет выглядеть так же хорошо. Все остальное сходилось, ее данные, он открыл дело, сверил статью и обстоятельства преступления, за которое она судима, и решил, что ошибки быть не может. Карандашом на паспортном листе дела был указан адрес, по которому она сейчас проживает, мужчина записал его в блокнот, положил дело на место и покинул здание тюрьмы.
Начальник полиции по просьбе гостя нашел для него отдельную небольшую квартиру с одной комнатой и кухней. Ему этого вполне хватило, так как задерживаться дольше недели он не собирался и планировал на этом же судне вернуться на Большую землю. Самое главное, квартира находилась вдали от посторонних глаз, и никто не заметит, когда он будет покидать квартиру и когда будет возвращаться. На второй день своего прибытия гражданин отправился на поиски Анны, он достал из дорожной сумки, которая была выполнена из кожи, окрашенной в коричневый цвет, военную форму. Раньше ему не приходилось ее носить, но теперь по воле случая он с удовольствием ее примерил. Военная форма была частью его плана, так к нему будет меньше внимания, чем к человеку с портфелем и в дорогом пальто. В небольшую сумку смогли поместиться форма и тонкий плащ, не подходящий еще более для этой погоды, чем его пальто. Встав перед зеркалом и оценив свой вид, мужчина вышел на улицу и отправился на указанный в личном деле адрес.
Дом он отыскал быстро, женщина, которую он там увидел, была той самой из личного дела. Мужчина был доволен, что смог так быстро ее найти, осталось последить за ней и выбрать подходящий момент для совершения ему порученного дела. Два дня он безотрывно следил, фиксируя нужную информацию в блокнот. Холодный ветер пробирал до костей через тонкий плащ, от таких условий он становился раздражительным и готов был в любой момент расправиться с бедной женщиной. К концу второго дня он понял, что она заметила его, и принял решение на следующий день не следить за ней. Хлыщин предупреждал его, что она может быть на изумление хитра. Но, следя за ней эти дни, он так и не смог понять, чем эта ничем не приметная женщина смогла заворожить такого мужчину, как Хлыщин. Весь этот день он просидел в квартире, не выходя на улицу. За это короткое время, имея большой опыт в таких делах, мужчина решил идти к ней домой в послеобеденное время, тогда она должна будет быть одна, в случае чего он был готов устранить любых свидетелей, но ему заплатили только за женщину, и он не хотел усложнять ситуацию и рассчитывал ограничиться только ею. Для расправы над Анной сперва Хлыщин предложил молоток, он желал ей той же участи, которой она удостоила его жену. Но поняв, что тогда все поймут, кто причастен к ее смерти, и это может отразиться на его карьере, было принято решение остановиться на веревке. Он попросил наемника обязательно запомнить все слова, что она будет говорить перед смертью, и дословно передать ему.
Время для мести пришло, мужчина положил в карман приготовленную веревку и отправился по знакомому уже пути к своей жертве. Оглядевшись на месте, он убедился, что женщина дома одна, как и предполагалось. Собаки они не держали, и он бесшумно прошел в дом, женщина стирала в тазу посреди комнаты и стояла на коленях спиной к дверям. Услышав скрип половицы, она подняла голову и, не успев повернуться, почувствовала, как веревка перекинулась через ее голову и начала затягиваться на шее. Она пальцами пыталась подлезть под веревку и ослабить ее, но крепкие руки со всей силы стягивали ее, и она не могла этому сопротивляться. Мучения продлились недолго, когда она перестала сопротивляться, он ослабил веревку. Он наклонился к ней, дыхания не чувствовалось, на столе он увидел кухонный нож, взял его и нанес один точный удар в область сердца. Он должен был быть полностью уверен, что дело выполнено и можно возвращаться назад. Женщины были редко его жертвами, он знал, в чем она была повинна, но все равно не хотел ее заставлять мучиться, и слушать предсмертные мольбы о прощении ему не хотелось. А Хлыщину он решил наврать о ее стенаниях и мучениях перед расплатой.