Ничего нового Вам сообщить по поводу сына не могу. Он не желает Вас признавать, и помогать в ваших поисках наотрез отказался.
Вы спросили, как продвигаются его собственные поиски. Не могу сказать по этому поводу ничего определенного. Он многие места перерыл в своих владениях, но те могильники, что он раскопал, не имеют к нашему делу никакого отношения.
Напишите мне, когда вы сможете приехать? Мне трудно работать одному. За себя вы можете не бояться. Про вас уже никто ничего здесь не помнит и полиция вас давно не ищет. Поселитесь на старой ферме Меррипит-хаус. Она до сих пор пустует с тех самых времен. И принадлежит ферма леди Баскервиль.
Прядок там поддерживают служанка и её сын. Так что дом вполне пригоден для житья.
Жду вас!»
– И что это? – спросил старший инспектор. – Кто это писал?
– Если бы я знал. Письмо отпечатано на машинке и подписи под ним нет. Но в письме есть строки о сыне Степлтона. Ведь нами уже выяснено что Севидж и Степлтон одно лицо?
– Да. Тело было вскрыто в Лондоне и сомнений нет. Мне звонили по этому поводу уже сюда в Баскервиль-холл. Это и есть мистер Джек Степлтон виновный в убийстве сэра Чарльза Баскервиля-Вогана, которое он совершил много лет назад. И затем он от правосудия скрылся в США, где и проживал все эти годы под именем мистера Севиджа.
– Так вот, я продолжу, в письме есть строки о сыне Степлтона. И этот сын в чем-то не захотел помогать Степлтону, Гуд. Он, судя по строкам в письме, вел какие-то собственные поиски и раскапывал могильники.
– А фраза «многие места перерыл в своих владениях» говорит о том, что у него здесь имеются какие-то владения, Мартин.
– Это так, Гуд. Но я задал этот вопрос леди Баскервиль-Воган и спросил её, были ли у Степлтона дети? Она сказала, что нет. Никаких детей у Степлтона не было.
– Но она могла и не знать про это. Сколько женщин не знают ничего о детях собственных мужей, прижитых на стороне.
– Леди сказала, что ничего не знает про период жизни Степлтона в США после его бегства отсюда. Но здесь, как она заявила, детей у него быть не может.
– Хорошо. Пока оставим детей Степлтона. Что в других письмах, Мартин?
– Их писала Степлтону в США сама леди. В одном она, сказала, что муж её не зря опасается собаки и «таинственный призрак снова появился на болотах». Далее она говорит, что в «библиотеке в старом шкафу Генри недавно обнаружил старый архив, что был спрятан внутри одной из полок. Там он нашел несколько древних манускриптов».
– Ладно, это все мистика, Мартин. А что леди сказала вам?
– Что она верит в призрака. Иными словами верит в собаку Баскервилей.
– Да не копать же нам в этом направлении, Мартин. Сколько можно говорить про эту собаку.
– А почему нет? – спросил Джеральд старшего инспектора. – Отчего нам и не поговорить про неё?
– Да потому что это тупик, Мартин, – Гуд вскочил со стула и стал бегать по комнате.
Так старший инспектор делал всегда, когда волновался. А сейчас Бакенбери не мог придумать ни одной стоящей версии, и ему нечего было докладывать в Лондон. Это било по его профессиональному престижу. Гуд же не любил подобных ударов.
– Вспомните повесть, Мартин.
– То, что описал доктор Конан Дойл, может и не соответствовать действительности.
– Но в одном Конан Дойл был прав! Он сразу сказал, что бороться против самого прародителя зла он не намерен и потому он сразу вышел на след настоящего убийцы. А вы предлагаете заниматься рукописями и искать собаку Баскервилей. Это глупо, Мартин!
– Я также не склонен думать о силах сверхъестественных, Гуд. Но в старых манускриптах может быть скрыт ответ, на все наши вопросы. Мы не можем ими пренебрегать. И старая леди пропала, после того как поговорила со мной об этих легендах о призраке.
– Хорошо. Давайте просмотрим на легенды. Что вам известно о них, Мартин?
Джеральд поставил чашку на стол. Он развернул очередное письмо и сказал:
– Вот строки из письма миледи Баскервиль-Воган к Степлтону в Америку. Я зачитаю:
«Могила Гуго Баскервиля-Вогана, как поначалу думали, находится в родовом склепе Баскервилей. Но в 1800 году тогдашний хозяин имения обнаружил, что могила пуста. Под массивной плитой, которую с трудом сдвинули три человека, никого не было. Но там был документ, начертанный на плотном пергаменте.
«Мой отец сэр Гуго Баскервиль-Воган, приготовил это место для себя, и при его жизни на плите было высечено его имя. И я должен был накрыть этой плитой тело его. Однако не смог этого сделать. Священник заявил, что нельзя хоронить Гуго в фамильном склепе. Тело его проклято. Тогда я спросил, отчего так? Тот сказал мне, что проклятое тело преступника должно быть похоронено…»
Далее документ был испорчен, и прочитать, что там написано было просто невозможно.
Но Генри сказал мне, что знает теперь весь текст. Он, наверное, нашел еще один вариант сего документа».
– И что это такое, Мартин? Какое нам дело до тела Гуго Баскервиля-Вогана? Не тело убивает. Убивает живой человек. И у него наверняка имеются для этого причины.
– Но леди переписывались со Степлтоном, и она писала ему об этой могиле. И это не просто так. Степлтон – мертв. Леди – исчезла.
– Хорошо, Мартин. Мы с вами можем прочитать те документы, о которых говорила леди в письме? Иными словами, где оригиналы?
– Их нет. Леди сказала, что уничтожила их.
– Вот как? – усмехнулся Бакенбери Гуд. – Зачем?
– Сказала, что эти документы могут грозить несчастьем её сыновьям.
– Значит, мне придется полагаться на слова леди, которая пропала? А если старуха просто выжила из ума, Мартин? Может быть, эти документы ей просто приснились? Может быть, ей кто-то внушил мысль о них, дабы запутать следствие?
Джеральд достал из кармана свой блокнот и протянул его Гуду.
– Здесь я сделал некоторые пометки, Гуд. Ознакомьтесь. На последних страницах.
Старший инспектор открыл блокнот и поднял глаза на Мартина:
– Но здесь нет последних страниц! Они вырваны!
– Что? – Джеральд взял блокнот и убедился в том, что он прав. Последние две страницы были кем-то неаккуратно вырваны.
– Но кто мог это сделать и зачем?
Джеральд посмотрел на Гуда. Он был удивлен.
Инспектор полиции спросил частного детектива:
– А не вы сами вырвали их, Мартин? Вдруг вы забыли? Может после удара по голове…
– Гуд! Я не сошел с ума. И я отдаю отчет в том, что говорю. Но не могу понять, зачем кому-то вырывать страницы? Я все прекрасно помню, что написал в них!
– Тогда повторите мне все, что там было написано, а я запишу все с ваших слов, Мартин!
Старший инспектор приготовился делать записи и достал свой собственный блокнот.
Джеральд стал говорить:
– Во-первых, я отметил, что Мистер Степлтон вернулся в Англию.
– Это мы выяснили точно, – согласился Гуд. – Он вернулся. Далее.
– Во-вторых, у мистера Степлтона имеется здесь в Девоншире некий друг, с которым он вел переписку по поводу его сына. Этот друг свои письма печатал на машинке и не подписывал. И я поставил два вопроса. Кто этот друг? И кто этот сын?
– Записываю ваши два вопроса, Мартин. Это действительно стоит выяснить. Кто сын Степлтона, и от кого у Степлтона может быть сын? Кто в здешних местах работает на Степлтона? Далее!
– Затем, я отметил, что Степлтон вел переписку с женой сэра Генри леди Берилл Баскервиль-Воган. В письмах они говорят о призраке рода Баскервиль. Сэр Генри обнаружил в тайнике в своей библиотеке некие документы, которыми интересовался Степлтон.
– Давайте займемся делом, Мартин.
– Хорошо, Гуд, – вскричал Джеральд. – Но вопрос о цели приезда Степлтона в Англию мы можем поставить?
– Можем! Я записал его! Зачем мистер Севидж-Степлтон приехал в Англию в Девоншир!
– Он хотел узнать про эти документы, Гуд. Вот его цель! Мне лично он сказал, что желает найти призрака. И хотел еще что-то рассказать вечером, но был убит.
– Это все?
– Все. Больше я ничего не записал.
– Здесь нет ни версии, ни даже намека на версию, Мартин! Это просто набор вопросов.
– Но может в этих вопросах и скрывается ниточка, за которую нам стоит потянуть. И может тот, кто вырвал станицы, хотел знать, в каком направлении я движусь, и что у меня есть за версии?
– В таком случае вы его разочаровали, Джеральд. Нам с вами нужна версия. Хоть какая-то зацепка. У нас была версия со Степлтоном. И она была довольно стройная. Но сейчас его нет, и нам нужно нечто столь же стройное.