Еще вроде как положено, что иногда с диет нужно срываться. Я специально не изучала этот вопрос слишком подробно, чтобы оставить маневр для индивидуальности – слишком прямое копирование было бы заметно, это мы, то есть я, конечно, я, это я уже выучила на позах и жестах. Я могла бы дотерпеть до завтрака, голод было переносить не сложнее, чем ужас бытия, но раз все равно захотелось, то почему бы было не сорваться с диеты сегодня, когда в коридорах довольно людно, и у меня будет много свидетелей? Не в том смысле, что мне нужны свидетели для чего-то плохого, нет, это свидетели моей нормальности. Плохо, наверное, что мы в них нуждались, но остальные варианты были не лучше, так что будем, буду жить с этим.
По дороге я встретила нескольких людей, убедилась, что Ксения вернулась, здорово, но неудивительно – всю последнюю неделю все в клинике шептались, что это произойдет, и я была уверена, сбудется. Когда слухов было слишком много, они всегда оказывались правдой, очень удобно. Я всех приглашала присоединиться ко мне, но никто не захотел. Это мы с терапевтом уже проработали, я знала, что это не из-за того, что им не нравилась я, а потому что у них просто были другие дела. Повелительница топоров и Ксения выглядели изможденными, их другими делами наверняка был сон, и было глупо обижаться. Я не обижалась. Все повторяла свою мантру о том, что не могу контролировать людей, только свои реакции. Мне нравилось повторять ее столько раз, чтобы слова теряли смысл, остались во мне чистыми, абстрактными звуками, которые ничего не значили. Тогда, получалось, я впитала в себя весь смысл, и они мне были больше не нужны. В этот раз не вышло, дорога до кухни была короче, чем нужное время, поэтому я и обнаружила себя не у холодильника, а за столом, с разложенными передо мной ножами разных размеров и форм.
Что меня злило – в клинике все бродили куда попало без присмотра и легко получали доступ к самым опасным предметам. Комнаты с медикаментами были заперты, да, ну и что с того, если я могла в два часа ночи прогуляться к кухне и окружить себя ножами?
Что меня расстраивало – я сделала именно это.
Хочу ли я вскрыть вены, спросила я себя. Кажется, нет. Точно нет, не хочу. Тогда почему же я загоняю себя в ситуацию, когда сделать это настолько легко, что кажется нелогичным – не делать? Почему? Я достала блокнот, кратко описала ситуацию, свое состояние, вопросы, которые хочу задать терапевту на следующей сессии. Потом убрала ножи – это заняло время, потому что я понятия не имела, где взяла некоторые из них. Надеюсь, работницы кухни не сильно будут злиться, если что-то окажется не на своем месте, а это скорее всего и произойдет. Я оставила один нож, отрезала им хлеб, сыр, нарезала помидор. Я любила тосты, но света из окна для жарки не хватило бы, а зажигать лампы мне не хотелось – должна же хоть кто-то соблюдать правила приличия и поведения в этом месте. Но включенный чайник – это ведь, наверное, будет ничего? Если я ем холодный бутерброд, то хотя бы поем его с чаем или с какао. Я включила чайник. У него на боку была прозрачная синяя полоска, днем было не видно, что она загоралась, зато сейчас она отбрасывала луч света длиной почти со всю комнату. Я подставила под него ладони, поиграла с тенью, со светом, который падал на кожу. Было весело, и я увлеклась, поэтому перепугалась, когда сзади кашлянули. Пугаться было нечего, даже если это был бы санитар, он просто пожурил бы меня, а потом составил компанию, пока я ем. Или присоединился бы.
Это не был санитар, это был Котик. Он виновато пожал плечами, приветственно помахал рукой, потом – в сторону стола: спросил этим, не против ли я, если он присоединится. Я была не против. Жесты и мимика у Котика такие, что всем только завидовать. Он умудрялся вести с их помощью сложные беседы, по-настоящему сложные, обсуждать и погоду, и химию, и спорить насчет рецептов с главврачом, и утешать тех, кому становилось грустно. Это все, когда он не сидел на _____, конечно. Котик был немой, но не из-за физических, а из-за психологических причин, и его терапевт, я слышала, все еще пыталась помочь ему разговориться, хотя все считали, что это лишнее. Без голоса Котик был не просто человеком с диагнозом, он был человеком-загадкой, почетным членом нашего, моего клуба, который еще и выращивал на чердаке марихуану, в подвале – табак, и вообще помогал мне в клубе не сойти с ума от скуки.
– Чай или какао?
Он хотел кофе, но я отказала, ночь в разгаре, а у нас планировалось утреннее заседание клуба. Котик согласился на ромашковый чай. Как по мне, страшная гадость, но большинство продуктов для меня были гадостью. Он сделал еще бутербродов, мы уселись есть. Котик пожаловался, что его погода разбудила – я никогда не обращала внимание на погоду, поэтому просто посочувствовала. Неприятно, когда не получается поспать – или вообще сделать что-то, что хотелось. Когда мы доели, он спросил, не против ли я? Я была не против. Достала блокнот, вырвала пару листов, протянула их и ручку Котику. Он написал слова, порвал листы на полоски, вручил мне и раскрыл рот и высунул язык. Я клала полоски со словами на язык, и они срывались с него. Котик довольно урчал – он очень любил буквально реализовывать выражения, и если они не включали в себя вырывания волос или глаз, я была рада помочь. Стукнуть в грудь, чтобы сердце екнуло, ненадолго своровать и намочить курицу, или вот, помогать словам срываться с языка. Если они не были опасными или жестокими, это было весело делать, и врачи тоже не видели вреда. Мы провели так какое-то время, а потом раздался громкий, резкий хлопок. Котик насторожился, я, честно говоря, – тоже, но захотела его успокоить.
– Это, наверное, выхлопная труба чья-то.
Тоже было странно, кто будет грохотать рядом с клиникой выхлопной трубой почти в три часа ночи? Может, охранник решил съездить куда-то? Или главврач для разнообразия переночует дома? Можно было найти объяснение, наверное, и мы попрактиковались в этом – у кого получится придумать причину хлопка получше. Нас прервала Ксения.
– Угостишь сигаретой? – спросила она у Котика. – Мне две надо.
Он протянул ей пачку, Ксения взяла две сигареты, улыбнулась-поблагодарила и вышла. Котик никому ничего не давал бесплатно – кроме Ксении. Варианты были такие: или она платила способом, который никто из них не называл остальным, или ей все-таки все доставалось легко, потому что она была очень красивой. Я не винила ее за это, честно, теперь не винила – хотя одно время меня очень развлекала идея плеснуть ей в лицо кислотой и посмотреть, что из этого выйдет, как она будет потом. Больше я этого не хотела. Но я все равно завидовала.
Котик потрепал меня по плечу, должно быть, догадался, о чем я думала. Спросил, хочу ли я подняться на чердак, посмотреть, как там его растения. Нужно было ложиться, но мне интереснее было бродить по клинике с Котиком. По дороге наверх мы встретили Наполеона, он галантно приподнял шляпу, сказал, что страшно рад встретить нас в этот очаровательный вечер. Нам нечего было приподнимать, поэтому мы просто поклонились в ответ.
[Наполеон] спросил, не против ли я уступить ему микрофон – я была не против, с Котиком было интересно и молча.
14. дуэт
– Ок, – взволнованно сказала симпатичная девушка со скальпелем в руке, которая нашлась в подвале, куда я пришел тихонько порэпбатлиться, пока все спят, – я знаю, как это выглядит.
– О, – вежливо сказал я, – и как же это выглядит?
– Подозрительно, – ответила она, – или не очень? Сложно так сразу сказать, согласна. Но тут такое дело, во-первых, на улице зверски холодно, знаете, как в старых фильмах-катастрофах, такое ощущение, что сейчас все стены изнутри инеем покроются, а у меня обогреватель вообще на такое не рассчитан. Во-вторых, вокруг моего склепа все время бродит какой-то крипичувак. И если я почти уверена, что ему ок просто подглядывать, то в такой холод кто знает? Может, его потянет внутрь, а вот в том, что я с ним справлюсь, я совсем не уверена. Вот я и подумала, что надо на ночь куда-нибудь удалиться, но куда? В отеле дорого, хостелы заняты, в пабе снова живет Следователь, а с ним мне бы не хотелось встречаться, и я ловко придумала, что переночую здесь в подвале, никому же это не навредит, правильно?
– А по дороге решили, что заодно стащите какую-нибудь конечность-другую для своего монстра?
– Прошу прощения?